Отморозок 5 (СИ) - Поповский Андрей Владимирович

Не говоря ни слова, я схватил Абая за шиворот, и подтащив к баку, пинками заставил подняться на ноги, и тут же ударив кулаком в живот, сунул его головой в бак. Тот пытался отчаянно сопротивляться, вцепившись обеими руками в край и стараясь вытащить голову из воды, но я крепко держал его за шиворот, не давая вынырнуть. Вскоре из под воды пошли пузыри. Я, почувствовав как сопротивление ослабевает, вытащил голову Абаева из воды, дав ему глотнуть немного воздуха. Тот отчаянно кашлял, видать наглотался грязной воды. А я снова засунул его в воду и немного там подержал. Когда достал его оттуда во второй раз, в глазах, которыми он смотрел на меня, уже не было ослиной упертости, там застыл просто животный ужас. Я отпустил его и он без сил свалился мне под ноги.

— Сел на корточки и руки за голову, — снова предлогаю ему.

Абай, помогая себе руками и продолжая откашливаться, выполнил мою команду. Обращаю внимание на остальных двух ослушников.

— Вам, что, нужно отдельное предложение?

Те, уловив намек, быстро последовали примеру своего лидера. Теперь все старослужащие сидели в униженной позе. Кто то кряхтел, Абай продолжал кашлять и отплевываться. Но никто уже и не пытался протестовать. В глазах пацанов приехавших сегодня со мной пополам смешались восхищение и какая-то опаска. Ужасные «черпаки» и «дедушки», на самом деле оказались не так страшны как представлялось.

По сути дедовщина в армии держится на разобщенности и на страхе. Несколько ублюдков могут кошмарить десятки человек, которые боятся оказать им сопротивление, хотя накинься они все вместе на своих мучителей, то они их чисто массой затопчут. Но нет, солдатики как овцы в загоне перед пробравшимся туда волком сбиваются в кучу, тупо блеют и боятся лишний раз поднять взгляд. Мучители — такие же двуногие прямоходящие как и те кого они истязают, у них есть морда которую можно набить, и яйца которые можно отбить. В эту игру можно играть в разные стороны. Сегодня мы вместе сыграли против сложившегося порядка и у нас получилось. Это еще не выигранная война, а так маленькая стычка, но все пацаны, переглядываясь, понимают, что это сделали и они тоже, и, что все вместе мы сила. Надо раздуть эту маленькую искорку в их груди, покрепче сплотить и дать им уверенность в своих силах. Слава богу, время на это у меня есть.

Я кивнул Рамазану и Бергману

— Остальных сюда быстро.

Те кинулись к жавшимся в сторонке местным «духам». Через непродолжительное время предо мной стоял строй из моих и чужих пацанов. Избитые нами старослужащие тоже стояли в общем строю. Я медленно прошелся вдоль строя стараясь окинуть взглядом каждого. Мои смотрели весело и уверенно. Из чужих кто-то опускал глаза, кто-то был по восточному безразличен, но кое-кто смотрел с затаенной злобой. Ничего, с ними еще разберемся. Я остановился и смотря рассеянным взглядом на солдат громко и отчетливо сказал.

— Товарищ прапорщик вам все внятно объяснил, но кое-кто его видно не понял. Еще раз повторяю для непонятливых. С этого момента старший здесь я. Мои приказания исполняются всеми беспрекословно. Мне абсолютно наплевать. кто здесь какой национальности, кто когда и откуда призывался и у кого какое звание. Работать теперь будут все, не взирая на призыв и звание. Не делать вид, а именно работать. Все отношения в подразделении с этого момента чисто по уставу. Здесь не будет ни «духов», ни «черпаков», ни «дедушек». Будут только советские военнослужащие. Все военнослужащие в нашем подразделении равны между собой за исключением командиров бригад, которых назначу я лично по результатам завтрашнего дня. Должность командира бригады не дает никаких преимуществ в обычной бытовой жизни во вне рабочее время. Военнослужащие выполняют приказания командира бригады касающиеся только работы и только в рабочее время. Все спорные случаи буду разбирать лично. За неподчинение приказу и попытку устроить бунт, младший сержант Абаев снимается с должности моего заместителя. Теперь мои заместителем назначается ефрейтор Баиров Рамазан. Случаи саботажа и отказа от работы, буду карать жестко и немедленно. Всем все понятно?

