Гений автопрома (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
На втором допе было не до воспоминаний о двух десантниках, пошли рукотворные препятствия, например — проезд по горке из камней, осыпающихся под колёсами, от мелких с кулак до здоровенных булыжников размером с колесо «джипа». Ещё хуже — россыпь брёвен, если они и были уложены вместе, то предыдущие машины их разметали.
Я скомандовал Вале за руль, сам выпрыгнул, едва машина остановилась, и махнул рукой Мартыну. Не знаю, задумывались ли организаторы ралли о таком способе преодоления преграды, наверно — нет, иначе бы запретили. Мы таскали брёвна, подсовывали под колёса «джипа», и он крайне медленно всё же переваливался через них. Когда вернулся за руль, спина и руки ныли от перенапряжения. Да и сам руль американца — не подарок, на малом ходу вращается с усилием едва ли не как у «захара».
Следующая подляна — широкий овраг с обрывистым противоположным берегом, крутизна склона кажется нереальной, почти отвесной. Конечно, меньше, но… Остановил машину, теряя драгоценные, с натуральной кровью отвоёванные секунды.
Внизу, в грязной жиже, на боку лежала «нива», её наездники выбрались и кому-то махали руками, взывая о помощи. Если наш ЗИЛ прикатит и зацепит, разве что тогда получится выдернуть тросом.
Второй, румынский «ара», пошёл на штурм кручи. Похоже — не в первый раз. Дотянул почти до края и ссыпался вниз, бесполезно загребая колёсами землю.
— Шанс единственный — набрав скорости с этого склона, — я поделился с Николаем, тоже притормозившим и выпрыгнувшем наружу.
— Ты — первый?
— Да. Я же легче. Только уловлю момент, когда румын перестанет ёрзать. В него засажу — точно не поднимусь.
Словно заслышав угрозу, водитель того внедорожника развернулся и пополз назад и чуть в сторону, по сравнительно пологому уклону. Видно, тоже решил, что без разгона отсюда — дохлый номер.
Я высадил Валю и Мартына, мысленно помолился всем богам и, сдав задом на сотню метров, втопил газ до полика.
Машина прыгнула с обрыва, со всего маху устремившись вниз — мимо перевернутой «нивы», грязь залила лобовик до полной невидимости, я отчаянным образом работал рукоятями, на ходу, вопреки правилам, переключая американца со скоростного режима на вездеходный — с 1:1 на пониженную и с блокировкой, шестерни скрежетали так, что казалось — рассыплются в труху…
Нос взлетел вверх, через окошки, расчищенные дворниками в грязи на лобовом, глянуло мрачное весеннее небо. Я почти лежал на спине и даже не смотрел на спидометр с проклятыми американскими милями, каждой клеточкой тела чувствовал, как предательски падает скорость!
На гребне, когда передние колёса уже нащупали горизонтальную поверхность, а задний мост ещё висел в овраге, машина остановилась полностью, буксовала долгих пять или шесть секунд… Выбралась! А «тойота» — нет. Её мы вытащили со дна оврага, размотав трос лебёдки и нарастив его буксировочными тросами, Коля полз вперёд и вверх, я сдавал назад, порой казалось, что он вот-вот утянет мою более лёгкую тарантайку вниз. А за это время другая «нива» преодолела препятствие на удивление лихо и понеслась дальше. За ней ARO.
К вечерним сумеркам спидометр намотал каких-то 250 миль, что-то около 400 км, и мы вышли на последний доп, он без экстремальных преград, но по очень разбитой грунтовке. По ощущениям, словно за это время накрутил на «рогнеде» минимум полторы тысячи, так вымотался, и Валентине руль не передать — она тоже не в лучшей форме. Зубы сжать, чтоб не щёлкали на ямах, и вперёд на одной только силе воли… Причём воли хоть отбавляй, а вот силы кончились.
Вдобавок полил мерзкий дождь, погода больше напоминала осеннюю, нежели весеннюю. Мартын рискнул отстегнуться и попытался протереть фонари «люстры», я его едва не потерял на ухабе, на будущее запретив отрывать зад от сиденья.
