Гений автопрома (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
И тут звонок Машки из Москвы: Валя в роддоме, Мариночка и Серёжа на их попечении с Марьиванной. Для азербайджанцев семья — святое, меня немедленно отвезли в Баку в аэропорт и посадили в самолёт на рейс, в котором давно уже были выкуплены все билеты.
Как объяснить радость отцовства, пусть — третьего (не считая прошлой жизни), но ничуть не меньшего, чем первое? Родители и так знают, не имеющим детей не объясню.
Я взял отпуск, немедленно докупил всё недостающее для появления младенца в квартире. Ангажировал опытный удлинённый экземпляр «руслана», представленный членам Политбюро и оставшийся в Москве для бракосочетаний наиболее приближённых к элите товарищей и членов их семей. На этом шестиметровом сухопутном крейсере подрулил к роддому… И даже представить не мог, сколько народу болеет за нас, почище, чем на финале кубка СССР по футболу «Динамо-Спартак»! Пусть не численно столько же, но по накалу эмоций вполне сравнимо. Только с АЗЛК пришло человек сорок, больше ко мне или к Вале — не знаю, наше ЦКБ прибыло в полном составе, министерских десяток, даже Игорь Иванович прислал водителя с мешком подарков новорождённому и родителям от ЦК. Конечно, приехали мои папа и мама, только Машка осталась дома — готовить торжественный приём пополнения.
Пусть мне не дали Героя Соцтруда, Ленинской премии и не выдвинули кандидатом на должность председателя Генассамблеи ООН, такое вот признание, от лично близких людей, куда дороже!
Из отпуска Житков меня выдернул на третий день — ради совещания о подготовке к ралли трёх заводских команд СССР. Собрались на Старой площади у Милишкевича, присутствовало человек пятьдесят — от ДОСААФ, «Автоэкспорта», Минавтопрома, МАЗа, КамАЗа. Что прикольно, и от УАЗа тоже, моя команда вроде бы представляет их продукцию. Подготовка шла масштабно, не без шероховатостей, зато с таким размахом, что, выдай каждому делегату в Париж по автомату Калашникова, мы захватим город без проблем. Численностью задавим армию и полицию.
Мы захватим? Мы поедем? Не мы, а они. Я лишний на этом празднике жизни, намеченном на январь.
И вдруг в реплике ДОСААФовца промелькнуло, что штурман из экипажа Велло сломал ногу, требуется замена.
Замена — так замена, что в этом особого? На перезаявку гонщика времени вагон. Но не водителя или штурмана внедорожника 4×4, подготовленного специально к этому рейду. Вообще дефицитная в СССР гоночная специализация.
По окончании встречи я задержался и остался с Игорем Ивановичем с глазу на глаз.
— Я поеду под видом Яакко Туманена.
Если бы у Милишкевича была вставная челюсть, выпала бы.
— Сдурел?
— Любой гонщик — немного идиот. Нормальный человек не поедет 200, где ограничение 90. Но я успел всё обдумать. Мы внешне немного похожи. До января отпущу волосы, баки и бородку под типичного эстонца или финика. Перекрашусь в блондина, нацеплю дымчатые очки. Буду немногословен, научусь тянуть гласные: И-игорь Ива-анович. С Велло у меня полное взаимопонимание — и отштурманю, и дам ему отдых, подменив на длинном участке.
— Афера… Но с тобой иначе не бывает. Так… Фото на паспорте Туманена переклеим, его спрячем в какой-то закрытый санаторий, пусть баюкает свою ногу. Но тебя же знает вся команда! И увидит, что ты растишь бакенбарды. МАЗовские гонщики знают. Если кто-то проболтается журналистам… Твою мать! Это же дисквалификация экипажа, скандал. А на тебя откроют охоту как на льва в Африке, место уж очень подходящее. Нет, ни за что.
— Судя по тому, как вы прикидывали варианты, взвешиваете «за» и «против». Я приведу только один аргумент: с любым другим напарником у Велло гораздо меньше шансов добраться в целости до Дакара. Фактически вы отправите три экипажа, а не четыре. В случае выбытия — командного зачёта не видать.
— Твою мать… — повторился партчиновник, не слишком разнообразный на матерные эпитеты. — Хорошо, подумаю. Гони к жене и детям.
Да. Прости, Валечка. Коль срастётся, ей сообщу в последний момент. Сашеньке пойдёт четвёртый месяц, всё же проще.
