Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 - Ярослав Яловецкий

— Стой! Я все подпишу! — еще раз крикнул Макс в отчаянии, но никто даже не обернулся. Через несколько секунд тяжелая металлическая дверь ангара захлопнулась.

Макс от отчаяния взвыл и изо всех сил попытался разорвать веревки, но те лишь сильнее впились в кожу.

— А тебе еще что надо… — зло ругнулся Макс, когда увидел стоящую у выхода из ангара ту самую старуху, что преследовала его.

Старуха не обращала внимания на слова парня — лишь молча стояла и смотрела на него своими черными, лишенными зрачков глазами. В ее взгляде не было ни жизни, ни движения — только пугающая неподвижность. Он будто бы смотрел в глаза мертвеца.

Он боялся ее, несомненно. Но сейчас ему было не до страха. Хоть бы тут черти гопака начали плясать — все его сознание занимала одна мысль: если эти твари хоть пальцем тронут его родных, он убьет их.Убьет их всех.

— Чего⁈ — выкрикнул он, когда снова встретился взглядом со старухой — и только тогда заметил: она уже не у двери. Она стояла всего в нескольких метрах от него.

— Думаешь, напугаешь? Да мне плевать на тебя! — рявкнул Макс.

— Ты че разорался? Местным кошкам спать мешаешь, — сказал один из тех, кто при входе в гараж приложил Макса, распахивая дверь.

— Лех, да забей. Пошли обратно в тачку, пусть орет дальше — все равно его тут никто не услышит, — отозвался второй.

— Ты идиот! Зачем ты мое имя сказал⁈ — раздраженно прошипел Леха и дал напарнику подзатыльник.

— Вызовите своего шефа! Я подпишу, что нужно, — сказал Макс.

— Во, интересный! Шефа ему подавай! Может, сразу президента? — усмехнулся тот, кого, судя по всему, звали Лехой. — Когда надо будет, он сам тебя вызовет. А пока сиди и не перди.

— Да пошел ты! — рявкнул Макс, но не успел договорить, как острый носок ботинка врезался ему в живот. Воздух вышибло из легких, и он, корчась от боли, вместе со стулом рухнул на бетонный пол.

— Полегче, еще прибьешь ненароком, — бросил второй, наблюдая, как Макс, хватая ртом воздух, судорожно дышал, словно выброшенная на берег рыба.

— Да не сдохнет, — хрипло отозвался Леха, издав гортанный звук и сплюнул.

Когда дыхание наконец вернулось, Макс открыл глаза. Но вместо лампы дневного света, что висела под потолком, он увидел перед собой глаза — те самые, пустые, мертвые глаза старухи. Ее лицо было пугающе близко, всего на расстоянии вытянутой руки от него.

— Сын мертвеца… — раздался скрипучий, до дрожи пугающий голос. Старуха при этом не открыла рта — и только теперь Макс понял почему. Ее губы были грубо зашиты толстыми, почерневшими нитками.

— Что тебе, твою мать, от меня надо⁈ — взревел он, сорвав голос.

Но старуха больше не проронила ни слова. Она будто застыла — не моргая, не шевелясь, лишь глядела в самую душу. Казалось, она копила силы… чтобы сказать еще что-то.

— И что ты смотришь? Тебе ведь что-то от меня нужно, — сказал Макс. Он уже и сам не знал, в который раз пытался заговорить со старухой. На самом деле, это был его странный способ прогнать мрачные мысли — выбить клин клином.

— Помогу… сделка… жизнь за жизнь… впусти… — раздался снова тот же скрипучий голос. С каждым словом он становился тише, слабее, последнее Макс едва расслышал. Но он все понял. Точнее, почти все. И потому не сомневался ни секунды.

— Я…

— А ты еще кто⁈ — вдруг раздался снаружи голос Лехи. Его перебил глухой звук — будто тело рухнуло на землю.

Следом что-то с силой ударилось в дверь с обратной стороны. Послышались звуки борьбы, короткая возня, и снова — тяжелый удар и падение.

— Костян?.. — удивленно выдохнул Макс, когда вместо обезображенного лица старухи перед ним вдруг появилось знакомое лицо друга.

— Макс! Фух, живой! — сказал Костя и одним рывком поднял его вместе со стулом в вертикальное положение.

— Ээ, вы скоро там⁈ — раздался голос с улицы, с сильным кавказским акцентом.

— А это еще кто? — спросил Макс.

— Один из братьев Дзагоевых. Тот, что помладше. Ты что, забыл их? Они к Михалычу ходили, — говорил Костя, развязывая веревку за спиной друга.

— Постой… Младшему Дзагоеву тогда лет тринадцать от силы было, — сказал Макс, уже встав на затекшие ноги. Он смотрел на стоящего в дверях парня, у которого не только плечи были шире, чем у крепкого Кости, но еще и борода росла — причем довольно густая.

— Ага, а щас вроде семнадцать… — сказал Костя.

— Шестнадцать, — с сильным акцентом поправил его Дзагоев младший.

— Эй, ну вы че тут, аа? — в дверь заглянул еще один бородач, подозрительно похожий на переросшего шестнадцатилетнего акселерата. Это был средний из братьев Дзагоевых — Макс сразу его узнал. Кажется, звали его Тамерлан.

— А вы вообще как тут оказались? — поинтересовался Макс, потирая запястья, наконец-то избавившиеся от веревки.

— Долго рассказывать. По пути объясню, — сказал Костя, подхватил Макса под плечо и повел к выходу из ангара, где, судя по свету, уже наступило как минимум утро.

— Брат, а может, на этой прокатимся? — сказал Дзагоев младший, показывая на внедорожник, стоящий неподалеку от ангара. Рядом с ним стояла тонированная приора.

— Заработаешь — и покатаемся. Залезай давай, — сказал Дзагоев средний, садясь за руль приоры.

— Я себе еще лучше куплю, — сказал Дзагоев-младший, садясь на переднее сиденье рядом с братом.

— Давай, Макс, быстрее, нам валить надо из города. Все документы у меня с собой, — сказал Костя, заталкивая друга на заднее сиденье.

— Постой… мне домой надо, — выпалил Макс, ни на секунду не забывая о словах Кабанова.

— Да нормально все там, не беспокойся, — сказал Костя, запрыгивая на соседнее кресло.

— Дверями не хлопай, э-э!

— Извини, брат, нервы, — сказал Костя.

— Ну, раз нервы, то ладно, прощаю, — усмехнулся Дзагоев средний.

— Говори давай, что там. — спросил макс так и не дождавшись разьеснения

— Короче, мы же договорились, что я за теликом для деда заеду. Ну, я тебе набрал, а ты трубку не берешь. Я решил, что ты дрыхнешь, и поехал будить — у