Патруль (СИ) - Гудвин Макс
Я молчал, позволяя майору пройти все стадии от отрицания до принятия (о, усечённый курс психологии от Кузнецова загрузился). Ну как «психологии», это больше похоже было на народные примеры или на отдельные тезисы, типа по Фрейду если человек обрывает с бутылок этикетку, то он сексуально неудовлетворен… А как быть с той же Ирой, что хлещет вино из горла и пытается уснуть методом соблазнения росгвардейца?..
В общем, Слава был не психолог, он больше походил на деревенского парня, который особо ни к чему не стремится, вот только он был городским. Из примечательного у него была одна особенность, которую я уже успел частично распробовать, в это времени это называется харизма, женщины и девушки видели в нём того, с кем было бы отлично, как они тут говорят, замутить отношения.
Листок ксерокопии был мне отдан, и на нём был поставлен синий штамп, в котором умещалась рукописная роспись дежурного по РОВД, и дата.
— Спасибо за службу! — похвалил меня дежурный.
И я, взяв под козырёк, проговорил: «Служу России!» — и вернулся в экипаж с ксерокопией.
— В отдел? — спросил Дима.
— А сколько у нас мушкетов? — вдруг начал Саша, видимо, вспоминая шутку Мельникова про мушкетёров.
— С-сука, — выдохнул Дима, — У тебя еще силы есть на шутки.
— Два пистолета, один автомат, две переносные рации, остального всего по три, — улыбнулся я краешками губ.
— Вам наливают что ли на адресах? — спросил водитель и повёз нас в отдел ОВО.
— Смотри, что есть? — широко улыбнулся Лаечка, показывая телефон, на котором у него откуда-то была фотка сидящих на кровати еврея и загримированной японки. Видимо, как-то снял их незаметно.
— Вчерашних не снял, рыцарей? — спросил я у него.
— Вчерашних не успел, размыто получились, — разочарованно сообщил на весь экипаж старший.
Отдел оживал, приходили водители, занимались машинами, которым еще предстоит работать целые сутки. А мы стояли, с тыла. В какой-то момент заступающая смена построилась, и дежурный новой смены скомандовал: «Заступить по постам и маршрутам! На охрану общественного порядка и имущества собственников по договорам!» С этого момента мы могли идти разоружаться. И все втроём пошли «сдаваться», отдавая уже новому дежурному броню, каски и спецсредства.
— Жалко, 305-й после нас не работает, — выдохнул Дима, — можно было бы броню и каску просто переписать на следующую смену.
— А не всё равно? Оружие так и так сдавать. Рации те же, — произнёс Лаечко.
Мы «сдались» быстро, Дима сразу же пошёл отгонять машину в гараж, а я и старший пошли в помещение роты, где уже сидел Мухаматдиев, и ротный Потапов, в углу стоял стажёр Бахматский уже без спецсредств, и сидела Елена, секретарь роты.
— В целом показатели за сутки у вас хорошие, только я что-то не понял, что Гусев написал в журнале, про какую-то картонку? — выдал Потапов, смотря на Мухаматиева.
— Это же Гусев… Николай Палыч, ему же надо что-то выявить, — проговорил Мухаматдиев, — а разрешите просьбу одну?..
Глава 18
В рабство к ротному?
— Разрешаю, — кивнул Потапов, смотря в документы.
— Можно, я сам буду выбирать личный состав? А то мне не аттестованных стажёров направляют, а мне нянчиться.
— У тебя что, людей много? Воспитывай, кого дают.
— Николай Палыч, я же не в садике детском, чтобы простые истины им объяснять, — настаивал Мухаматдиев.
— Ты о ком-то конкретном или в общем? — спросил ротный.
И Мухаматдиев, посмотрев на Бахматского, произнёс: — В общем.
— Ну, раз в общем, тогда воспитывай.
