Гном, убей немца! (СИ) - Агишев Руслан
— Это они… Это то же они… — тихо бормотал он, перекладывая пачки с одной кучи в другую. — И это они…
Вскоре перед ним образовались две неравные кучки — одна побольше –8 пачек, друга поменьше — 2 пачки.
— А вот эти не те, другие…
Последние две пачки ощущались иначе, чем первые. Они казались совершенно обычными. Чтобы убедиться в этом, он даже их вскрыл и высыпал на ладонь. Совершенно точно, никаких необычных ощущений при этом у него не возникло. Патроны, как патроны. Обычные, словом.
— Хм.
Ничего не понимая, Сурков снова стал разглядывать бумажную пачки и клейма на них. На первый взгляд, все они были совершенно одинаковыми, отличаясь лишь порядковыми номерами — длинной комбинацией цифр.
— А вот еще кое-что…
Тут его глаз «зацепился» за мелкую надпись на торце пачки — «весовщик № 9». А на пачке из «нормальной» кучки была другая надпись — «весовщица № 14».
— Получается, упаковывали разные люди…
Сурков подтянул к себе свою котомку, в которой, как он помнил, осталась смятая пустая коробка от патронов. На прошлой неделе сам ее туда положил.
— И здесь весовщик № 9.
Выходило, что все особенные патроны упаковывал весовщик под номером 9. Что же это за работник такой особенный? Его прямо зуд охватил. Сейчас бы выяснить, поговорить с ним.
В этот момент со стороны немцев начали раздаваться характерные хлопки, а потом и протяжный свист. Начала работать немецкая минометная батарея, которая во время предыдущей атаки у них много крови попила.
— Вот же, черти! — выругался сержант, пригибая голову. — Все у них по часам — ровно в час дня пулять минами начинают. Одно слово, немчура… Значит, скоро опять в атаку пойдут. Мишаня, готов? Чего скалишься?
А тот, и правда, улыбался, как ненормальный. Вжался в стенку окопа, винтовку прижал к себе так, что не отнимешь. Ждал, выходит.
— Лыбишься, значит, не страшно, — буркнул старшина, тяжело опускаясь на землю рядом. Немцы все равно будут дисциплинированно ждать конца минометного обстрела, и только потом начнут атаку. — Ты, Миша, главное немца выцеливай, как пойдет. О, вот и мины падать перестали. Значит, скоро нужно ждать гостей. Ну, подымаемся.
Отряхнувшись от земли, встали к брустверу. Сержант долго всматривался в сторону врага, пока, наконец, не взялся за оружие. Сурков уже давно в прицел смотрел.
С тыла раздался голос командира роты — приказывал готовиться к отражению вражеской атаки.
— Смотри-ка, научили мы немца, как нужно в атаку ходить. А то взяли моду, как на параде маршировать, — бухтел негромко сержант, время от времени косясь в сторону своего молодого товарища. — Ничего, ничего, мы вас всех в землю уложим. Каждый получит свои законный два метра землицы.
Издалека послышался шум моторов, который сложно было с чем-то спутать. Почти сразу же с нашей стороны ударили орудия. Первые пристрелочные выстрелы ушли в молоко, с хорошим недолетом.
— Чего же вы мажете, собаки? — возмущался сержант. Его усы аж торчком встали возмущения. Он развернулся в сторону батарее и несколько раз с силой тряхнул костлявым кулаком. — Мало вас гоняют. Я бы как сидоров коз…
В этот момент один из танков, пробиравшийся по склону оврага, получил попадание прямо в башню. Было прекрасно видно, как со снопом искр снаряд срикошетил и ушел в сторону.
— Нет, Мишаня, ты погляди на это⁈ Они там, говняными шариками что ли стреляют⁈ Ми… — сержант оглянулся на товарища и чуть не поперхнулся.
Парень застыл в напряженной позе, больше напоминая каменную статую, чем живого человека. Животом прижался к стенке окопа, левый локоть уперся в землю, приклад винтовки плотно зажат правой рукой, а палец застыл на спусковом крючке.
Ба-ах! Раздался громкий выстрел!
Сержант тут же повернулся в сторону поля, чтобы увидеть, кто же на этот раз оказался жертвой.
— В кого же интерес…
И тут раздался оглушительный взрыв! Тот самый немецкий танк, что пытался незамеченным проскочить по краю оврага, вдруг вспух огнем! Рвануло так, что его башня сорвалась с места и, кувыркаясь, улетела за овраг. Над советскими окопами сразу же грянуло дружное «ура».
