Ложная девятка 8 (СИ) - Риддер Аристарх

Там были выкройки от настоящих американских дизайнеров. Катя просматривала его неделю, выбирала фасон. Остановилась на платье-футляре — простой силуэт, но с изюминкой. Асимметричный вырез на одно плечо, лёгкая драпировка на талии, длина чуть ниже колена.

Нашли лучшее ателье в Москве — на Кузнецком мосту, где шили для жён номенклатуры. Ткань купили тоже там — натуральный шёлк бежевого цвета, почти цвета шампанского. Светлый, благородный, с матовым блеском. Мастерица делала три примерки, подгоняла каждый шов. Результат был безупречен — платье сидело как влитое, подчёркивало фигуру, но элегантно, без вульгарности. То что нужно для принцессы мирового футбола.

Катя надела его всего пару раз до беременности. Потом девять месяцев оно висело в шкафу. После родов она месяц приходила в форму. И вот сегодня платье снова село идеально. Может быть, талия стала на сантиметр шире, но это незаметно благодаря драпировке.

К платью — золотые серьги-капли, тонкая цепочка на шее, аккуратный макияж. Волосы уложены мягкой волной. Туфли-лодочки на невысоком каблуке — всё-таки идти нужно с коляской.

Она выглядела потрясающе.

— Ты уверен, что это платье подходит? — спросила она в пятый раз.

— Катюш, ты прекрасна. Перестань волноваться.

— Легко сказать. Ты же не знакомишься с жёнами игроков. Вам мужикам проще. Вас не облагодвают до косточек из-за деренского фасона, цыганского золота или колхозной причёски.

— Это всё не про тебя. Ты на сто, не на тысячу процентов великолепна.

— Я знаю, — улыбнулась она, — и всё равно волнуюсь.

Она была права. Для неё это был первый выход в свет в Барселоне. Первое знакомство с людьми, которые станут её кругом общения.

Сашка спал в коляске. Мы вышли из дома за двадцать минут до назначенного времени. Катя хотела прийти чуть раньше, освоиться.

— А вдруг они все будут говорить по-испански? — спросила она по дороге.

— Мишель англичанка. Она будет говорить по-английски.

— Ладно, убедил.

Катя вздохнула. Медленно толкала коляску. Вечер был тёплым, солнце садилось, окрашивая небо в оранжевый. Улица Виа Аугуста в это время суток тихая — туристы разъехались, местные сидят по домам.

У кафе нас уже ждали. Гарри и Мишель сидели за столиком на открытой террасе. Саня с Ольгой подошли одновременно с нами — мы договорились встретиться у входа.

Ольга, как всегда, выглядела ярко. Красное платье с открытыми плечами, крупные браслеты на запястьях, смех звонкий. Она была как вспышка света — заметная, громкая, притягивающая взгляды.

Но Катя затмевала всех.

Мишель Линекер оказалась высокой — сантиметров сто семьдесят пять. Светло-русые волосы до плеч, зелёные глаза, стройная спортивная фигура. Бледная кожа с лёгкими веснушками на носу. Жакет с подплечниками пастельного цвета, белая блузка, длинные серьги. Английская сдержанность во всём — в осанке, в улыбке, в жестах.

Красивая. Модель, которой она когда-то была, чувствовалась в каждом движении.

Но это не было знакомство английской леди с колхозницами. Они встретились на равных.

Катя в своём платье выглядела потрясающе. Золотые серьги отливали на солнце, тонкая цепочка подчёркивала изящную шею. Волосы идеально уложены, макияж безупречен. Она была красива той классической, аристократической красотой, которая не кричит, а завораживает. Высокие скулы, тёмные глаза, точёные черты лица. Фигура после родов ещё не полностью восстановилась, но это не портило общего впечатления — наоборот, придавало какую-то мягкость, женственность.

Я видел, как Мишель оценивающе посмотрела на Катю. Быстрый взгляд с головы до ног. Профессиональный взгляд человека, который привык оценивать внешность. И я видел, как в её глазах промелькнуло уважение.

Ольга Заварова рядом тоже выглядела отлично — красное платье, браслеты на запястьях, громкий смех. Но Катя затмевала всех.

Обе выглядели как жёны звёзд мирового футбола. Потому что так оно и было.

Мишель сразу это оценила. Я видел, как она окинула взглядом сначала Катю, потом Ольгу. И улыбнулась искренне, без снисходительности. В её улыбке не было той английской высокомерности, которой я побаивался. Просто радушие.

