Ленька-карьерист (СИ) - Коллингвуд Виктор
Я понял, что моя команда утверждена. Даже удивительно, что так быстро и легко. Не иначе Ежов еще не решил, как со мной себя вести, а тень Сталина за моей спиной не дает ему делать резких движений. Маленькая партийно-промышленная империя под названием ЭНИМС начинала обретать плоть и кровь. И это была моя епархия — не было в этой сфере более весомого лица, чем Леонид Ильич Брежнев.
Так, к весне 1929 года ЭНИМС из бумажного проекта превратился в жизнеспособный организм. Постановление Оргбюро ЦК дало институту зеленый свет. Климов, назначенный директором, с головой ушел в технические вопросы, формируя лаборатории и конструкторские группы. Я был рад, что это не вызвало у него недовольства — все же работать можно и «спустя рукава», тогда бы проект сильно забуксовал на старте. Но повезло.
Молодые конструкторы, как я и рассчитывал, создали в парткоме здоровую конкурентную атмосферу, соревнуясь в рвении и держа друг друга в тонусе. Суздальцев мобилизовал лучших студентов-комсомольцев, которые горели энтузиазмом и готовы были дневать и ночевать в цехах и чертежных.
Я, со своего поста в аппарате ЦК, осуществлял общее кураторство: выбивал фонды, согласовывал сметы, утрясал вопросы с поставками оборудования. Мой кабинет на Старой площади стал штабом, куда стекалась вся информация и откуда расходились директивы. Успешный запуск ЭНИМС заметно укрепил мои позиции. Назначенные в институт рекомендованные люди укрепили мои связи в самом ЦК. Теперь я был не просто «протеже Хозяина», а товарищем, который на деле доказал свою организаторскую хватку и договороспособность. Меня перестали воспринимать как выскочку. Теперь во мне видели человека, который умеет доводить дело до конца.
Пара месяцев напряженной работы пролетели как мгновение. Не зря Николай Пахомович говорил, что в этих стенах время течет по-другому. Но вот основная работа по организации ЭНИМС была завершена, и я решил, что пора ковать железо, пока горячо.
Станкостроение было жизненно важным, но я-то знал, что настоящая революция, которая определит лицо следующей войны и всего двадцатого века, произойдет в другой сфере — в радиоэлектронике. Радиосвязь, радиолокация, радиоуправление — все это было пока в зачаточном состоянии, разрозненные эксперименты в разных лабораториях. А стране нужен был единый центр, кузница кадров, которая бы вывела нас в мировые лидеры.
Раньше я не мог поднять этот вопрос. Пока я занимался созданием ЭНИМС, любую новую инициативу у меня бы тут же «отжали», причем под самым что ни на есть благовидным предлогом. Сказали бы: «Товарищ Брежнев занят важным делом станкостроения, не будем его перегружать. Поручим это направление товарищу Иванову». И я бы остался ни с чем, наблюдая со стороны, как мою идею реализуют другие, возможно, совсем не так, как нужно.
Но теперь ситуация изменилась. Я доказал свою состоятельность, эффективность, и мог теперь говорить как успешный, опытный организатор.
И, на одном из совещаний в ЦК, проводимом под началом Молотова и посвященном подготовке кадров для промышленности, я попросил слово. Это вызвало удивление, все же обычные инструкторы на совещаниях делают доклады о проделанной работе, а сами высказываются редко. Хотя бы потому, что не вовремя высунувшись можно и проблем получить. Но отказывать мне не стали.
— Товарищи, успехи в создании ЭНИМС показывают, что связка науки, образования и производства дает прекрасные результаты, — начал я. — Но мы решаем проблему вчерашнего дня. А уже сегодня перед нами стоит задача дня завтрашнего. Я говорю о радиоделе.
В зале повисла тишина. Тема была новой и для многих аппаратчиков туманной, почти мистической.
— Поподробнее, товарищ Брежнев, что вы имеете в виду? — задал вопрос Молотов.
