Рождение звезды 2 - Асаэ

эти комментарии, боюсь я опять влипну куда- нибудь.— Мари, а откуда фото? Я что- то не помню как нас фотографировали.— Было, но я подумала, что это просто туристы.Ну да ладно, все равно уже ничего не изменишь. В агентстве мы провели четыре часа, я смог зарегистрировать все те десять мелодий, что собираюсь исполнить на концерте, плюс вчерашние две. Так же зарегестрировал песню из кинофильма «Большая Гонка» и мелодию из пиратов карибского моря. После чего мы, пообедав в кафе, поехали наконец- то в госпиталь к бабушке.Только я подошел ко входу, сзади меня окликнули, причем на русском. — Товарищ Семенов, — голос мужчины был злой, обернувшись, я увидел явно советского аппаратчика, причем ярого такого. Дешевый костюм и не умение его носить- это первое, что бросалось в глаза. Нет, вы не подумайте, я не про всех так думаю наших госслужащих, на некоторых приятно посмотреть, да и послушать. Вы можете мне сказать, что мол причем тут костюм и то как он его носит, но тогда, простите, мне с вами не по пути. Человек явно не турист, который может одевать что хочет, он явно связан с посольством и вот тут надо понимать: он лицо государства, а это значит изволь выглядеть так, будто готовишься как минимум на прием к английской королеве. А тут, да черт с ним, обсуждать, только расстраиваться. Ведь тут еще и вина руководства, что никак не обращает на это внимание. Да, а еще, у идущего широким шагом мужчины, чуть перекошенное лицо и не понятно: толи от того, что он меня почему-то ненавидит, то ли считает меня недостойным общению с ним.— Мари, ты проходи, я пока задержусь, — решил отправить подальше Мишон, так как тут явно что- то намечается и явно не хорошее. Женщина не стала ничего говорить, молча пошла в госпиталь.-Товарищ Семенов, как вы можете мне это объяснить, — и протянул мне как раз ту газету, что я недавно читал, а на лице такое презрение, будто перед ним, как минимум, враг народа.

Статья в газете

-Товарищ Семенов, как вы можете мне это объяснить? — и протянул мне как раз ту газету, что я недавно читал, а на лице такое презрение, будто перед ним, как минимум, враг народа.

— Для начала следовало бы представиться, — ух ты, я никогда не видел, чтобы лицо так быстро краснело от злости. — И сказать, почему я вам должен что- то объяснять?

— Кравцов Федор Степанович, атташе по культуре посольства СССР, — выдавило это злобное чудо из себя. —А обьяснить вы мне должны по той причине, что являетесь гражданином СССР и при этом своим таким поведением позорите нашу страну.

— Что —то я не заметил в этой статье того момента, где я позорю Советский Союз.

— Ну что взять с ребенка, я думаю стоит поговорить с вашей бабушкой. Ведь она является вашей сопровождающей. Посмотрим какое мнение будет у нее, когда я ей расскажу про ваши выходки, о том, что мы будем вынуждены вернуть вас на родину, хотя вот именно сейчас я думаю, может в газете правы и вы не гражданин СССР, а гражданин Франции.

Я не сдержался, каюсь, меня просто затрясло от ярости, а тут еще этот ублюдок решительно двинулся в госпиталь. Схватив его за руку, я чуть ли не прошипел ему в ухо.

— Слышишь ты, ублюдок, только сделай еще один шаг и я разобью твою тупую голову, — поймите меня правильно, если бы он рассказал все бабушке, да еще и в своей интерпретации, то я уверен, что это вызвало бы у нее очередной приступ и боюсь последний. А насчет угрозы, то это мелкое худощавое чмо, я спокойно уделаю.

Подонок аж дернулся от меня, но я крепко держал его за руку, на лице теперь вместо ехидства страх, но тут вдруг его бегающие глазки наткнулись на что- то позади меня и на лице вновь стала расплываться злобная ухмылка.

— Александр, извольте отпустить товарища Кравцова и обьяснить, что тут у вас происходит, — позади меня раздался голос в котором явно чувствовалась не просьба, а приказ.

Обернувшись, я увидел мужчину лет сорока, в хорошо сидящем недорогом, но отлично сшитом костюме. Смотря на его лицо, я подозревал, что передо мной как минимум майор госбезопасности, причем, судя по умным глазам, явно какой-то аналитик, а судя по фигуре, которую подчеркивал костюм, явно раньше занимался не только аналитикой. Я решил первым объяснить ситуацию и прежде, чем отпустить урода, силой сжал его руку, поэтому тот, вместо того чтобы начать на меня жаловаться, вскрикнув, скривился и начал растирать свою руку.

— Простите, как к вам обращаться, — ну, а что, как мне к нему обращаться, «Эй, товарищ»?

— Виноват, зовут меня, как Пушкина, Александр Сергеевич. Я- сотрудник посольства, остальное не имеет значение, — вот смотрю я на него и такое чувство, что передо мной белогвардейский офицер, нет, не из тех, что были в реальности, а именно такой, как изображали в фильмах, в общем породистый аристократ. Вот такие люди должны работать в МИДе. Что- то я отвлекся, надо быстрей все объяснить, а то Кравцов вон уже отошел от боли в руке.

— А произошло тут, Александр Сергеевич, ни много ни мало, а обвинение товарищем, — при этом я так скривил лицо, что мол я то не совсем уверен, товарищ ли нам, Кравцов или вовсе наоборот, — комитета государственной безопасности в похищении граждан Франции.

— Да что вы его слушаете, Александр Сергеевич, я думаю, стоит его отвезти в посольство и первым же рейсом отправить в Москву. Пусть там разбираются с этим десидентом, — чуть ли не взвизгивая заговорил атташе по культуре.

— А разве я не прав? — на лице обида и недоумение от того, что человек от своих слов отказывается. — Вы же сами сказали, что думаете, что я гражданин Франции, и согласны в этом с человеком дававшим интервью. А ведь он кроме этого говорил, что меня похитили и насильно в детстве увезли в СССР. Вот у меня и возник вопрос, как с таким мнением о нашей стране вы работаете на столь ответственной должности.

— Прекратите поясничать, Александр, — в глазах ГБиста, всего на долю секунды, промелькнула искорка веселья и сразу пропала, и перед нами опять человек с холодным разумом, ну и