Заклинатель 5 - Алекс Каменев

Демоница наконец разомкнула уста:

— Ты сам привел себя к нему. Разве еще не понял? Ты помечен. Коснувшись темного зеркала, ты поместил на себя печать, от которой теперь не избавиться.

Я на секунду замер. Врет? Или нет? После случая в башне Ушедших мне действительно начали сниться странные сны, в основном связанные с расой рогатых. Но и до этой чертовщины хватало с лихвой, вспомнить хотя бы подземелье с переносом в другой мир, где пирамида стояла посреди багровой пустыни с зарождающейся на горизонте пылевой бурей. Это ведь тоже было строение первых разумных, выполнявшее функции своеобразного транспортного узла для переброски на сверхдальние расстояния.

Понимание этого вдруг возникло внезапно, застав врасплох. Я вдруг осознал, что знаю детали истинного предназначения некоторых вещей Изначальных. И пирамида вовсе не пирамида, и даже не обычный портал, а нечто совершенно иное. Как и черное зеркало. Оно могло не только преобразовывать людей в расу демоноподобных, но и выполнять множество других функций.

Именно здесь, посреди насланного одной из Ушедших видения, в центре принадлежащего когда-то им подземелья, это вдруг проявилось с неожиданной четкостью. Разум словно открылся, получив доступ к закрытым ранее уголкам памяти.

«Достойный наследия Ушедших», — так вроде орал Бьерн, размахивая изменяющейся на глазах рукой. Вот только здоровяк ошибся, это я получил знания вымершей расы. По крайней мере частичные обрывки, неохотно складывающиеся в цельный пазл, пока далекий до завершения.

Не следовало бросать ублюдка в проклятое зеркало, и не следовало швырять туда его чертов меч. И уж точно не нужно было прикасаться к черной поверхности. Все это в совокупности оказало странное тлетворное воздействие, изменяя и наделяя чужеродными признаками мертвой магической расы.

Я почувствовал себя попавшим в ловушку, и это совершенно не понравилось. Неохота ощущать себя марионеткой, которую дергают за ниточки, заставляя подчиняться чужой воле.

— Мы заключим сделку. Ты и я. Ты поможешь мне, я помогу тебе, — вкрадчивым голосом произнесла Нриа и сделала еще один незаметный шаг вперед.

Я вдруг понял, что она намного выше меня, но чем ближе становилась, тем больше уменьшалась, становясь соразмерно моему росту. При этом каждое движение сохраняло предельную эротичность, заставляя разум рисовать картинки, одна безумнее другой, где наши переплетенные тела устремляются на вершины сладострастного блаженства.

— Ты и я, мы поможем друг другу, — низким грудным голосом произнесла она, и придвинулась еще на один маленький шаг.

Серая кожа стала бледнеть, принимая привычный светлый оттенок, присущий человеческой женщине. И я догадался, что последует дальше. Обтягивающие одежды сползли, открывая крупные упругие груди, буквально просившиеся в жадные мужские руки.

Меня хотели соблазнить, но не для того, чтобы доставить удовольствие, ведь все происходило внутри разума, а значит причина могла быть только одной.

Лишить концентрации.

Хитрая сука хотела провернуть со мной то, что не получилось у Га-Хора — захватить физическую оболочку, сделав ее вместилищем для своего разума — теневой сущности, просуществовавшей в подземелье кучу тысячелетий. И пока я буду обнимать выдуманную красотку, мои мозги будут тщательно потрошить, выскабливая даже намек на сознание, чтобы затем с комфортом и без помех переселиться в новый «дом». Часть личности при этом будет стерта, часть поглощена, как произошло с заклинателем, но итог один — я навсегда исчезну.

Я подумал об этом и тут же понял, где искать помощь. Ведь исчезну не только я, исчезнет тень, неразрывно связанная со мной, родившаяся из неправильно проведенного ритуала. Возможно, псевдоразумная тварь и не могла полностью воспринимать нюансы происходящего, но инстинкт самосохранения у нее был, и на этом можно сыграть, проецируя реакцию на собственный разум.

Яркий солнечный день поблек, небо над головой стало темнеть. Нриа запнулась, бросив тревожный взгляд наверх, не понимая, что происходит.

Я скользящим шагом переместился ближе к ней, встав почти вплотную. Мои руки схватили ее за плечи, пальцы крепко сжались, глаза заглянули в утонченное лицо, слишком идеальное для живого существа.

— Думала поработить меня, превратив в пустоголового болвана? — прошипел я в лицо демонице. — Ты даже не знаешь с кем связалась. Я вырву твое сердце, настрогаю на ломти, поджарю и сожру, как экзотичное блюдо. Я выну твою душу и смакуя, выпью ее, как бокал изысканного вина. Я превращу тебя в кусок окровавленного мяса, воющего от боли и молящего только все прекратить.

Меня переполняло тихое бешенство, хотелось рвать на куски подлую тварь. В глазах демоницы мелькнул испуг, она мне поверила и попыталась вырваться. Поздно, темные тучи заволакивали небосвод нарисованного видения, к вершине башни шла тьма.

Моя тьма.

Я приблизил лицо вплотную к Ушедшей, чувствуя, как плечи под руками подрагивают. Она безуспешно пыталась отвести взор, но уже тонула в черных омутах, в которые превратились мои глаза, где не было ничего, кроме беспросветной тьмы бездны.

Я хотел убивать. Раздавить, разорвать на куски, чтобы самому сделать то, что она хотела сделать со мной — поглотить всю без остатка. Она это поняла и решила сопротивляться, из глаз рогатой красотки исчез страх, вместо него появилась решительность. За спиной женской фигуры заколыхался серый сумрак.

И моя тьма устремились навстречу ее сумраку, в безудержной злобе растерзать врага, превратив в ничто, чтобы самому избежать такой участи.

Глава 20

20.

Черные и серые щупальца устремились навстречу друг другу, столкнулись на секунду смешавшись, и начали яростно пожирать врага. Женщина вновь изменилась, фигура приняла прежнюю форму, вытянулась, кожа посерела обратно. Вместо облегающей одежды на тело наползли странные доспехи, хрупки на вид, но одновременно создающие уверенность невероятной прочности. В руках возник тонкий изящный меч. Черты лица еще больше заострились, глаза налились насыщенно красным и злобой.

Преображение окончательно вскрыло истинный облик существа, оно перестало походить на обычную женщину, явив во всей красе свою нечеловеческую суть.

На мгновение внутри скользнула неуверенность, что с древней тварью получится справится. Но отступать было поздно и я упрямо сжав зубы, встретил взгляд рогатого существа.

Это был классический поединок воли. Все остальное осталось лишь как внешние раздражители, видные только для напряженных умов, чтобы проще оперировать пущенными в ход силами.

Холодный взвешенный разум, и предельная концентрация, ориентированная на удержании тщательного контроля. Я выстроил внутри сознания стену, усилил ментальными щитами и почти сразу ощутил первый удар. Это было похоже на укол ледяным ножом, едва не рассекший защиту.

Проклятье. Надо сосредоточиться.

Нет мыслей. Нет чувств. Есть только жажда победы.

Перебороть себя, а через это перебороть