И зовите меня Гудвин - Павел Николаевич Корнев
— Дарья, не знаю как её по батюшке, работает через сутки, — подсказал я. — Сегодня у неё выходной.
— По батюшке? Смешно! — фыркнул лейтенант и кинул мячик об стол. — Давай на подачу!
В настольный теннис я не играл лет сорок, но умудрился не только перехватить невесомый шарик, но и попасть им в чужую половину стола. И пусть до сих пор ощущал заметную скованность в движениях, каждодневная растяжка начинала понемногу приносить свои плоды, так что партия завершилась не совсем уж полным разгромом. Следующие две закончились примерно с тем же результатом, а потом подошли знакомые Льва и предложили сыграть на вылет, но я уже изрядно упрел, так что отдал ракетку и спросил:
— А вы чего здесь вообще? Это ж горздрава вотчина!
Лев пожал плечами.
— Роман один из лучших тренеров в городе. К нему многие наши ходят.
После он отправился в раздевалку, ну а я пошёл колотить боксёрский мешок. Вымотался в итоге до крайности и после душа долго сидел в буфете и пил чай. Несмотря на усталость и потянутую спину, день определённо удался, и совсем уж очевидно это стало, когда перехвативший меня на выходе вахтёр вручил официальное заключение о присвоении второго пси-разряда.
Отличное завершение августа, что и говорить!
А вот сентябрь начался как-то слишком уж суматошно. Нет, в молочном магазине отработал уже привычно рутинно, но дальше-то пришлось выходить на смену, а там мало того, что ничего рутинного не ожидалось изначально, так ещё и вызовы подобрались один проблемней другого.
Перво-наперво пришлось ехать в частный сектор, только на сей раз иметь дело выпало не с чудью белоглазой, а с гномами. Точнее даже — с гномихами. Стоило только автомобилю остановиться у ворот в высокой дощатой ограде, за которой спрятался добротный бревенчатый особняк, как от соседних домов к нам тут же потянулись тётки, одинаковые, будто горошины из одного стручка: невысокие, носатые и упитанные — в тёмных платьях и с косынками на головах.
Дядя Вова повернул ручку-кольцо калитки, но та оказалась заперта. Ответом же на стук стал яростный собачий лай.
— Опять, что ли, ложный вызов? — спросил у него выбравшийся покурить Жора.
— Да какой ещё ложный, голова два уса? — тотчас напустилась на него одна из соседок. — Я сама звонила! Дома они!
— Ты постучи, постучи ещё, милок! — попросила упыря другая. — У этого подлеца терпежу не хватит долго таиться!
— Сам откроет! — поддержала её другая.
Собака и не думала затыкаться, но дядя Вова вновь подёргал кольцо, а после спросил:
— Случилось-то что?
— Смертоубийство! — без заминки выдала первая из соседок. — Бьёт он Римму смертным боем!
Жора сплюнул под ноги.
— Муж бьёт? — догадался шофёр и зло ругнулся: — Вот вы курицы! Вечно в чужие дела лезете! Самим мужья бока намнут, как с работы вернутся!
Тут его едва не поколотили, а гвалт поднялся такой, что я чуть лязг засова не упустил. Указал дяде Вове на калитку, а только тот развернулся, и на улицу вышел рыжебородый коротышка, который удерживал на цепи яростно гавкавшего кобеля.
— Чего надо⁈ — зло рыкнул гном, от которого крепко несло свежим перегаром. — Чего припёрлись⁈
— Скорая, — кивнул себе за спину дядя Вова. — Не видишь разве?
— Не вызывал! — отрезал крепыш. — Убирайтесь, пока собаку не спустил!
Соседки возмущённо загомонили, не пришлось по душе такое обращение и упырю. Он коротко выдохнул:
— Фу! — И яростно хрипевший до того пёс враз поджал хвост и попятился, утягивая хозяина обратно во двор.
Гном на миг отступил в калитку и сразу шагнул обратно с невесть где раздобытым топором.
— Ну! — яростно взревел он. — Подходи по одному! Всех положу!
Тётки шарахнулись прочь, я отступил к распахнутой дверце кабины, но ни о чём попросить Жору не успел, поскольку дядя Вова просто вытянул руку и сказал:
— Дай сюда!
Неведомая сила вырвала топор у рыжебородого коротышки, рукоятка прыгнула в раскрытую ладонь упыря.
— Так его! — тотчас подались назад тётки. — Вбей-ка ума в его пустую башку!
Послышалось тарахтение движка, и в переулок завернул жёлтый милицейский мотоцикл с коляской; расположились на нём два гнома — один другого в плечах шире. Тётки к ним так и кинулись:
— Убил! — завопили они. — Римму убил, а вам и дела нет!
— Ну-ка цыц! — потребовал сержант и повернулся к рыжебородому похмельному гному. — Говори!
Крепыш как-то разом потух, уставился себе под ноги и нехотя произнёс:
— С лестницы она упала. Не нужна ей помощь. Не звал я никого!
— Ну-ка пойдём! — потянул сержант хозяина на двор и прикрыл за собой калитку.
Дальше острый орочий слух уловил глухой отзвук удара, а вот последовавший за тем негромкий обмен фразами я разобрать уже не сумел. Впрочем, всё очень скоро разрешилось само собой — и пары минут не прошло, как сержант выглянул на улицу и обратился к Дарье:
— Проходите, уважаемая! — А вот нас с дядей Вовой он придержал, выставив перед собой раскрытую ладонь. — Тут по женской части вызов, вам делать нечего!
— Не пойдёт! — отрезал упырь.
— Всё будет хорошо! — уверил его милиционер.
— Не пойдёт! — повторил дядя Вова. — От процедуры отступать не имеем права!
Сержант забрал у фельдшера топор, после чего сказал хозяину:
— Здесь жди! — А рядовому приказал: — Проследи!
Перекосившийся на один бок рыжебородый задира попробовал было возмутиться, но под грозным взглядом сержанта враз осёкся и лишь зло сверкнул глазами, когда вновь загомонили соседки.
— Иди! — разрешил дядя Вова эльфийке, и та последовала за сержантом.
Сам он вернулся почти сразу, а вот
