Апостол Кармы - Максим Злобин

Так вот…

Граф Каринский просто не мог подставить Империю. Ему это было не нужно, и… неинтересно. Он был целиком и полностью сфокусирован на Аномалии и в сторону даже не смотрел. А всё то богатство, что он наколотил для своей семьи — это не цель, а средство. Средство, благодаря которому он мог заниматься исследованиями и ни на что не отвлекаться.

Нелюдимый учёный, одержимый своей работой, — а до кучи ещё и артефактор.

Это ведь именно отец упросил Императрицу разрешить экспедицию в Переславскую Аномалию. Именно он первым вложил силы и средства в её освоение. Как итог — куча новых рабочих мест, приток аристократов в город и деньги, деньги, деньги. За какие-то двадцать лет Переславль разбарабанило аж в два раза. И вширь, и ввысь.

То есть смекаем…

Роман Сергеевич Каринский — человек, который УЖЕ вложился в процветание Империи, и неизвестно сколько мог бы сделать для неё в дальнейшем. А его в темницу. Как предателя. Безумно жалею, что с ним сейчас нет никакой связи. Хотя бы минутку переговорить, и всё встало бы на свои места.

Ну да ладно.

Сам только что говорил про курочку и зёрнышки.

Забежав по дороге в небольшую кафешку, я заказал чуть ли не половину меню. Свиные рёбрышки, говяжья мраморка, шашлык, люля, лепёшки с огня, и соусов побольше, и овощей, и травок типа кинзы с петрушкой.

Нет…

Не могу сказать, что на Новой Земле нас сильно обижали, но всё равно. Меню было скудноватым. Да и вообще, очень сложно по полной кайфануть от своей принадлежности к элитам, когда ты тусуешься на необитаемом куске вечной мерзлоты.

Комната с видом море? Ну да, ну да. Звучит круто, если не уточнять, что море Баренцево.

— Спасибо, — кивнул я официантке, когда та начала выносить мне мясо.

Накидываться и с ходу забивать желудок я не стал. Смаковал. С чувством, с толком, с расстановкой. Десерт не заказывал; вместо десерта мне вполне сошёл пропитанный тёплым соком кусочек лаваша, на котором лежал шашлык.

Вот оно — чудо из чудес. Квинтэссенция вкуса. Сказка, доступная мне.

Пока ел думал над тем, кому могла бы быть на руку подстава графа Каринского. Пришёл к выводу, что примерно всем. Он ведь на чём зарабатывал? На аренде, как это делало дворянство испокон веков. Только вместо доходных домов — торговые площади; вкуснейшая недвижка что в историческом центре, что в новых районах. Выставить такую на государственном аукционе всё равно что Новый Год посередь июля устроить.

Так что подозреваемых в этом деле реально не счесть. Губер, мэр, начальник полиции, местные аристократы, залётные москвичи, начальник того-то и министр сего-то. Да я вон, даже на Величество грешу.

Немудрено.

Такой лакомый кусок хочется урвать всем. И наверное, первым делом нужно будет пронаблюдать со стороны за тем, как идёт передел этого куска, и кто в нём участвует. А если выводы будут неочевидны, то как-нибудь спровоцировать уродов. Пускай расшибутся об Апостола.

— Спасибо большое, — расплатившись, я забрал остатки еды, вышел из кафе и двинулся дальше.

Полчаса пешком и вот оно — место, в котором я вырос. Уютный частный сектор на берегу реки Трубеж. Очень разный, и с очень разными домами: вон модный модульный барнхаус стоит, вон особняк с претензией на рококо, а между ними притаилась милая деревенская избушка с резными наличниками и покосившимся забором.

Обожаю.

Ну а мой дом — вот. Вместо забора аккуратная кирпичная стена. На чёрных воротах позолоченная стилизованная буква «К» и корабельная рында вместо звонка, — это отец так ностальгировал по службе на флоте. А ещё бумажная пломба с изображением двуглавого орлика. И это значит, что дом тоже арестован и выставлен на торги. Прекрасно…

Динь-дилинь-динь-динь! — позвонил я в рынду. Немного постоял, сам до конца не понимая, чего жду, сорвал пломбу и толкнул дверь. Открыто.

Участок предстал передо мной именно таким, каким я его запомнил. Под ногами мощёная серым декоративным камнем дорожка, слева аккуратный крытый гараж, а справа двухэтажный дом с большим парадным крыльцом. Никаких клумб и никаких зарослей, — отцовская страсть к минимализму налицо.

И зайти бы по логике вещей сразу в дом, но ноги сами понесли меня в любимое ещё с детства место. За угол дома, в просторное крытое патио с видом на реку. Ну… это сейчас я знаю слово «патио», а раньше говорил просто «под навес». Не суть!

Пристройка была на месте. На морёном дощатом полу всё так же стоял серый полукруглый диван. По центру открытая жаровня каменной кладки, по углам несколько кадок с растениями, а на единственной стене картины покойной матушки.

Из новинок — кофейный столик и несколько плетённых кресел, на одном из которых…

— Ух ты какой, — лежал котейка.

Надменный такой красавец чёрной сибирской породы. Выглядел он очень зловеще и очень пушисто, — как если бы чёрта простирнули с кондиционером и прогнали через сушилку. Однако по характеру сразу же показался мне довольно дружелюбным.

Кот поднял голову и заурчал, стоило мне лишь приблизиться.

— Ну и как тебя зовут, животное? — спросил я, взялся за бирку на ошейнике и прочитал: — «Адмирал Колтун». Интересно…

На моей памяти отец никогда не заводил животных. Не потому, что не любил, а потому что уход за ними отнимает время от работы. И к слову, про уход: получается, что кот существует на полном самообеспечении с момента ареста графа Каринского. А это ведь уже больше недели.

— Жрать, наверное, хочешь? — я потряс перед Адмиралом пакетом с недоеденным шашлыком.

Кот оживился. Спрыгнул с кресла и даже соизволил потереться мне об ноги.

— Ну пошли тогда. Поищем миску…

Однако не успел я дойти до двери, как благодатную тишину частного сектора взрезал визг полицейских сирен. Н-да. Оперативно они, когда не надо. А с другой стороны: вот с полиции-то я и начну разматывать этот клубок.

— Не ссы, — сказал я насторожившемуся коту и открыл дверь в кухню. — Прорвёмся…

Глава 2

Про назначение на высокий пост

В главном кабинете страны шло внеочередное и экстренное совещание. На повестке внезапно оказалось ограбление банка в Переславле-Залесском. И сказать, что Алексей Николаевич Романов опешил от масштаба события, по поводу которого дёрнули Его Величество — значит не сказать ровным счётом ничего.

Молодой Император вступил на престол всего несколько дней назад, и ещё только обживался в новом качестве. Однако он уже был свято уверен в том, что ему вовсе