Мы обошли две «нивы», водители этих легковушек, даром что 4×4, боялись дать дусту по столь размолотой дороге, да ещё в темноте. За десяток метров до заветной финишной черты я нажал на тормоза и принялся махать Николаю — двигай вперёд. Супруга изумилась:
— Серёж! Ты чего?
— Валечка, нам надо въехать за ним на финиш ровно через минуту — секунда в секунду, в том порядке, как ушли от начала участка.
Количество штрафных очков за участки со среднем временем у нас одинаковые, допы тоже пройдены нос к носу, если удастся… Удалось! В судейском протоколе наш экипаж и братьев Больших разделил первое место, разумеется, это и командная победа. За нами — команда АвтоВАЗа, с теми парнями я тренировался, можно сказать — моя смена, потому за них рад от души.
Что не перечёркивает печали от нелепой смерти двух военных на УАЗике.
Пока я уточнял оргвопросы, Валя успела испариться и вернуться с хорошей новостью.
— Рядом с финишем — автобаза. Давай бросим «джип»! Потом организуешь перегон.
— Умница! Не знаю, хватило бы меня на дорогу до Москвы.
Разборы полётов, выяснение, кто виноват в непростительном нарушении правил безопасности, чьи машины лучше в качестве прототипов для создания советского аналога «хамви», всё это — на завтра. В тёплом кунге ЗИЛа я согрелся и осоловел, привалившись к супруге, но так просто провалиться в забытьё мне не позволили: Мартын достал сбережённую до финиша бутылку «столичной», Валя — остатки сала, куски хлеба, очищенные луковицы… Да шведский стол в 5-звёздочном отеле померк перед этим великолепием! Я, человек малопьющий, легко высосал около 170 грамм огненной воды из алюминиевой кружки, запивая обычной водой из фляги и полируя салбургером с луком. Жизнь удалась!
Около дома меня не могли добудиться. Старею.
Впрочем, в понедельник на межведомственном совещании выглядел огурцом (надеюсь), присутствовали военные, МВДэшники и представители заводов, в том числе ВАЗа, а также Ульяновского, мной в поволжских путешествиях проигнорированного. Председательствовал Игорь Иванович. Поскольку я представлял министерство, отвечающее за выпуск внедорожников, первым получил слово.
Передо мной сидело человек тридцать, то есть рабочее мероприятие, не титульно-протокольное, поэтому «навстречу судьбоносным решениям такого-то съезда нашей дорогой партии» можно опустить. Поэтому с места в карьер:
— Товарищи! За послевоенный период эксплуатации в войсках американских «виллисов» и созданных с учётом опыта их эксплуатации советских машин, в том числе УАЗ-469, а также применения сходных моделей в гражданском народном хозяйстве, сформировались определённые требования к автомобилю повышенной проходимости. К сожалению, УАЗ-469 им не отвечает. То есть в производство запущена заведомо устаревшая и малопригодная модель, соответствующая техническому уровню 1950-х годов, а не современности. Субботние сравнительные испытания показали, что в условиях бездорожья УАЗы ненадёжны, до финиша не дошла половина, и опасны, на одном из них погибла пара молодых людей — буквально на моих глазах, товарищи, и об этом больно говорить, а надо — про несоблюдение элементарных мер предосторожности со стороны организаторов. Но то — отдельная тема, сейчас остановимся на технических требованиях к автомобилю и как его оперативно сконструировать — с оптимальными затратами, и чтобы как минимум полтора десятка лет не возникала необходимость замены. У меня как у руководителя Центрального конструкторского бюро при Министерстве автомобильной промышленности имеется своё видение проекта, но я не хочу давить министерским авторитетом и для начала прошу высказаться представителей ведомств, эксплуатирующих технику, а также автозаводов. Иностранные современные прототипы имеют схожие черты: крепкий рамный внедорожник с дизельным двигателем, постоянным приводом на задний мост и подключаемым передним мостом, причём включение второго моста, понижающей передачи и блокировки дифференциала осуществляются непременно с места водителя. Закрытая кабина должна обеспечивать безопасность пассажиров при опрокидывании и давать определённый уровень комфорта, необходимый для поддержания работоспособности перевозимых военнослужащих и представителей иных ведомств. Ещё раз попрошу слова при обсуждении поступивших предложений, а сейчас бы хотел заслушать коллег.
