И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев

Людмила включила чайник и достала из шкафа явно домашний пирог.

— Будешь? — предложила она. — Сама пекла.

Я потянул носом воздух и с нескрываемым сожалением покачал головой.

— Мяса не ем.

— Тогда чай пей.

Кадровичка ненадолго покинула кабинет, а вернулась с блюдечком, на котором уместились два пирожка, бутерброд с сыром и карамелька.

— Угощайся.

В животе заурчало так громко, что мне отчасти даже стало неудобно, а потому я и не подумал изображать ложную скромность, вмиг смолотил оба пирожка с капустой и яйцом, а после уже без лишней спешки расправился и с бутербродом. Сыр оказался так себе, но не в моём положении было привередничать. Карамельку и стакан чая употребил на десерт, и после сладкого, такое впечатление, стал чуточку лучше соображать. Так, по крайней мере, показалось.

Как бы то ни было, когда подошло время идти сдавать зачёт, я даже намёка на панику не испытал. Уверенность в собственных силах была полнейшая, ощущал себя на пике способностей. В итоге на комиссии меня без малого по столу размазали. Да и размазали бы, пожалуй, просто сделали скидку на умственные способности орков и поставили отметку о прохождении зачёта. Ну или дело было не в расовой принадлежности, а в нехватке санитаров с экстрасенсорными способностями.

— Первый разряд получил? — уточнил председательствовавший в комиссии заместитель главного врача по режиму. — Это ты молодец! Такими темпами и память скоро восстановишь!

Я знал, что не восстановлю, но ничего говорить не стал, лишь растянул в вежливой улыбке губы. Вежливой — по орочьим меркам, людей и эльфов мой оскал определённо покоробил.

Да и чёрт бы с ними! С работы не выгнали, уже хорошо!

Когда с формальностями оказалось покончено, Людмила забрала у меня паспорт, дабы передать его в паспортный стол для простановки отметки о пси-разряде, сделала оную в служебном удостоверении, взглянула на календарь и сказала:

— Завтра у тебя выходной, послезавтра приходи отмечаться.

Я пообещал быть как штык и, небрежно помахивая пакетом со старой одеждой, поспешил в столовую. Там проявил силу воли и все деньги на еду не спустил, оставил тридцать копеек на вечер. Посчитал, загибая пальцы, дни до получки, беззвучно ругнулся и решил, что без ещё одной подработки мне никак не обойтись.

Как итог, тратиться на проезд не пожелал и потопал в центр повышения квалификации пешком. Зайцем ехать не рискнул по той простой причине, что вчера на одной из остановок в трамвай зашёл общественный контроль, а ни нарываться на штраф, ни пускать в ход силу мне нисколько не хотелось. Вот и прошёлся, присмотрелся к району. До такой степени на солнцепёке прожарился, что не утерпел и встал в очередь к жёлтой бочке, потратил три копейки на кружку ледяного кваса. Напился — и аж зубы от холода заломило.

Вкусно, но экономия так себе вышла. Из-за двух копеек, получается, шесть остановок пешком протопал.

Чуток попетляв по переулкам, я предъявил на входе в центр повышения квалификации читательский билет, но в библиотеку не пошёл, вместо этого переоделся в раздевалке спортзала в свою старую одёжку и отправился разминаться, разогреваться и тянуться. Дальше пришёл черёд силовых упражнений, ну а чуток отдышавшись, я принялся колотить боксёрский мешок. Время от времени прерывался, утирал лившийся с лица пот и повторял растяжку, но тело продолжало оставаться деревянным. Никаких изменений по сравнению со вчерашним днём не заметил.

После я принял душ и, выстирав майку и штаны, безбоязненно оставил их сохнуть, а сам поднялся в библиотеку. Попросил всё тот же шахматный учебник и какое-то время вникал в него, а после достал позаимствованный в туалете общежития обрывок газетного листа, на котором весьма удачно уместилась задачка-этюд и принялся её решать.

Промучился никак не меньше часа, но зато, разобравшись, испытал столь острое удовлетворение, что едва к библиотекарше приставать не начал, хоть эта в высшей степени унылая эльфийка внешним видом и походила то ли на селёдку, то ли и вовсе на сушёную воблу. Из этих — из заторможенных.

На радостях я спустился в раздевалку и после ещё минут сорок отрабатывал удары, в буфет отправился лишь после того, как начало подташнивать то ли от голода, то ли от вида раскачивающегося перед глазами боксёрского мешка.

Увы и ах, толком заморить червячка не вышло, лишь самую малость голод утолил, и только. Разумеется, после ни на какой вокзал я не пошёл и отправился в общежитие, да ещё по пути завернул в сквер и посидел там немного на лавочке. Слушал разместившийся на летней эстраде оркестр, глазел на танцующие парочки, время от времени наведывался к фонтанчику с питьевой водой и утолял там жажду. Ещё чуток поиграл в гляделки со шпаной из числа дроу, но у тех духу не хватило задирать орка, а я первым цеплять их не стал. Пошёл спать.

Поднялся к себе и завалился на койку, но сон всё не шёл и не шёл, и я то ворочался с боку на бок, то пялился в потолок и думал о вещах преимущественно неприятных.

Нынешнее тело меня большей частью устраивало, не нравилось лишь пробуждаться отупевшим и мучительно медленно разгонять на полную катушку мозги, но рано или поздно наработаю нужные нейронные связи, а вот всё остальное… Остальное меня угнетало и отчасти даже бесило.

Жить от зарплаты до зарплаты на девяносто рублей в месяц? Вкалывать санитаром на скорой и надрываться на двух или трёх подработках? Не иметь ничего своего и располагать лишь койкой в общаге? И так месяц за месяцем без особых перспектив хоть чего-то достичь? Понимать, что способен на большее, но не иметь возможности раскрыть свой потенциал?

Нет! Для того, кто только начинает жизнь, стартовая позиция не из худших, вот только я-то кое-чего в прошлой жизни уже добился и вновь упасть туда, откуда с таким трудом выбрался, было чертовски обидно. И вдвойне обидно становилось от ясного осознания того простого факта, что не так уж и сложно начать заколачивать приличные деньги, но только ступлю на этот путь, и