Воин-Врач VII - Олег Дмитриев

— У меня обозы за войском идут. К закату будут, может, раньше чуть. Что велишь делать с грузом? — спросил Сырчан.

— Порожняком-то наверняка быстрее доберутся… Не дело пир на ночь глядя затевать, будто мы от Деда-Солнца да Вечного Синего Неба прячемся. Сейчас перекидаем да доставим быстрее. К обеду вряд ли управимся, но и до заката тянуть точно не станем.

Всеслав хмыкнул, глядя на Рысь, состроившего глубоко опечаленное лицо человека с обманутыми ожиданиями, как только он услышал про «не управимся к обеду».

— Переведи воинам Казани: возвращайтесь в город, стелите ковры на улицах и площадях! Мир и вечную дружбу Руси и Степи закрепим и отпразднуем на великом пиру, каких не видел свет! Каждый будет сыт, всем будет угощение, любой сможет преломить лепёшку с другом и братом! Вам, дру́ги, виднее, как там всё устроено в городе, вам и гостей принимать. Пусть старши́ны отрядят моим десятникам тех, кто поможет с разгрузкой. И кто там у вас? Корчмари, чайханщики? Пусть разжигают костры да тандыры!

Под крики команд булгарское воинство строилось, поднимаясь с колен, и вполне организованно оттягивалось к городу.

— А разгружать сани на ходу как? И куда? — удивлённо и чуть растерянно переспросил Сырчан.

— Сейчас. Братцы, там от друзей степных жратва едет, да больно уж медленно плетётся! Домчать, разгрузить и в Казань-град доставить! С дальних саней начинайте, что медленнее прочих ползут! Сырчан, дай десяток своих, чтоб не пугались возчики, когда мои удальцы подлетят близко.

Саночки-буераки, стоявшие с левого фланга, распахнули паруса и сами собой подкатили к нам ближе. Сын хана явно сделал усилие над собой, чтобы не отпрянуть. Но он был будущим вождём, поэтому собрался быстро и прорычал что-то своим. Кыпчаки подходили и садились в лодочки с опаской. А улетали прочь с криком и визгом. Которые превращались из панических в восторженные на ходу.

— Вам, люд лесной, честно́й да добрый, поклон мой! — повернулся к берегу, из-под которого один за другим улетали буеры, Всеслав. — За верность слову, за готовность помочь, да за прогулку дальнюю. Не вышло всласть мечами да копьями помахать, стрел пометать вволю, так хоть поедим от пуза, погуляем, споём да спляшем по-нашему!

Гул категорического одобрения сверху возвестил о том, что противников данному предложению там не было.

— Спускайтесь не спеша с горы, — ухмыльнулась одинаково великий князь и воевода, — разбивайте лагерь вокруг города! Вам, народу вольному, привычнее так будет, чем в каменных мазанках тесниться, как здешние привыкли.

Не встретила осуждения и эта здравая мысль.

* * *

От автора:

Русь в огне! Смута. Татары идут на север, ляхи осадили Смоленск, Скопин мертв, Шуйский слаб, ему не удержать трон. Кому поднимать Русь? Я справлюсь, я соберу Земский Собор и поставлю точку войне.

✅ Скидки на все тома

✅ 1-й том здесь — https://author.today/reader/464355

Глава 23

Пир — дружба. Начало

Продовольствие доставили со скоростью, удивившей даже нас. Как и вид кыпчаков, что выпадали из саночек, примчавшихся с грузом вверх по течению. У пассажиров не было и следа от наследственной племенной монголоидности — они вываливались через борта́ остановившихся рывком буеров, падали на карачки и чаще всего прощались с завтраком. Форма глаз при этом напоминала не разрез, а скорее проко́л — круглые были, как пятаки. Мне пришли на память сцены из какого-то французского фильма, где примерно так же переносили манеру езды те, кому довелось покататься с одним таксистом из Марселя. Да, было похоже. И сразу было понятно, что раскосые степные братья — не русские. Не любили быстрой езды. Ну, может, потом привыкнут?

Нас с Сырчаном и старшими от лесных племён потащили было во дворец балтавара, откуда доносился скорбный вой.

— Это чего там? — с подозрением спросил у переводчика Всеслав.

— Гарем эмира, — ответил тот с придыханием, но заметно хрипя. Говорил же я, не миновать ангины.

— Не-не-не, это без меня! — резко остановился великий князь, почти как буер на стопоре. — У меня жена молодая и своих четверо детей, мне чужого и даром не надо!

Вой поднялся на два тона выше. Видимо, контингент заведения имел иные планы касательно развития событий.

— Това-а-арищи женщины! — начал великий князь, глянув в мою память, хмыкнув и подкрутив ус в точности, как незабвенный киногерой оттуда. — Русь освободила вас! Нету у вас теперь эмира, разбежался во все стороны. Разлетелся даже. Так что забудьте уже ваше прошлое и живите настоящим!

Увещевание успеха не возымело. Вой подскочил как бы не на октаву разом.

— А ну молча-а-ать! — рявкнул Чародей. И я с ним. Бабьих слёз мы не выносили совершенно одинаково. — Подать мне старшего по бардаку! Хм-м-м, как его там? Главного евнуха!

Пара плотных ребят живо притащила одного рыхлого, с голой масляной мордой. То, как был одет и раскрашен этот массовик-затейник, почему-то навело меня на мысль, что здороваться с ним за руку в определённых кругах сочли бы решительно опрометчивым поступком. Напрочь исключавшим, так скажем, возможный карьерный рост.

— Я приветствую великого и могущественного… — начал было хрипеть толмач, но замолчал по взмаху княжьей руки, что рубанула воздух возле него с гулом. Она, пожалуй, и колоду дубовую развалила бы.

— Молчать! Развели тут чёрт знает что! — Чародей скрывал растерянность за бешенством, сыгранным вполне убедительно. И переводчик, и крашеный бордельный… если не мамка, то, наверное, папка? Хотя и в этом были определённые сомнения… В общем, этих обоих с ног сбило, как будто конь лягнул. Или верблюд.

— Так! Которых держали здесь силой или обманом — отпустить! Каждой выдать золота на месяц житья, чтоб хватило на прокорм, крышу над головой и дорогу к родным местам. Остальные могут продолжать… хм-м-м… трудиться по призванию. После осмотра лекарем и получения жёлтого ярлыка с синей полосой, как на Руси заведено. Городов больших, торговых, много у нас, и будут они только расти. Найдут желающие, где свои… эти… сучности пристроить-применить!

На последних словах, которые толмач выдавливал из воспалённого горла едва ли не руками, яркий и энергичный главный евнух подхватил полы расшитого халата и попятился назад, кланяясь, как заведённый. Явно верно истолковав мимику и тональность Чародея, как стопроцентную угрозу для жизни.

Остались под кровом какой-то не то беседки, не то небольшого шатра во дворе балтаварова дворца, где и развернули военно-полевую администрацию и выездное заседание Ставки в усечённом составе, зато с привлечением зарубежных экспертов.

Сырчан передал письмо от