Волокита - Артём Соболь

— Лиза, он же твой сын. Как ты можешь?

— Вот так и могу, Павел Петрович. Он зачат в насилии. Выношен под присмотром охраны. И да, он мой сын, нелюбимый, отвратительный, но сын. И я бы даже относилась к нему с теплотой, но ты выбил из него всё человеческое. Ты воспитал подобную тебе мразь.

— Елизавета... — хмурится Василий.

— Не смей обращаться ко мне, чудовище, — встав шипит женщина. — Не смей подходить к моей дочери. Клянусь... Я клянусь, что если ты её хоть пальцем тронешь, я убью тебя. Медленно, мучительно. Я кастрирую тебя ножницами. Ты пожалеешь что вот этот мерзавец, твой отец, не позволил мне прервать беременность.

— Ясно, снова напилась, — шипит от злости Жигунов. — Пока ты пьёшь, нашего сына в академии унижают. И кто? Волокита. Я этого так не оставлю.

— И что ты сделаешь, Павел Петрович? — кривясь спрашивает Лиза. — Посмотри на себя, ничтожество. Что ты сделаешь? Напишешь жалобу? Так её в канцелярии снова выбросят. Пойдёшь к Волоките? Ерофей Евгеньевич тебя как тростинку через колено сломает.

— Ты забываешься!

— Я? Я забываюсь? — покачиваясь встаёт Лиза. — Волокита мужик, самец, лидер. Он маг стихийник высшего класса. Он воевал, он сражается с выползающими из портала демонами. А ты, Павел Петрович, на что способен? Насиловать связанную сестру? Избивать её за непослушание? Писать на всех доносы? Вот этому своему уроду задницу целовать и ждать когда из него что-то вырастет? Ничего из него не вырастет. Максимум такое же ничтожество как ты. А знаешь, я даже рада. Я рада что этот никчёмный болван Василий получил. Я восхищаюсь сыном Ерофея. А вас, уроды, жертвы инцеста, я презираю.

— Охрана! — хлопнув в ладоши кричит патриарх.

В гостиную вваливаются двое крепких мужчин. Останавливаются и ждут приказов.

— Елизавету Петровну, в подвал. Никого не впускать и ничего не передавать. Только воду, чтоб не сдохла. Принесите кнут, разденьте и к стене, в кандалы. Будет сопротивляться, разрешаю бить. Только не по лицу.

Кричащую Елизавету хватают, заламывают руки, срывают одежду и ведут к выходу. По пути бьют брыкающуюся женщину в бока и живот.

— Глупая женщина, — выдыхает Жигунов. — Чего ей не хватает? Всё есть. Окружена роскошью.

— И я не понимаю, — разводит руками Василий. — Оскорбляет ещё.

— А давай проучим её? — улыбается Жигунов. — Пошли, я покажу как надо обращаться со строптивыми женщинами. Покажу как после нескольких ударов кнутом, волчица клацающая зубами превращается в робкую овечку.

— Пошли, — часто кивает Василий. — За то что восхищалась этими отбросами, она должна ответить.

Отец и сын спускаются в подвал. Откуда вскоре доносятся полные боли крики Елизаветы.

****

Утро. Клан Волокита. Слава.

Тренировка по причине моих травм отменилась. Стою перед статуей Елении, вопрошаю как жить дальше. Ответа нет. Хотя я уверен, меня прекрасно слышат. Но говорить не собираются и это напрягает.

Продолжаю взывать. Абонент не абонент. Трубку брать на том конце не хотят.

— Ладно. Я значит тебе помогаю, а ты со мной и поговорить не хочешь. Вот она, благодарность.

— Что ты хочешь? — оживает статуя.

— Пообщаться.

— Вообще-то у меня дела, — хмурится Еления.

— Вообще-то, есть вероятность что я не потяну. Поговорим? Мне знать надо.

— Дай