Парни в строю вразнобой загомонили

— Понятно.

— Что за курятник? — Повысил голос я. — Отвечать всем по уставу. Еще раз. Всем все понятно?

— Так точно, товарищ младший сержант!

На этот раз вышло гораздо лучше.

Мои парни уже устраиваются в школьном кабинете, который превратился в спальню. Абаю и другим «дедушкам» пришлось переехать в комнату к «духам» и «черпакам», а их кабинет заняли мы, вновь прибывшие. Конечно, я прекрасно понимаю, что Абай несмотря на внешнюю покорность, отнюдь не смирился и в любой момент может выкинуть мне какую-нибудь гадость. Придется понаблюдать за ним самому и попросить приглядеть за дедушками Ромку, Рамазана и Эдика. Пока парни налаживают быт на новом месте, я стою в коридоре второго этажа и задумчиво смотрю во двор заваленный строительным мусором.

— Неплохо, молодой человек, весьма неплохо, — услышал я голос сзади.

Оглянувшись, я увидел как подошедшего бригадира строителей. Он все также был одет в спецовку, но на голове у него теперь была серая кепка, ну прям Лужков на минималках.

— Вы сегодня во дворе действовали весьма эффектно. Этот младший сержант давно напрашивался на хорошую трепку. Наконец то нашелся тот, кто смог проучить этого наглого шакала. Терпеть его не могу. Ленивый, подлый и к тому же, он вместе со своими приятелями очень плохо обращался с остальными солдатами. И ваша речь во дворе тоже произвела на меня впечатление. Хотите устроить революцию в маленьком отдельно взятом армейском коллективе? — Кивнул мне он,

— Ну, не то чтобы революцию, — пожал плечами я, — Не хочу чтобы наши советские пацаны грызли друг друга по национальному, или любому другому вопросу. Хочу чтобы в моем подразделении было все по справедливости.

— Справедливость многие понимают по своему — покачал головой бригадир — Сержант, который командовал тут до вас тоже считал, что он все делает «по справедливости», хотя от такой «справедливости» с души воротит.

— Как вы уже заметили, у нас с ним разные понятия, о том как должна быть поставлена военная служба. — Улыбнулся в ответ я.

— Поживем, увидим. Если вы будете так же работать также как и драться, то я думаю, что мы с вами сработаемся. — Немного подумав ответил бригадир

— Обязательно сработаемся, Федор Иванович, — улыбнулся ему я. — Дайте мне немного времени войти в курс, и мы с вами вместе тут поднимем все с колен.

— Поживем увидим, — повторил бригадир, и пошел по своим делам.

Я собрался было вернуться в занятый нами под спальню кабинет физики, но меня на полпути перехватил Эдик. Со всеми заботами, у нас после расправы над Абаем и его приятелями, еще не было возможности нормально переговорить.

— Поговорим? — Спросил меня он кивая на открытое окно перед которым я только что стоял.

— Давай, — согласился.

Мы оба облокотились на подоконник смотря во двор на уходящих по домам строителей.

— Не ожидал я, что ты сразу так круто возьмешься за дело, — после некоторой паузы сказал Эдик.

— С такими как Абай, по другому нельзя, — пожал плечами я. — Если бы я его не поломал сразу, то ошеломление от нашего первого наскока могло бы быстро пройти и они снова могли попробовать подмять нас, подписав за себя еще и своих «духов». Мы бы их все равно прогнули, но любую заразу лучше сразу душить в зародыше. Как говорят водители влетевшие под поезд — паровозы нужно давить еще чайниками.

— Думаешь, что уже подавил?— Скептически усмехнулся Эдик испытывающе глядя на меня.

— Жизнь покажет. Но приглядывать за этими типами по любому нужно. Надо перед сном распределить среди самых надежных пацанов дежурство по спальне. Будем парами по полтора — два часа дежурить ночью, чтобы никто не застал нас врасплох. От Абая я особо не жду открытого сопротивления, а вот в тихую он может сделать подлянку, так что надо смотреть в оба. Побеседую с ним еще раз, и поставлю на работы чтобы был постоянно на глазах. — Ответил я. — И в работе перемешаем бригады своих и чужих, чтобы наши приглядывали за местными. Там кстати у них пара забитых пацанов по виду как белые вороны, и у них явно не все хорошо в этом коллективе. Надо их тоже подтянуть на нашу сторону.