Красный Корпус II - Илья Романов

Княжна широко улыбнулась, а в её глазах Скуратов заметил некое веселье.

— Тут ты прав, Костя, от Альбины и Толика ты теперь просто так не отделаешься, — хихикнула она в ладошку.

Попрощавшись, Демидов и Голицына направились обратно к вертолёту, возле которого их ждала пара вооружённых до зубов военных, а Скуратов провожал взглядом их спины и думал. Много думал. Но больше всего его волновал главный вопрос: Война родов всё же состоится или нет?

Почему-то Скуратов был уверен, что всё же нет. И всё это благодаря одной маленькой девочке, которая просто оказалась в нужном месте, в нужное время, и встретила нужного человека. Случайность, сохранившая десятки, а то и сотни судеб, которые могли в этот день оборваться.

— Знаешь, Лёша, — задумчиво произнёс барон, наблюдая, как взлетал вертолёт. — думаю, стоит поблагодарить твою дочь. Ты её отец и тебе решать, каков будет подарок.

— Господин…

— Я всё сказал, — серьезно отрезал Скуратов. — Позднее подойдёшь ко мне и скажешь своё решение. Я пока пойду, позвоню и поблагодарю того, кто помог нам сегодня…

* * *

Я наблюдал за раскинувшимся внизу Смоленском из окна вертолёта и думал, как одна маленькая встреча перевернула весь мой день с ног на голову. Помочь Варе было необходимо, но всё вышло в итоге совсем иначе, чем предполагалось.

Никитиным точно не сладко придётся. Отец был в ярости. Давно я не слышал в его голосе такого тона, когда он узнал, как именно один из аристократов Смоленска решил вести войну. Да, в войне все средства хороши, но должна быть грань. Шантаж, подкупы и предательство нормальное явление в родовых войнах, но дети? Шантажировать детьми?

Насколько нужно низко пасть, чтобы прибегнуть к этому методу? И сколько из аристократов готовы пойти на это? Ответ я знал — многие. Своя рубашка ближе к телу, а свои люди важнее, чем люди врага. Вот только я был иного мнения и знал, что мой род придерживался той же политики. Поэтому отец согласился помочь и его влияния хватило, чтобы намекнуть одному зарвавшемуся барону, где он не прав.

Впрочем, в это дело вмешался не столько граф Демидов, сколько дядя Жора. Он человек на службе государя, но его влияние огромно. И пусть использовать военные силы он бы не смог, если бы Никитины всё же решились идти до конца, но ничего не мешало ему задействовать свои связи. Иными словами, продолжи барон эту войну, то его бы раздавили свои же. В Смоленске достаточно аристократов, которые будут только рады разорвать соседа на куски.

— О чём задумался? — услышал я в наушниках голос Марии.

Княжна с любопытством рассматривала моё задумчивое лицо и решила поговорить.

— О том, что закон о родовых войнах следовало бы отменить. Лучше бы люди сосредоточились на войне с Хаосом, чем резали друг друга.

— Это политика, Костя, — пожала плечиками Мария. — Мой род тоже проходил через родовые войны. Целых четыре раза. Просто… такой уж этот мир.

Я поморщился, но промолчал. Не мир такой, а люди в нём. Я создал для них новый дом, спас жизни, а вместо того, чтобы сражаться с истинным врагом, они заняты делёжкой власти. Вот только… так было всегда. Такова суть человека, от которой никуда не деться, а боги в моё время лишь поощряли эту суть. Моим братьям и сестрам нравилось наблюдать, как смертные воевали друг с другом, пока Хаос истощал границы миров.

Но да ладно, что-то я предался меланхолии. Главное, что я сделал всё, что хотел сделать. Помог маленькой девочке, а помимо этого сохранил жизни. Отец, конечно, своего не упустит и из Скуратовых что-то поимеет, но точно не будет выжимать их досуха. Скорее предложит им какой-нибудь контракт, которым будут довольны обе стороны. Это да, это в его стиле.

Вертолёт зашёл на посадку на крышу торгового центра, который мы покинули ранее. С тем, чтобы воспользоваться ею, тоже вышло занятно. Опять же с участием генерала, который решил все вопросы и предоставил транспорт.

Покинув борт вертолёта, я подал руку Марии, которую та с улыбкой приняла, и помог спуститься. Девушка старалась удержать ладонью собственные волосы, но получалось у неё с трудом.

Бойцы сопровождения кивнули мне, закрыли дверь и вертолёт улетел, а мы направились к единственной двери на крыше.

— Ну что, готов? — с улыбкой спросила Голицына, ловко перехватив меня под локоть. — Они по-любому ждут.

— Куда уж деваться, — вздохнул я. С трудом, но нам удалось отбиться от ребят перед вылетом к Скуратовым, но вот от вопросов теперь никуда не деться. — Ты проголодалась?

— Есть немного, — кивнула девушка. — Сейчас спишусь с Альбиной и скажу, чтобы подошли к фудкорту. И да, Костя, с тебя обед.

— С чего бы это? — вскинул я бровь. Мне, конечно, не жалко, но хотелось понять причину.

— У меня чёткий график приёма пищи, а из-за тебя я его нарушила, — ткнула она мне наманикюренным пальчиком в грудь, улыбаясь. — Так что — бери ответственность.

Я покачал головой и, поправив лямку рюкзака, произнёс:

— Хорошо, Мария.

— Вот и славно, — довольно прищурилась она. — А теперь давай поспешим. Альбина написала, что они уже заняли столик и ждут только нас!

А ведь я хотел ещё сходить за покупками в артефактный отдел и заглянуть в алхимический для подарка дяде Жоре.

Как-то этот увольнительный пошёл не по плану. И я снова в этом убедился, когда по возвращении на проходной Корпуса меня встретили люди в форме Его Императорского Величества жандармерии.

Глава 26

Сидя в удобном кожанном кресле, я смотрел на мужчину перед собой и думал, какой же фарс здесь творится. Одетый в тёмно-синюю униформу сотрудник Третьего Отдела Собственной Его Императорского Величества жандармерии, прожигал меня цепким взглядом, держа в руках стилизованный под военный образчик планшет.

— Константин Викторович, вы не помогаете мне разобраться в ситуации, — в который раз устало вздохнув, попытался он продавить свою линию. — Повторюсь: вы не имели права вмешиваться в родовую войну между родами Никитиных и Скуратовых. Это нарушение восьмого уложения, второго параграфа кодекса о боярской…

Мужчина сбился от выразительного кашля. Третье кресло в этом кабинете занял сам владелец помещения. Спицын с каким-то мрачным весельем наблюдал за нашим разговором и не влезал в него, но иногда вот так вот одёргивал сотрудника канцелярии.

— Сергей Николаевич, — помассировав глаза, взял я слово. — Я уже сказал вам, что не вмешивался в войну между Скуратовыми и Никитиными, а просто