— Ты, наверное, Кейт, — сказала она по-английски, протягивая руку Кате.

Катя на секунду замешкалась — привыкала к тому, что её называют на английский манер. Потом улыбнулась, пожала руку:

— Да. Приятно познакомиться.

Английский у неё был базовый, но основные фразы она знала. Мы занимались дома, я помогал ей учить.

— А ты Ольга? — Мишель повернулась к Заваровой.

— Да! Очень приятно! — Ольга улыбалась во весь рот, пожала руку энергично, по-русски крепко.

Интересно, что Ольга по-английски и по-испански говорила лучше, чем сам Саня. У неё был талант к языкам. Она схватывала слова на лету, не стеснялась ошибок, говорила много и громко. Заваров это признавал с усмешкой: «Моя жена за месяц выучила больше, чем я за полгода».

Мы сели за столик. Гарри и Саня обменялись рукопожатиями, похлопали друг друга по плечу. Мужская солидарность.

Сашка продолжал спать в коляске рядом. Катя поставила коляску так, чтобы видеть сына. Периодически поглядывала — не проснулся ли.

Официант принёс меню. Мишель заказала белое вино, Катя и Ольга — сок, мы с Гарри и Саней — пиво. Ещё принесли тарелку с тапас — хамон, сыр манчего, оливки, анчоусы.

— Итак, — Мишель начала по-английски, медленно, чтобы Катя понимала. — Я очень рада познакомиться. Гарри рассказал мне о вас. Жёны советских футболистов в Барселоне — это очень интересно.

Катя кивнула, улыбнулась неуверенно. Я видел, как она напряглась — пыталась понять каждое слово, сформулировать ответ.

Ольга взяла инициативу на себя:

— Да, мы здесь новенькие. Учим испанский, учим английский. Трудно, но стараемся.

— Понимаю, — кивнула Мишель. — Я тоже новенькая. Мы приехали в Барселону летом. До этого Гарри играл в Англии, в «Эвертоне». Я тоже не очень хорошо говорю по-испански. Так что мы можем помогать друг другу.

Катя заметно расслабилась. Услышав, что Мишель тоже не знает испанского, почувствовала себя увереннее.

— Как долго вы уже здесь? — спросила Катя медленно, подбирая слова.

— С июня. Три месяца. Сначала было трудно. Жара, язык, всё незнакомое. Но сейчас привыкаю.

— Вам нравится Барселона?

— Да, очень. Город красивый, люди тёплые. Но иногда слишком шумно, — Мишель засмеялась. — Англичане более… сдержанные. Здесь все кричат, размахивают руками, целуются при встрече. Мне было непривычно.

Катя улыбнулась — она понимала. В СССР тоже не принято было так открыто выражать эмоции.

Разговор пошёл легче. Гарри с Саней говорили о футболе, о тренировках, о Круиффе. Мишель, Катя и Ольга — о Барселоне, о детях, о быте.

— Вам нравится Барселона? — спросила Мишель, обращаясь к Кате.

— Да, очень красиво, — ответила Катя. — Архитектура, море, солнце. Но… я скучаю по дому. По Москве. По друзьям.

— Понимаю, — Мишель кивнула с сочувствием. — Я тоже скучаю по Бирмингему. По семье, по подругам. Здесь я никого не знаю, кроме жён других игроков. Но они милые. Ты увидишь.

— А они говорят по-английски?

— Некоторые. Патрисия хорошо говорит. Энн Мирен тоже немного. Остальные только по-испански. Но мы как-то общаемся, — Мишель улыбнулась. — Жестами, мимикой. Футбольный язык универсален.

Ольга вмешалась:

— Да, да! Люди здесь очень милые! И еда вкусная! Мы попробовали паэлью, тапас, всё подряд!

Мишель засмеялась:

— Да, испанская еда потрясающая. Но порции огромные! Я не привыкла так много есть. В Англии всё скромнее.

— В Москве всё проще чем тут. Русская кухня доминирует.

— Зато здесь можно попробовать всё, — поддержала Ольга. — Мне Алекс уже говорит чтобы я была сдержаннее и следила за фигурой.

Они говорили ещё минут десять, обсуждая бытовые мелочи. Где покупать продукты, какие районы лучше для прогулок с детьми, где найти хорошего парикмахера.