Отморозок 5 (СИ) - Поповский Андрей Владимирович

— Дельно, — кивнул головой Эдик и добавил. — Тогда хорошо бы собрать своих на беседу и проговорить все подробно.

— Да я и сам хотел сегодня вечером после ужина поговорить обо всем с парнями, чтобы сразу расставить все точки над ё. — Ответил я и перевел тему — Кстати, а что у тебя с левым боком?

— Да утром по ребрам прилетело от какого то козла, — поморщился Эдик.

— Сильно болит? — участливо спросил его я.

— Терпимо, — махнул рукой Эдик и снова поморщился.

— Давай, я позже вечером посмотрю что там у тебя.

— А ты что, в этом что-то понимаешь? — Удивленно поднял брови Ханикаев.

— По минимуму, — ответил я, — но другого лекаря то у нас нет.

— Это точно, — рассмеялся Эдик.

Уже поздно вечером, когда все угомонились, я подсел на койку к Ханикаеву.

— Ну давай показывай свой бок.

Тот молча задрал майку. На левом боку была большая гематома от удара ногой и припухлость. Я осторожно потрогал опухшее место пальцами и Эдик даже зашипел от боли.

— Все, все. Больше не буду трогать — успокоил его я. — Сиди так с задранной майкой, я немного тебя полечу.

— А чего это вы тут делаете? — подсели к нам Рамазан и Бергман.

— Юра меня лечить собрался — подмигнул им Эдик.

— Да ладно, — не поверил Ромка — Прикалываешься?

— Нет, он на полном серьезе — подтвердил я и добавил, — а теперь не мешайте и не отвлекайте меня. Мне нужно сосредоточиться.

Пацаны заинтересованно затихли, а я закрыв глаза сосредоточился на дыхании. Успокоив свой ум, погнал ци в нижний даньтянь собирая там тугой и теплый комок. Почувствовав что достаточно, погнал оттуда поток ци в кисти рук, ощущая как они нагреваются и начинают пульсировать. Открыл глаза и стал циклически сводить и разводить ладони между собой, ощущая упругий шар между ними. Когда ощущение теплого шара между ладонями стало буквально физически ощутимым, я разорвал шар и стал совершать пассы руками около травмированного бока Эдика. То приближая, от отдаляя ладони, я усиленно гнал энергию через руки, представляя как травмированное место на его боку нагревается и туда изливается золотой поток моей ци. Через какое то время глаза Эдика расширились.

— Блин, пацаны я реально чувствую что у меня бок становиться горячим и болит меньше, как будто обезбол вкололи —удивленно сказал он.

— Не болтай, и сиди молча, — Покачал головой я. — Ты сбиваешь меня.

Эдик замолчал. Остальные пацаны только сопели рядом, не произнося ни слова. Я поколдовал так еще минут пятнадцать, добиваясь чтобы краснота, которую видел рассеянным внутренним взором над опухшим местом на ребрах Эдика, стала более тусклой, частично заместившись ровным желтым цветом.

— Все, — сказал я поднимаясь и отряхивая руки. Потом спросил у Эдика — Ну как ты?

— Вроде лучше, — неуверенно сказал тот — Когда ты руками там водил, я вообще офигенно себя чувствовал. Как будто что-то теплое и мягкое касалось меня там где ты проводил. И боль вроде ушла.

— Юр, как ты это делал? — Сразу пристал ко мне Бергман. — у меня родители оба медики, я о таком даже и не слышал.

— Да ничего еще я не сделал. — покачал я головой — Только запустил кое какие процессы восстановления у Эдика в организме, чтобы восстановление шло лучше. Тут еще несколько дней надо поработать, чтобы быстрее зажило.

— У меня бабушка в горах так же односельчан руками лечила, —задумчиво сказал Рамазан почесывая двумя пальцами свой уже покрывшийся жесткой щетиной подбородок, — Только она еще что-то неразборчиво шептала при этом. В нашем селе ее колдуньей считали.

— Я пацаны точно не колдун, если что, так что жечь меня не надо. — Качаю головой, поочередно оглядывая вопросительно уставившихся на меня пацанов. — Ладно, пошутили и будет. Все, я спать. Разбудите, когда моя очередь дежурить будет.

