Рождение звезды 2 - Асаэ

— Да я ничего такого не имел ввиду, — он даже сделал шаг назад, а в глазах вновь появился страх, — Александр Сергеевич, я не думал даже.

— Я вас понял, Федор Степанович, подождите меня в машине. — спокойным, но не терпящим возражения голосом, отправил Кравцова в машину. Вот ведь человек, видно, что ему этот Кравцов и самому неприятен, точнее не видно, а можно понять по мелким деталям, но не плодит конфликт на ровном месте, как я. Ведь на его месте неудержался и сказал бы «что оно и видно, что не думаете».

— Алескандр, когда вы прекратите создавать неприятности тем людям, что вам помогли и продолжают помогать?

— Я, правда, ничего такого не вижу в этой статье, нет, конечно понятно, что можно ее обыграть так, что мол я попрошайничаю на улицах Парижа, ну или как минимум играю за деньги на бульварах. Но можно же и по другому сместить акцент статьи: мол французы настолько полюбили нашего певца, что считают уже его своим. Правда надо выпустить статью первыми, тогда на все остальное уже не будут обращать внимание. Или, чтобы не рисковать, можно сказать, что певец Семенов видя, что девочка хочет попасть на его концерт, но их семья стеснена в средствах, уговорил представителя пригласившей его стороны пообещать ей билет на концерт, а заодно выделить еще билеты для сиротских приютов Парижа. Я думаю, это заткнет всех, а если это еще и вовремя подать, то вполне хорошо щелкнет по носу некоторым.

— Хм, а ты сможешь договориться, чтобы они так сделали и при этом опубликовали об этом в газетах. И главное, чтобы в них было указано, что это была именно твоя инициатива!

— Да, — я действительно уверен, что смогу убедить Мари в этом, тем более, у меня будет к ней деловое предложение, так что те деньги, что уплывут от них из-за потери пары десятков билетов, не сравнятся с той прибылью, что принесет мое предложение. — Билеты они выделят, а насчет публикации об этом в газетах, так это и в их интересах.

— Странный ты юноша, Александр, вот разговариваю с тобой и такое чувство, что с ровесником говорю, — глаза ГБиста цепко следят за моей реакцией. — Но иногда ты ведешь себя как глупый подросток, вот я и не могу понять, как в тебе совмещается несовместимое?

— Может подростковые гормоны? — я попытался улыбнуться как можно наивней.

— Может, — Александр Сергеевич еще раз внимательно оглядел меня всего. — Ладно, потом еще побеседуем о твоих гормонах, а сейчас у меня для тебя новость. С завтрашнего дня я живу в доме, что для тебя сняли и все поездки только со мной.

— Да что же такое, — на меня вновь накатила злость, но Сергеевич не дал мне продолжить, а сразу перебил.

— Так надо, тезка, так надо и кроме того это распоряжение твоего любимого дяди, — вот как тонко намекнул на Брежнева, — Алескандр, не волнуйся, я буду тебя только сопровождать, присутствовать при твоих беседах я не буду.

Я сдулся, а что тут еще скажешь, видно что-то беспокоит Брежнева, вот он и приставил ко мне этого надзирателя-охранника.

— Хорошо, а почему не с сегодняшнего? , — честно странно, почему именно с завтрашнего, мол сегодня мне ничего не грозит что ли?

— Просто, из-за твоего конфликта с Кравцовым, мне следует сегодня побыть в посольстве, да и информацию передать тоже нужно, но завтра с утра я буду у тебя, так что без меня никуда не уезжай.

— Хорошо.

— Ну тогда, до завтра.

— До завтра.

Мишон меня ждала в холле первого этажа.

— Александр, все в порядке? — видно, что ее действительно это волнует. — И кто был этот человек?

— Все в порядке, — ободряюще улыбаюсь, тревога с лица Мари уходит. — Это был сотрудник посольства. А сейчас пора уже к бабушке, а то и так задержался.

У бабушки в палате я отдыхал душой, видно, что ей лучше и слова врача о том, что она быстро идет на поправку меня радовали. А ее забота обо мне, даже сейчас, когда она только после операции, делает этот мир для меня чуточку добрей.

По дороге назад у меня состоялась небольшая беседа с Мари.

— Мари, та утренняя газета может принести мне небольшие проблемы, — ну не стал я говорить, что далеко не небольшие, наши смогут раздуть из мухи слона, если понадобится, — и чтобы этого не произошло, помнишь я просил тебя взять контакты у отца с дочерью, ну того, что играл на гитаре?

— Да, помню и я так же помню, что им надо будет дать билеты на твой концерт. Не волнуйся, я не забуду.

— Да, но теперь нужно еще организовать бесплатные билеты для детей из сиротских приютов, — Мари даже отвлеклась от дороги, что бы посмотреть серьезно ли я говорю, — нет понятно, что не для всех, для человек ста, естественно, не в один день.

— Зачем это, Александэр?

— Ну вот эта фотография меня выставляет не совсем в выгодном свете, а если ее подать отдельно от статьи, то совсем в невыгодном. А так мы можем объявить о небольшой благотворительности. И еще одна просьба: нужно, чтобы в газетах было указано, что это было с моей подачи.

Мари задумалась, мы примерно десять минут ехали молча.

-Это действительно так нужно тебе? — причем акцент на последнем слове.

— Да

— Хорошо я постараюсь, но у нас не любят терять деньги.

— Я это прекрасно понимаю, но, во-первых, это реклама не только для меня, но и для устроителей концерта, а, во вторых, пока не приехала моя группа, мы можем провести какой- нибудь акустический концерт в одном из клубов. Только надо все равно провести его через соглашение с нашими, но из -за того, что концерт будет не всей группы, а только мой, денег в дополнении к контракту указать меньше. И вот из сэкономленных денег часть оплатить те билеты, а часть пойдет ну не знаю, например, на костюмы для группы или инструменты, это уже наш продюсер будет думать. Ну и наверное самое важное для вас, Мари — я предлагаю вам