Жрец Хаоса. Книга VIII - М. Борзых
Но нужно отдать должное: хоть он и оказался несколько быстрее и гибче и смог бы, будь это боевой поединок, рассечь Павлу морду и повредить зрение, но он этого делать не стал. В то же время ему лишь чуть-чуть не хватило скорости, чтобы вырваться, уйти из захвата, а потому он тоже получил обозначение раны в бок. Павлу тоже пришлось держать себя на инстинктах, чтобы не полоснуть наотмашь от души, лишь обозначив лёгкие царапины. Давненько не приходилось ему иметь такого интересного соперника, и желание поспарринговаться с Угаровым повторно никуда не пропало.
В то же время ему, Павлу, необходимо было показать себя как достойного товарища, а потому, когда они договорились о попойке после спарринга, Павлу пришлось поднапрячься — нужно было пригласить князя в такое место, которое соответствовало бы их статусу и положению. Ничего лучше, чем пафосный клуб «Береста», на ум Павлу не пришло. Другой вопрос, что цены там кусались неимоверно, а обедневший род Урусовых попойки в подобных заведениях позволить себе не мог. А потому Павлу необходимо было срочно решить финансовый вопрос. Где быстро обзавестись деньгами Павел не знал, но вспомнил, что его последние несколько дней зазывали на одно мероприятие представители обедневших дворянских родов.
Кто-то из аристократов, связанных с Теневой гильдией, устроил подпольные бои без правил, и оборотня Урусова уже не раз и не два приглашали на подобные соревнования, но вознаграждение, которое обещали Павлу, было не столь заманчивым. Всё изменилось, когда на него посмотрели во время схватки с Угаровым. Следующее приглашение на карточке имело уже не два нуля, а три, и от подобных предложений уже не отказывались. Потому, подняв с песка арены обронённую кем-то карточку — с одной стороны с кляксой чёрной, больше похожей на чёрную медузу, а с обратной стороны с указанием в полторы тысячи рублей, — Павел принял для себя решение, что это неплохой способ подзаработать и показать себя достойно перед Угаровым. К тому же не придётся тратить семейные деньги, и без того потом и кровью достающиеся матери.
Кто же знал, что это будут и не бои вовсе, а избиение младенца. И этим младенцем был сам Павел. Правила были очень просты: за каждый раунд, который Павел продержится на арене, он получал полторы тысячи рублей. Лечение обещали на месте. Казалось бы, лёгкие деньги, поединок без магии, против оборотня. Но когда он увидел противника… Павел будто оказался в собственных кошмарах, где отец и дед рассказывали про тварей из Пустошей, косивших имперских солдат словно жнецы смерти. И нет бы твари были звероподобные, но в их основании были люди, будто скрещенные безумным химерологом со змеями, крокодилами, быками, кошками, орлами, скорпионами… В каждом раунде была своя тварь со своими возможностями, скоростью и тактикой. Но всех их отличала первозданная ненависть к сопернику. Павел простоял три раунда. Толпа бесновалась в экстазе… А в последнем бою полузмей-получеловек не просто переломал ему рёбра и располосовал когтями, но едва не задушил, окольцевав своим длинным хвостом и сдавив.
Как покидал арену, Павел не помнил, зато узнал одного из старшекурсников академии, спешно латающего его переломы. Лежал Урусов где-то в каменном мешке на дощатом настиле. Света не хватало.
Лекарь обливался потом, то и дело поглядывая на часы.
— Пошевели рукой, — дрожащим голосом попросил он.
Павел выполнил требуемое, чуть дёрнув пальцами. Это простое движение едва не выкачало из него все силы.
— И на кой ты вышел на третий раунд? — ругался себе под нос паренёк. — Деньжищи и так за два раунда заработал огромные. Чего тебе не хватало? Адреналина?
— Я не знал, что можно не выходить.
— Не знал он, — буркнул лекарь. — А я теперь на тебя весь резерв истрачу! Ещё не известно хватит теперь на меченую или нет. А надо, чтобы хватило, иначе меня грохнут… ногой пошевели!
Павел вновь послушался, получилось, правда, не с первого раза.
— Обеими теперь… И руками давай… Головой поверти…
Урусов выполнял указания студента-лекаря, втайне радуясь, что тот хоть умелый, ведь тело понемногу, но начало слушаться. А между тем гул толпы всё возрастал, и был он недовольным. Даже в каменный мешок доносились свист и крики возмущения.
— Боги, только бы она не стала геройствовать, как и ты! Посопротивлялась бы для виду и упала… Она же контактница, у неё никаких шансов на дистанционке. Зачем было платить такие деньжищи за её вербовку… Не понимаю. Мир сошёл с ума!
Павла терзали смутные догадки. Меченой можно было обозвать много кого, но княжна Угарова с ожогом на половину лица слишком уж подходила под описание контактницы. У той, кажется, лекарство и энергомантия были в дарах. А лекарям ещё и вред причинять своим даром нельзя было, иначе тот слабел.
— Кто? — Павел схватил лекаря за грудки и притянул к своему лицу. — Кто такая меченая?
— Уймись, болезный! Иначе на всю жизнь энурезом обеспечу! — рявкнул лекарь. — Ожил, смотрю? Тогда моя работа с тобой завершена. Деньги на столе, а будешь возмущаться, сотру память и овощем сделаю. Случайно. Сиди и не рыпайся. Меньше знаешь, крепче спишь.
Студент коснулся рук Павла, и те онемели. К тому же нестерпимо захотелось спать. Мысли путались, хотелось залечь в спячку, а не куда-то бежать и кого-то спасать… Кого спасать? Зачем?
Выцарапав себя из захвата оборотня, лекарь вышел вон из комнатушки.
Тело стало ватным, но где-то внутри воспротивился сну его зверь. Подняв голову, он угрожающие зарычал, а после самовольно начал оборот, чего с Павлом не было уже очень давно. Оборотни с детства учатся контролировать свою ипостась.
Но стоило Зверю выйти на свободу, тяжесть в теле отступила, как и дремота. В мозгах прояснилось, а в памяти всколыхнулись огрызки воспоминаний последних часов, едва не стёртые окончательно лекарем.
«Вот сука!» — выругался зло Урусов, но всё равно соскочил с настила и отправился следом. В конце концов, вторая ипостась всё еще могла драться. А кого бы обманом не заманили на арену, девчонке явно нужна была помощь. Если уж по счастливой случайности ею окажется Эльза, союзнические отношения с Угаровыми будут у него в кармане.
* * *
— Признаться, несколько не так я предполагал ухаживание за девушками, тем более столь высокого
