Придворный Медик. Том 4 - Алексей Аржанов

Ох, как же я их запутал. Аж сам поражаюсь, как можно было поверить в ту бурду, которую я им наплёл.

— И всё же, Георгий Захарович, даже если мы оба доверимся Павлу Андреевичу, наш с вами наниматель пока что ему не верит, — напомнил Громов. — Константин Сергеевич полагает, что вы хотите ему отомстить, господин Булгаков.

— За мою семью? За повстанцев, которые вышли из игры в последний момент? — изобразил пренебрежение я. — Ерунда. Но суть я понял, господа. Константину Сергеевичу нужны доказательства. И он их получит. Сколько мне отведено времени на убийство Михаила Романова?

— Три дня, — тут же ответил Громов. — Ни днём позже.

— Хорошо. В таком случае я уже сегодня приступлю к подготовке. Ах да… Так что насчёт кубка? — перевёл тему я. — Заказать подарок вы можете сами, без меня. Я лишь подкинул идею. Но отравить его мы должны все вместе. Помните, что моя магия может усилить воздействие яда. Я сделаю так, чтобы государь погиб, а в его организме не осталось и следа посторонних веществ.

И это тоже ложь. Лекарская магия не может менять вещества. Но эти люди искренне верят в каждое моё слово. Их умы напрягаются из-за вопроса моей преданности делу. Детали их уже не волнуют. Их они слопают — в этом я уверен на все сто процентов.

Странно, что Громов вообще оказался в этой компании. Готов поклясться, что Константин взял его на крючок. Заставил работать на себя под угрозой жизни. Точно…

А мне ведь неспроста показалось странным, что его сын Александр куда-то пропал. Всё больше убеждаюсь, что Константин использует Громова с помощью сына. Возможно, держит Александра где-нибудь. Да… Я прав. Точно прав. Александр Громов — заложник Константина!

Иначе зачем вообще Ярославу Андреевичу соваться в это дерьмо? Он, наоборот, всегда старался держаться подальше от этих интриг. Его интересовал только я. Видимо, потому что мои родители были как-то связаны с семьей Громовых. Он видел во мне потенциальную опасность.

Да, точно… И убийца на него нападал не просто так. Похоже, изначально Константин хотел его убрать. А затем, наоборот, захватил Громова. Сделал его своим помощником.

Что ж, если я прав в своих предположениях, то можно будет это обернуть в свою пользу. Чуть позже. Надо будет подгадать момент и переговорить с ним с глазу на глаз. Тогда я смогу использовать Громова для того, чтобы развалить команду Константина изнутри.

И вот это уже будет настоящая месть! И за семью, и за себя, и за Российскую Империю, которую он так яро хочет подмять под себя.

— Звучит как отличный план. А где добыть яд… Вы в этом разбираетесь? — поинтересовался Мельников.

Ох, ну здрасьте, приехали. Горе-заговорщики не знают, где добыть яд. Видимо, они даже не удосужились переговорить с Константином на эту тему. Хотя… Романов в целом не стремится лишний раз светить своим именем. Даже убийц он нанимал через Владыкина. Значит, и яд он поручил купить своим подопечным.

Что ж, но в этом деле я разбираюсь. Как ни странно.

— Добыть яд я смогу. Это — не вопрос, — ответил я. — Он будет в наших руках уже через пару дней. Как раз к тому моменту, когда умрёт Михаил Романов.

Времени у меня очень мало. Я ведь не собираюсь всерьёз убивать Михаила. Значит, придётся раскрыть их шайку до этого момента. И сегодня Михаил Сергеевич узнает правду. Обсудим, как действовать дальше.

— Это глупо, — помотал головой Громов. — Сами посудите, Георгий Захарович. Мы пока что господину Булгакову доверять не можем. Он принесёт нам яд. А на деле там окажется обычная вода! Стоит ли нам пропитывать металл непроверенным средством?

— А что вы предлагаете? — усмехнулся я. — Если хотите, проверьте его на себе. Если вы умрёте, я продолжу ваше дело, обязательно.

— Сейчас не время для шуток! — рявкнул Мельников. — Мы лучше подберём кандидата. Того, кого не жалко, — он перевёл взгляд на Громова. — Ярослав Андреевич, у вас есть неугодные слуги? Если нет — ничего страшного. Один из моих помощников как раз ведёт себя… неуважительно. Позовём его к нам. Предложим чай. И проверим на нём действие яда, который принесёт Булгаков.

А вот это — плохо. Такой расклад меня не устраивает. Из-за интриг влиятельных дворян я должен убить невинного человека?

Нет, я на это не пойду. Но если яд не подействует, ситуация станет ещё хуже. Мне уже точно не поверят. Более того — снова попытаются убить.

Хм… Придётся поступить по-хитрому.

Добыть яд, который навредит человеку лишь частично. А затем поддержать его лекарской магией. Хоть эта идея мне и не нравится, но кроме неё ничего вразумительного придумать не получится.

— Подытожим. С меня яд, и жизнь Михаила Романова. На всё это у меня три дня, — произнёс я. — Сделаем, господа. Так и передайте Константину Сергеевичу. Может, он и считает меня своим врагом, но я скоро ему пригожусь.

Ага. Пригожусь в качестве сопровождающего. Поведу этого урода прямиком в имперскую тюрьму. Вот уж Биркин повеселится!

* * *

— Что тебе неясно? — онколекарь Платонов сжал в руках свой мобильный телефон. — Я уже еду в центр, Дробышева выпускать нельзя. Меня чуть не зажали в угол.

— Так значит, мы продолжим наши эксперименты? — аккуратно поинтересовался заведующий тайным отделением.

— Глупее вопроса я сегодня ещё не слышал. Конечно, продолжим! — воскликнул Аскольд Афанасьевич. — Ситуацию я разрешил. Булгаков удалил все уведомления прямо у меня на глазах. Можем продолжать.

— Эм… Господин Платонов… — промямлил заведующий.

— Продолжим позже, я уже почти подъехал. Скоро к вам подойду.

Онколекарь сбросил вызов, потратил пару часов на обыденный обход пациентов. Искал новых испытуемых. Ведь старые, очевидно, скоро умрут от его химии, и придётся набирать очередную партию «добровольцев». Добровольцев, которые понятия не имеют, что их ждёт.

Однако, вернувшись в свой кабинет, Платонов понял, о чём пытался его предупредить заведующий.

— Как так? — побледнел Платонов. — Нет… Нет-нет! Это какая-то чушь! Глупость!

Уведомления от Павла Булгакова восстали из пепла. Вновь появились в его компьютере. И ответить на них нужно было в ближайшие двенадцать часов.

Этот ублюдок понял… Он догадался, что Дробышев не покинет отделение!

И следующие часы дались Аскольду Афанасьевичу очень непросто. Онколекарь потратил четыре часа, но смог ответить