Прелюдия бури - Михаил Злобин
* * *
— … и я предлагаю поднять кубки за человека, который сделал для этой победы больше, чем кто-либо другой! Экселенс Маэстро, мы пьём за ваше здравие! Ваши свершения навсегда останутся в веках!
Молодой князь гран Ривнар вскинул вверх золотую чашу, а многоголосый хор вторил ему:
— Слава!!!
Я вяло отсалютовал пирующим своим бокалом, содержимое которого даже не мог пригубить из-за маски. О том, как бы незаметно слинять с праздничного застолья, я подумывал уже давно. Но исчезнуть, когда в твою честь каждые две минуты звучат здравницы и тосты не так-то и легко.
Со дня одной из самых кровавых битв современности минуло уже целых двое суток. И провёл я их, не сомкнув глаз. На рассвете стало окончательно ясно, что осада Элдрима обернулась для альвэ разгромным поражением. Пожалуй, даже более позорным, нежели под Арнфальдом. Капитулат понёс поистине колоссальные потери, которые ввергали в шок.
Попытка штурма и дальнейшее бегство в беспросветную ночь обошлись темноликим непозволительно дорого. Северные маги совместно с кавалерией гоняли пеших молдегаров ещё целые сутки. Когда же утренняя заря разогнала тяжёлый мрак, взорам защитников предстала бесконечная дорожка из растоптанных и изъеденных трупов, теряющаяся за горизонтом. Довольно жутковатый пейзаж, надо заметить…
Наименее везучих воинов Капитулата загрызли чумные головы, оживлённые Насшафой и её родичами. Эпидемия выкосила немало народу в городе. А потому недостатка в материале для своих жутковатых созданий кьерры не испытывали. Абиссалийка успела сотворить не меньше четырёх тысяч подобных отродий ещё в ту пору, когда мы боролись с заражёнными крысами. Казалось бы, на фоне численности алавийского войска ничтожно мало. Но именно эти твари в решающий момент и сломили волю темноликих.
Эх, жаль, что чумные головы, как и все существа, в которых Великая Тень вдохнула вторую жизнь, оставались порождениями ночи. Рассвет вынудил их попрятаться в землю, лишив нас жуткого, но крайне эффективного оружия. Оказалось, что вражеские легионеры совсем не умеют держать строй, когда серповидные мандибулы кромсают им ступни.
Но даже уход на днёвку кьеррских созданий не смог облегчить участь сил Капитулата. Думаю, не покривлю душой, если скажу, что из-за поражения под Элдримом алавийцы окончательно утратили влияние на Старом континенте. Даже среди прибрежных колоний.
Из сводных отчётов погребальных отрядов следовало, что противник потерял до восьмидесяти тысяч убитыми. Ядро армии, состоящее из темноликих, практически полностью было уничтожено. Остатки войска рассеяны, деморализованы и перестали существовать как единая боевая сила.
Кто-то мог бы возразить, дескать, у алавийцев осталось ещё достаточно солдат. По самым скромным прикидкам не менее ста тысяч. Но загвоздка крылась в том, что это была больше не могучая армия, а разрозненный сброд, лишённый командования. Вся эта орава теперь обречена на постепенное вымирание от болезней, голода и междоусобиц. Молдегары, избавившись от крепкого хозяйского ошейника, превратились в подобие стай диких животных, которые будут добиты поодиночке, если сами не передохнут раньше.
Последней насущной проблемой оставалась это морская блокада. Там всё ещё находились десятки кораблей Капитулата. Но после той бойни, в которой мы одержали верх, никто уже их не рассматривал как серьёзное препятствие.
То, что темноликие окончательно лишились перспектив вернуть город, поняли даже своевольные теневые лидеры Элдрима. И на следующее же утро ко мне заявилась целая делегация с непомерно роскошными дарами. Одних только камней крови приволокли аж под сотню. И ведь как-то прознали, пройдохи, что я их собираю везде, где дотянусь.
Главари криминальных кланов угодливо мне кланялись, поздравляли с победой, уверяли в вечной дружбе. Чтобы их пустые клятвы выглядели весомей, многие сопроводили свои подарки из золота и драгоценных камней кое-какой полезной информацией. Так, к примеру, я узнал, что за давним покушением на меня и патриарха, случившимся во времена нашей поездки в Медес, стоит Феникс. Тот самый лидер «Трёх шёпотов», которому Насшафа откусила пару пальцев. А заказчиком всего этого непотребства выступила одна темноликая, являющаяся представительницей могущественного клана Рен.
Иными словами, почуяв, что у новой власти в Элдриме больше нет достойных конкурентов, и ждать помощи неоткуда, лидеры преступных организаций ринулись закладывать друг друга будто сопливые школьники на допросе. Пытались ценой чужой головы выторговать себе индульгенцию.
Тем не менее, я на их дешёвый подхалимаж не повёлся. Ведь Золотой глаз мне подробно изложил, как эти лицемерные подонки подрывали изнутри нашу обороноспособность. Устраивали поджоги, распускали слухи, подстрекали горожан к бунтам, сливали темноликим любую информацию, да и много всего прочего.
Но мне и без того хватало забот, чтобы заниматься ещё и этой мышиной вознёй. Отныне я на правах хозяина вверял Элдрим в руки Корвуса Старца. Вот он пускай и решает, кого казнить, а кого ещё можно использовать, перед тем, как пустить в расход. Ну да, судьба этих олухов, считавших себя ночными королями, была давно предрешена. По каждому из них плакал костёр и петля. Вопрос лишь в том, как долго они смогут лезть из кожи вон, пытаясь доказать свою полезность, прежде чем окончательно выдохнутся.
— Наставник, простите, что отрываю, но вы нужны нам, — отвлекла меня от вялотекущих сонных размышлений беззвучная тень, возникшая за моим плечом.
— Что стряслось, Исла? — тихо отозвался я.
— Шестнадцать наших братьев так и не смогли побороть болезнь. Боюсь, завтрашнего восхода они не увидят, если вы им не поможете. Мне искренне стыдно, что я не справилась сама и пришла просить вас. Но иначе… иначе они умрут. Простите меня…
Я молча встал и во всём зале вдруг воцарилась тишина. Кажется, пирующие решили, что мне не терпится взять слово. Однако я проигнорировал устремлённые на меня взоры и развернулся к миларии гран Мерадон, возложив ладони ей на плечи.
— Тебе не за что каяться, госпожа Полночь, — громко объявил я, вынудив Ислу смущённо опустить голову. — Пускай я обычно скуп на похвалу, но сейчас, пред ликами всех этих почтенных экселенсов, кто вместе с нами брёл по пояс в крови, объявляю! Ты сделала всё, что могла и даже больше! Твои стойкость, верность и сила духа достойны быть вписаны в легенды. Каждый выживший на стенах солдат сегодня пьёт за твой подвиг. Благодаря тебе, они смогут пересказать истории об этой битве своим потомкам. Клянусь, они не забудут этого. Вся