— Вот же, б…ь! — схватился за голову старик, никак не ожидавший увидеть такое. — Мишка, ты что ли его так? Боекомплект, похоже, рванул.
Но Сурков молчал, продолжая выцеливать врага.
— Вот тебе и Мишка, танк подбил из вин…
Не давая сержанту договорить, раздался новый взрыв. На этот раз взорвался танк, что «полз» на левом фланге. Только его башня отлетела назад и, по случайности, попала прямо в бронетранспортер, ехавший позади. От сильного удара броневик перевернулся, давя солдат в кузове и на земле.
— Мать честная, — сержант схватился за сердце. — Еще один танк подбил! Как же так? Ми…
— Отставить! — позади него, словно черт из табакерки, появился сияющий, как новенький пятак, комбат. — Товарищ сержант… Семеныч, не мешай бойцу, пусть свое дело делает, как знает. Рядовой Сурков так держать! К ногтю всех этих гадов!
Сурков, по-прежнему, молчал, не говоря ни слова. Сейчас он особенно казался продолжением своей винтовки.
Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! Один за другим он выпустил все пять пуль!
— Броневик горит! Б…ь, еще один танк! — орал счастливый комбат, не отрывая глаз от окуляров бинокля. — Еще танк!
А парень вел огонь, как отлично смазанный механизм. Ритмично дергал за спусковой курок, заряжал винтовку, снова отстреливал магазин, опять заряжал, и так на новый круг. Патронная сумка рядом с ним пустела невиданными темпами. На поле один за другим падали немецкие солдаты, взрывались бронетранспортеры и танки. В окопах, не переставая, гремело «ура», бойцы подбрасывали вверх пилотки, шапки. Комбат за спиной Суркова уже не даже не кричал от радости, а просто хрипел.
Наконец, немец дрогнул и начал пятиться. Слишком большими были потери: больше десятка танков, шесть бронетранспортеров, почти две сотни солдат и два десятка младших офицеров.
Едва немцы отошли в тыл, как в небе «завыли» немецкие бомбардировщики. С воем двигателей и орущими сиренами, воздушные машины пикировали на советские позиции, поливая их огнем пулеметов, забрасывая бомбами. Изломанная линия траншей покрылась взрывами, небо затянулось черным дымом от горящих грузовиков.
— Все в укрытия! — орал комбат. — Живо, вашу мать!
— Всем спрятаться в укрытия! — повторяли приказ командиры рот и взводов. — Быстрее, быстрее!
… Сержант взвалил на себя раненного Суркова и потащил его в сторону землянки.
— Терпи, паря, терпи, — бормотал он, то ли себе, то ли товарищу на его спине. — Скоро будем на месте… Чего ты там все бормочешь? Взял я твою винтовку, взял. Не это? А что? Ты скажи, что нужно?
— … Найди… Найди его…
— Вот же неугомонный? Кого тебе найти-то? Фельдшера что ли? Так в землянке он.
— Найди… весовщика. Слышишь? Весовщика найди.
Глава 20
Изменения нарастают
* * *В ночь с 18 на 19 сентября 1941 года советские войска оставили Киев. Киевская оборонительная операция завершилась потерей столицы Украинской Советской Социалистической Республики. В немецком котле оказались более 400 тысяч бойцов и командиров, почти 4 тысячи орудий и 116 танков. В плен попали не только солдаты, но и высокопоставленные командиры. Командующий Юго-Западным фронтом Михаил Кирпонос погиб при попытке прорваться из окружения.
Разгром Юго-Западного фронта открыл вермахту путь на восток Украины, в Приазовье и Донбасс. Казалось бы, история, словно гигантский локомотив, вновь понеслась по старым рельсам, повторяя уже произошедшие ошибки. Однако изменения все же были, они нарастали незаметно, постепенно приближаясь к критической границе, за которой уже не было привычного будущего.
* * *Артемовск
Ставка 4-го армейского корпуса Вермахта
В воздухе еще «стоял» удушливый запах. Над домами, лежащими в руинах, тянулся черный дым. Автомобиль командующего 4-ым армейским корпусом генерала фон Шведлер ехал медленно, то и дело останавливаясь, чтобы охрана освободила дорогу от сгоревшей немецкой техники.