— Сейчас подготовка специалистов в этой области ведется кустарно, — с готовностью продолжал я. — У нас есть гениальные ученые-одиночки, есть разрозненные лаборатории, но нет системы. Нет потока инженеров, способных превратить лабораторные открытия в серийные изделия для армии и промышленности. Радио позволяет почти мгновенно связаться с человеком. Передавать партийные решения на всю страну, напрямую каждому человеку, не допуская их искажений. В военном деле — оперативно реагировать в быстро сменяющейся обстановке. В авиации — это возможность держать связь с летящим самолетом с земли и пилотам между собой, координируя свои действия. Предлагаю, используя опыт ЭНИМС, создать на базе МВТУ новый, самостоятельный факультет — радиотехнический.
После небольшой паузы на осмысливание моих слов, мне снова ответил Молотов.
— Простите, молодой человек, — откашлявшись, произнес Вячеслав Михайлович. — Насколько мне известно, такой факультет уже есть — в Ленинграде. Чем же ваше предложение отличается?
О факультете в Ленинграде я не знал, но не растерялся.
— Как и сказал — плотной связкой науки и производства! — довольно нагло заявил я. — Опыт ЭНИМС доказал — только подобная связка позволит получит максимальные результаты в кратчайшие сроки. И чтобы товарищам было проще перенимать этот опыт, именно в МВТУ открытие такого факультета будет наиболее целесообразным. И я знаю, кто может возглавить это направление.
Я сделал паузу, обводя взглядом лица присутствующих. Тут один из товарищей хотел что-то сказать, но я решил «добить» окружающих кандидатурой, тем кто должен по моему мнению возглавить такой факультет.
— Деканом нового факультета я предлагаю назначить академика Александра Алексеевича Чернышева. Это крупнейший специалист в области радиотехники, действительный член Академии Наук. Его имя — гарантия высочайшего научного уровня.
Это был сильный ход. Привлечение академика такого масштаба сразу поднимало статус проекта. Но на лицах людей были сомнения. Не от моего предложения, скорее от понимания, что на курирование нового начинания я выдвину свою кандидатуру. И если мне откажут — могу снова пойти к Хозяину, как уже делал это. А вот как он отреагирует — уже непонятно. Как говориться, и хочется им новое направление открыть, да самим на него сесть, и мне не хочется давать еще больше власти и влияния, но и боязно от возможной реакции Сталина. Тем более именно Хозяин был официальным руководителем Оргбюро и мог своим прямым распоряжением просто подтвердить мое предложение и передать его в мои руки, как это случилось с ЭНИМС.
— Для чтения лекций по ключевым дисциплинам необходимо пригласить лучших практиков и теоретиков, — продолжил давить я. — Профессора Михаила Александровича Бонч-Бруевича из Ленинградской электротехнической школы связи, создателя первой в мире мощной радиовещательной станции. Он — гений передающих устройств. Академика Абрама Федоровича Иоффе, отца советской физики. Он заложит фундаментальную основу. А в качестве руководителя аспирантуры и ведущего специалиста по полупроводникам, за которыми будущее, — молодого, но уже всемирно известного изобретателя Олега Владимировича Лосева из Нижегородской радиолаборатории, создателя кристадина.
— Что это за полупроводники такие? — не выдержал Ежов, хоть и сказал это холодно и спокойно. — Откуда, товарищ Брежнев, вам знать, что за ними «будущее»?
— Устройство товарища Лосева «кристадин» основано как раз на принципе работы полупроводников. Оно в разы меньше по габаритам, чем современные рации. И не сложно предположить, что небольшая «карманная» рация будет намного востребованнее, чем большой деревянный ящик. Для тех же самолетов размер и вес оборудования крайне критичен.
После моего ответа новых вопросов уже никто не решился задавать. К тому же я назвал не просто имена. Это была заявка на создание «команды мечты», советского аналога будущего Массачусетского технологического института. Я собирал вместе теоретиков и практиков, маститых академиков и молодых гениев.
— Наполнить факультет, — продолжал я, — мы можем лучшими студентами, энтузиастами из кружков Осоавиахима, радиолюбителями, которые уже сейчас на голом энтузиазме собирают приемники и передатчики. Мы дадим им в руки систематические знания и откроем дорогу в большую науку и промышленность. Это безусловно увлеченные, мотивированные люди — наверняка немалая часть из них пойдет в будущем в преподавательский состав училища и аспирантуру. А наше народное хозяйство получит десятки высококлассных, дипломированных специалистов в радиоделе!