Потихонечку в роту стал прибывать весь взвод, все старшие и те, кто служил третьими. Сегодня никто не спешил домой, сегодня еще занятия в 10 утра, а чем еще заниматься до занятий, как не подводить итоги. Наша 158-я УК РФ, кстати, прошла по сводке, «маг» во всём сознался под давлением аргументов и экспертизы украденного им черепа. Мало того, добровольно выдал и другие экспонаты и деятельно сотрудничал со следствием. Административного материала по взводу сегодня не хватило, но старшие стали рассказывать то, что я и так знал, что всю «дорогу» стояли на адресах, какая тут будет работа, даже вон меня не смогли с адреса забрать, и «Кузе» пришлось на такси добираться. Кузей, видимо, окрестили меня.
Не обошлось и без того, что взводный доложил ротному о моих успехах за сутки, видимо, чтобы добавить очков на будущем экзамене. В его словах фигурировали фразы: «Три задержания», «здоровая инициатива», «самопожертвование». Это наверное про мои 200 ₽, снятые за поездку в такси.
Удобно, кстати, ты платишь картой, а у тебя приложение присылает, сколько у тебя денег осталось. А оставалось у меня не шибко-то много, меньше двадцатки, на которую нужно было жить до двадцатого. Плюс 15-го нужно было скинуть хозяину квартиры 6500, что вскладчину с Лёхиными деньгами получилось 13000 ₽, и за коммуналку 2500. А сегодня уже четверг, 7-е августа, получается на 14 дней 11000 ₽ Как бы на лечебное голодание не перейти с таким режимом.
А на занятиях было всё как в прошлом: взяв в роте тетради, мы поднялись в актовый зал, и замкомроты младший лейтенант Приматов Игорь Анатольевич зачитывал скучные тексты приказов под запись — пережиток советского прошлого. Как еще проконтролировать, что личный состав получил информацию, и избежать формализма в исполнении указаний? Только наличием тетрадей, где разными почерками люди записывают надиктованное. Хотя формализм тут, конечно же, был: человек тупо пишет, отключая мозг, входя в медитативное состояние, сокращая длинные слова, которые потом скорее всего сам же и не сможет прочитать. Кроме того, я не знаю, как свежие парни, которых в их выходной выдернули на часовое занятие, но у Мухаматдиевского взвода после смены головы были точно невосприимчивые.
— И наконец, наш район в этом месяце подпадает под плановую проверку Управления, поэтому у кого каких лекций нет — восполните, у кого в вещмешке чего не хватает — доложите, не исключены тревоги…
На слове «тревога» по залу пронёсся недовольный вздох. Неприятная штука, наверное, особенно если учебная, которая, как известно, ничему не учит, а просто мобилизует личный состав с вещмешками, а после «отбоя» превращается в повзводную попойку.
— И негласные проверки… Работайте так, будто за вами всегда наблюдает проверяющий. Так, банковская рота уже получила первые нагоняи за то, что пропустила на охраняемый объект человека, который оставил пакет с коробкой, и на следующее утро родился рапорт об условном взрыве на охраняемом объекте. Парням всё посрезали и поставили на более сложные места работы, — доводил замком.
Вот это тоже непонятно: ну пропустили они условного террориста, да опростоволосились, их условно взорвали и приказом перевели на другой объект. Зачем, спрашивается? Вы дали людям травмирующий опыт, чтобы что? Чтобы они служили на незнакомом объекте, заново его изучая и привыкая к его особенностям, вместо того чтобы в три раза бдительнее охранять тот объект, где этот опыт был получен?
Час пролетел незаметно — такое бывает, особенно когда устал и не особо вникаешь. В моём случае я был головой на экзамене на оружие. И вот рота пошла вниз, сдавала тетради, Лаечко предлагал людям накатить по чуть-чуть, Дима снова отказался, говоря, что без электрошокера он его с ним пить не заставит, а я остался в кабинете. Пока Потапов не обратил на меня внимание.
— А ты чего домой не идёшь?
— Так Ратмир Минисович сказал, что у меня сегодня экзамен на пистолет.
— О, точно. Ну что я тебе могу сказать, из комиссии только я остался, дежурный сменился, взводный твой в РОВД материал с прошлой смены еще «догоняет», чтоб его в сводку включили. Так что считай, только я тебя буду аттестовывать.
