Не подведи меня, Ким Тэ Хо 2 - Ярослав Яловецкий

— Ким Тэ Хо, — ответил я, пожимая его изнеженную ладонь. В последнее время здоровался я таким образом не часто, так что даже на миг замер.

— Надеюсь, вы хорошо добрались. Давайте я вам все покажу, — продолжил скалиться он со своей явно сделанной за немалые деньги голливудской улыбкой.

Я не стал возражать и двинулся следом за этим Пак Тэ У.

— В этих горшках сейчас происходит брожение бобов, — пояснил он, указывая на длинные ряды сосудов, привлекших мое внимание еще с дороги. — Большая их часть стоит здесь десятки лет, а может, и больше.

— Значит, скоро придется менять, — сразу же начал я сбивать цену, хотя честно не имел ни малейшего представления о том, что говорю, да и вникать не собирался. Это производство мне нужно было только ради земли, и даже если его в итоге придется закрыть, я не расстроюсь. Уж больно местечко было живописное и уединенное, так что дальнейшие переговоры представлялись мне формальностью и поводом поторговаться.

— Это… — директор на мгновение задумался. — Это не обязательно. Давайте лучше покажу вам зал созревания мэджу.

Помещение встретило нас терпким, сладковато-землистым ароматом. По периметру стояли стеллажи с лотками, наполненными какой-то смесью.

— Здесь мы подготавливаем пшеницу и бобы, — пояснил Пак Тэ У и, вынув один из лотков, поднес его ближе. — Видите? Это специальная плесень для ферментации.

Я кивнул, разглядывая странные наросты.

— Не пугайтесь, что сырья так мало — основной зал сейчас на ремонте.

Видимо, под ремонтом он имел в виду избавление от той черной плесени, о которой упоминала Настя. Интересно, откуда она это узнала? Не думаю, что этот, на вид ушлый, тип стал бы распространяться о таком.

Мы не задержались в этом зале надолго и вскоре оказались в просторном помещении, заполненном современным оборудованием. Оно выглядело довольно новым… Нет, даже не так — почти не использованным.

— Та смесь, что вы видели ранее, ферментируется в течение года в больших чанах на улице. А затем попадает сюда, где мы выжимаем из нее сырой соевый соус. Пока основная часть оборудования простаивает из-за ремонта, но вскоре здесь будет кипеть работа, — снова улыбнулся он. — Кстати, это оборудование полностью новое.

— Давайте лучше пройдем в пастеризационный и разливочный цех, — предложил он. — Здесь, непривычному человеку, находиться непросто.

И хотя производство почти простаивало, запах в цехе все равно был довольно резким. Правда, это меня не сильно тревожило. Если бы я обращал внимание в бизнесе на такие мелочи, как неприятный запах, то никогда бы ничего не добился. Старая поговорка всегда верна, и деньги не пахнут, да и не мне же тут работать.

По словам директора Пака, следующее помещение находилось на другой стороне участка, принадлежащего производству. Он повел нас по живописной дорожке, сделав небольшой круг, словно невзначай намекая, что производство — далеко не единственное достоинство этого места.

— Настя, ты иди, посмотри все и сфотографируй, а я пока передохну, — сказал я, указывая на скамейку под старой сосной. — Что-то мне нехорошо стало после последнего зала.

— Хорошо, босс, — кивнула она и, вместе с немного расстроенным директором Паком, направилась к двум большим строениям в дали.

Нет, мне не поплохело. С чего бы это? Просто скамейка, которая всем казалась пустой, на самом деле пустой не была. На ней сейчас сидел кто-то, внимательно наблюдая за нами.

С виду — обычный старик в темном ханбоке. Впрочем, для этих мест и пожилого человека такая одежда была вполне уместна. Но это точно был не человек.

В последнее время я начал на каком-то подсознательном уровне отличать представителей другого мира от людей. Видимо, сказывалось то, что в последнее время я слишком часто с ними пересекался.

— А ты еще кто? — спросил он, даже не удосужившись поздороваться.

— Я будущий хозяин этого места и предприятия в том числе, — спокойно ответил я, кивнув в сторону фабрики.

Старик на мои слова лишь ехидно усмехнулся.

— Странно. Ты не человек, но зачем-то решил заняться людскими делами. Вот потеха. Но скажу сразу — даже не думай. Я не позволю.

— Я вас услышал, старший, — ответил я с подчеркнутым уважением, хотя в душе чертыхнулся. Выходит, я зря потратил столько времени на дорогу и осмотр. Спорить с местным хозяином было делом бесполезным, но я все же решил закинуть удочку и спросил: — Но можно поинтересоваться, что вызвало ваш гнев?

— Если хочешь, почему бы и не рассказать? Чего-чего, а времени у меня достаточно, — сказал он, устремляя взгляд куда-то вдаль.

Оказалось, все до банальности просто — обычный передел наследства. Фабрика передавалась из поколения в поколение. Ее нынешний владелец унаследовал бизнес от отца. У того было двое сыновей и дочь. Дочь вышла замуж и уехала, а вот сыновья остались. Старший каким-то хитрым способом прибрал предприятие к рукам, оставив младшего ни с чем. Как именно он это провернул, старик не уточнил. Возможно, сам не знал. Но младшего, искренне преданного делу, просто вышвырнули за ворота. Именно это и вызвало гнев старика. С тех пор у предприятия и начались проблемы.

Я вспомнил одну непростую стройку — небольшое офисное здание по госзаказу. Тогда внезапно обнаружились грунтовые воды, и проект пришлось несколько раз переделывать. Фундамент постоянно подмывало, рабочие жаловались на странные шумы по ночам, а техника почему-то часто выходила из строя без видимых причин. Один из старших рабочих даже уверял, что видел тень, скользившую вдоль забора. Но здание мы все-таки возвели. Правда, не без потерь. Один рабочий в итоге погиб. Его нашли придавленным упавшей балкой, хотя в тот день ее никто не поднимал и краны стояли на стоянке. Формально нарушение техники безопасности тогда не зафиксировали, но повозиться с прокуратурой мне пришлось изрядно.

Раньше я не задумывался о подобных вещах. Но теперь… теперь понимал, что, возможно, тогда тоже был кто-то вроде этого старика. Кто-то, кому стройка пришлась не по нраву.

Значит ли это, что тот комплекс долго не простоит? Возможно. Впрочем, меня это уже не волнует. Как говорится, нет тела — нет дела. А мое тело давно