В семейных хлопотах прошло две недели… И снова пришлось лететь в Азербайджан. На заводе услышал подколки от русских прикомандированных: совсем в азиата превращаюсь, бриться перестал. Отшучивался, что трахен-трахен с запуском «лейлы» отнимает столько сил, что на бритьё не остаётся.
В октябре собрали десять машин, местные — кузов и рама. Дюжина корпусов ушла в металлолом, дефекты которых уже невозможно было устранить без корявостей. Сварка рамы пошла быстрее. Мосты, раздатка, рулевое, тормоза, КПП, подвеска, 3-литровый дизель, электрика — сплошь тойотовское. Замещать на советское будем постепенно, добиваясь снижения себестоимости до тысяч трёх.
Я каждую облазил снизу доверху, проверил каждое соединение. Лично регулировал развал-схождение, замки дверей, стеклоподъёмники, зазоры капота и вообще лез во всё, что настраивается при финишной сборке машин, на каждой нарезал тестовые круги, пока не убедился, что мы сделали тестовую партию клонов «Тойота Ленд-Крузер 3.0D» со слегка изменённой наружности и полностью аутентичной внутрянкой.
Что грустно, коробку, раздатку, амортизаторы, рессоры, мосты, рулевое несложно раскидать в виде заказов по агрегатным заводам, уже получившим подобные задания по программе замещения УАЗа. А вот двигатель — малонагруженный и низкооборотистый, с нижним расположением распредвала, то есть отдалённо напоминающий старые моторы под «волгу» и УАЗ, был волевым решением отдан на ЗМЗ. Мои вопли, что там не выйдет ничего путного, не возымели отклика. Оборудование для изготовления коленвалов не было обновлено, поэтому нарушение центровки и неизбежное биение остались, как и ужасное качество литья. То есть, несмотря на затраты по приобретению лицензии на изготовление пусть не новейшего, но весьма надёжного и отработанного двигателя, на выходе автопром получил родного братика волговского уродца.
Что делать? Плюнуть на дизель, коль его нет. Я снова полетел в Уфу договариваться о поставках в Азербайджан двухлитрового 5-цилиндрового двигателя VVT. Некоторая перенастройка фаз газораспределения в ущерб мощности, но в плюс тяговитости, и мотор будет! А с ним — самый комфортабельный рамный внедорожник СССР и гордость НАТО в исполнении для Турции, получивший в Анкаре гордое имя «Аскер».
Пять «аскеров» отправились за рубеж, из-за остальных пяти я выдержал очередной бой, настаивая, чтоб их отдали в расквартированную в Азербайджане воинскую часть, в крайнем случае — в милицию, то есть для работы в реальных условиях с фидбэком о выявленных эксплуатационных недостатках. Оказалось, все пять уже обещаны «большим людям».
Я пробился к Алиеву на личный приём. Он несколько раз повторял: если что-то пойдёт не так, звони мне напрямую, но я не злоупотреблял, это был всего второй раз, первый касался навязываемых заводу кадров из числа родни этих «больших людей».
— Гейдар Алиевич! А если кто-то из ваших «больших людей» просто убьётся на сырой машине? Вспомните, сколько мы раз переделывали «руслан», пока я не пригнал вам первую партию из Ижевска, уверенный, что сам не погибну в пути и вас не подведу.
— Но вы же проверяли пробную партию?
— Да, лично. Но я не знаю, не треснет ли рама после 5 тысяч по горным дорогам. Не перетрётся ли тормозной шланг, потому что проложен со смещением на сантиметр по сравнению с «тойотой». Крепёжное отверстие смещено на миллиметр, возникнет напряжение в металле, потом скажется усталость металла, и рычаг оторвётся на скорости 120, представляете? Для того и замучиваются до смерти опытные партии. Потом предсерийные, то есть собранные уже на конвейере, но малым числом, чтоб выявить недостатки технологии сборки. Мы сделали машину меньше чем за год! А это не клон «тойоты» один в один, и дальше мы будем вынуждены ещё больше отходить, переводя на советские комплектующие. Пока не отработаем на совесть, прошу во имя Аллаха, Христа или товарища Карла Маркса не подпускайте к «лейле» сына или кого-то из близких. Не отмолим этот грех.
Видно невооружённым глазом: первый секретарь сам приложил руку к распределению первой блатной пятёрки. Очень не хотел уступать. Наверно только упоминание сына, а, быть может, Аллаха, я так думаю, сподвигло его пойти на попятную.
