Как пятое колесо - Дмитрий Сысолов
Кроме связи диспетчерская осуществляла надзор за распорядком дня. Ну, в том смысле, что у них была прошнурованная тетрадка с расписанием событий каждого дня с количеством задействованного народа и графиком его выполнения. Так что там было не только какому отряду во сколько часов и в какую столовую идти на обед, а также и то, у кого сегодня банный день по расписанию, но и более глобальные события. В идеале, в диспетчерской должны знать где сейчас находится и чем занимается каждый из четырёх сотен живущих в анклаве детей. Звучит грандиозно, но на самом деле не так сложно, как первоначально кажется. Пока идеала, увы, не получалось, но мы изо всех сил стремились к нему.
Возглавляла эту архиважную организацию Сова. Да-да. Мой личный секретарь ушла на повышение. Ну а кому ещё я мог доверить такое важное направление? Никто другой, пожалуй, и не справился бы. А тут... Помню, когда Сова только взялась быть моим личным секретарем я словно крылья обрёл. На сколько больше дел я стал успевать делать! Теперь ситуация повторилась. С организацией диспетчерской вся эта ежедневная бытовуха перешла в их компетенцию, высвободив для меня несколько лишних часов работы над теми направлениями, где без меня действительно не обойтись. Снова вздохнул с облегчением. (Хотя, конечно же, самой работы меньше вовсе не стало, но она хоть более осмысленная теперь...)
Ну а как же личный секретарь, спросите вы? И кто? Соня, уходя, подобрала себе замену. Совсем зелёную девчонку (от силы лет двенадцать) Ленку Перову, по прозвищу Перо. Классический «синий чулок». Очень серьёзная и ответственная девочка. Отличница, наверняка, в школе была. Понятно, что сразу заменить Сову она не могла, и переходный период по сути длится до сих пор, но Сова, которая её страхует, всё меньше может уделять ей времени, так как её и саму накрыло работой в диспетчерской. Так что постепенно новая секретарь получает всё больше и больше самостоятельности.
Меня эта пигалица поначалу откровенно побаивалась. Да что там побаивалась, боялась. Вот, вроде, и не рычал на неё ни разу, не высмеивал, а поди ж ты! Видать, понарассказали про меня всякого (девки это любят), а может и Стюарт постарался, показав свой фильм про мой турнир, в своём музее.
Ну да. Стюарт, (не без участия Шамана, как я подозреваю, самому-то ему такое явно потянуть не под силу) из огромного количества доставшегося в виде трофеев видеоматериала с турнира сумел смонтировать вполне приличный фильм. Там было всё. И церемония открытия с представлением всех участников. И крупные планы лиц бойцов, и все бои. И даже события между боями! Пусть более скупо, но, оказывается, и они где-то фиксировались! Например, было видно как Дон первым подскочил на защиту Навы. А следом и Арбуз, а там и мы с Грекой подошли... Снято было явно издалека. Крупных планов тут не увидишь, но Шаман (по любому, Вовчик же монтировал!) вставил явно из других эпизодов. В итоге получилось вполне кинематографично...
Не знаю... Стюарта-то понять можно, он искренне восхищается моим «подвигом», и собирая из кусочков этот фильм наверняка находил для себя лишние подтверждения своей правоты. Мне же смотреть его было тяжело. Ведь, как бы то не было, из всех участников турнира в живых остался я один. Я не смог смотреть весь фильм. Досмотрев до сцены, где Наву заставили-таки выйти на бой против Качана, я просто встал и вышел из комнаты. Не могу... Не хочу переживать это ещё раз. Слишком глубоки раны. Слишком больно мне становится, когда я их просто вижу...
А вот среди молодёжи этот фильм пользуется бешеной популярностью. Я, вроде как, запретил Стюарту показывать его кому бы то ни было, но, как я не без оснований подозреваю, тот всё равно продолжает это делать. Правда, уже тайком и только избранным. Свой фан-клуб юных Шишинцев образовался.
А это — тоже проблема. Что с ними делать? Запрещать по настоящему? Бесполезно. Нет ничего более притягательного для детской психики, чем запретный плод. И стоит только что-то наглухо запретить — тут же найдутся желающие пощекотать себе нервы. Так что нет, не вариант.
Разрешить и возглавить? Можно. По крайней мере, контроль будет. Да и вообще полезный инструмент может получится. Вот только в сутках всего 24 часа, и времени этим заниматься у меня нет совсем. А пустить всё на самотёк... Они там такого наворотят, что впору за голову хвататься будет. А поставить во главе такого человека, которому я бы мог доверять всецело... Так они наперечёт все и уже давно при деле.
Вот и вышло такое вот половинчатое решение. Официально я, вроде как, всё запретил, а на деле смотрел на их организацию сквозь пальцы. Вроде как удавку накинул, но не пока не использую. Будет нужно — затяну, так чтоб и вздохнуть не могли. А нет — могу и вовсе снять... Запрет-удавку, в смысле. Политика, тудыть её в коромысло!
Единственное отдушиной, где царил относительный порядок, оказалась семья. И то, только потому, что за неё всерьёз взялась доктор Лиза. Поначалу-то, стоило мне сбежать от её пригляда в больничке в ставшую уже родной комнату на втором этаже «Белого дома» (всё того же бывшего магазина, на первом этаже которого разместилась диспетчерская), как я столкнулся чуть ли не с натуральной войной, устроенной моими же детишками.
Хотя чего, собственно, удивлялся-то? Всё было вполне ожидаемо. Мои «старые» дети в штыки восприняли появление пары новых. Причём, более старших. Вот и начались бесконечные конфликты, рёв, попытки перетянуть на себя внимание и, даже пару раз драки (то, что Алёша был на пару лет старше Андрюшки с лихвой компенсировалось шебутным и бойцовским характером последнего и довольно бледным физическим состоянием самого Лёши. Так что, несмотря на возраст, силы были вполне равны). В общем, в те редкие мгновения, когда я доползал до дому, меня встречала не дружная и любящая семья, а очередной клубок наивных детских интриг и разбирательств кто что сделал и кто что сказал.
Прекратилось всё это с появлением у меня дома Женщины... Ну, да, её самой. Лиза вошла в мою жизнь легко и непринужденно, как это умеют только опытные женщины. После того как я сбежал из