Глава 11

Раннее утро. Солнце встало полтора часа назад, и еще довольно прохладно. Это для нас весьма кстати, заниматься физическими упражнениями в прохладе намного приятней. По пустынной в это время улице, бухая кирзачами по грунтовой дорожке проложенной вокруг школы, бегут чуть более тридцати молодых парней. Впереди бодро пылят Эдик и Рамазан. Они бегут легко и красиво, сразу видно, что спорт для них не просто слово, а образ жизни.

Немного позади лидеров держатся Карасев с Бергманом и Николай Терещенко, он тоже из нашей учебки. Ромка, кстати, большой молодец, за немногим больше чем три месяца, он очень здорово набрал в физической форме и его теперь реально не узнать. Бергман хоть и остался худым как щепка, но его тело окрепло, стало жилистым и привыкло к нагрузкам. Теперь Рому уже не нужно тащить под руки, чтобы он добрался до финиша, он прекрасно добежит сам, причем, будет чуть позади лидеров, да и в спортгородке Рома далеко не последний на силовой зарядке и в кроссфите. Вот что армия животворящая делает с тихим домашним мальчиком.

Дальше бегут остальные парни, приехавшие со мной из учебки. Среди них два новых лица — это Славик Гончаренко и Витас Бразаускас, те самые замученные парнишки европейской наружности, бросившиеся мне в глаза в первый день нашего приезда на строительный объект. Они буквально на второй день подошли ко мне и попросили разрешения перебраться к нам в спальню. Я не возражал, и с того времени, все командированные в поселок солдаты, поделились ровно на две части. В каждой по семнадцать человек. Таким образом, у нас в жилой зоне образовалась что-то вроде Евразии с разделением на «европейскую» и «азиатскую» части. В столовке за столы все садятся так же по этому негласному разделению.

В нашей — «европейской» спальне полный интернационал. Есть и русские, и парни с Северного Кавказа, и с Украины, есть литовец Бразаускас, и даже три парня из Средней Азии, во главе с Бердымухамедовым. Последние — это те кто попали сюда из учебки, но все они остались с нами, а не перешли в противоположный лагерь по национальному признаку. Это не может не радовать, значит наша модель армейского коллектива, где все решается по уставу, и никто никем не помыкает, для них оказалась более близкой, чем пресловутый национальный вопрос продвигаемый Абаевым и его корешами. А с другой стороны, что этим пацанам может предложить Абай? Стать «духами» на побегушках у старослужащих? Перспектива, честно говоря, так себе. А у нас в спальне полное равенство по бытовым вопросам.

Во второй — «азиатской» спальне подобрались только ребята из Средней Азии. Там сейчас собрались все: и «духи», и «черпаки», и «дедушки». Верховодят «азиатской» спальне по-прежнему трое «дедушек»: Абаев, Бабаев и Жасымов, или, если проще то: Абай, Бабай и Жос.

Группа из «азиатской» спальни всегда бежит плотно. Во главе «дедушки», а дальше все распределяются по старшинству службы. Иерархия етить ее. Что не говори Абай, при всех его недостатках, неплохой организатор, и все же умеет держать в кулаке соплеменников. Вон как у него получилось не отпустить «своих духов» из под влияния. Не знаю, что он с дружками там им пел, но по факту, у Абаева осталась солидная группа в подчинении.

С парнями из Средней Азии в армии так: пока они в меньшинстве, или в незначительном большинстве, эти ребятки весьма тихие и покладистые. Но стоит им получить подавляющее преимущество по численности и тогда начинается ад для всех остальных. Гончаренко и Бразаускас, которые натерпелись от этой армейской национальной диаспоры не дадут мне соврать. Пока мы не приехали сюда, они были на правах изгоев, получавших трендюлей и от старших призывов и от своего, только потому, что они «русские». А какие же они русские, если Бразаускас литовец, а Гончарено украинец? Но землякам Абая это все равно, если ты не азиат, то значит русский. Ну совсем как для иностранцев, тем все кто из СССР, кажутся русскими, и даже те же Абай со товарищи, попади они заграницу придется услышать, что они, так нелюбимые ими «русаки».

Позади всех бегу я. Моя задача давать пинка тем, кто попробует сачковать и отстать от всех. В мы это уже проходили, знаем. За две недели, которые мы здесь находимся, бывало всякое.