Добытчик (СИ) - Громов Борис Николаевич

— Шатры? — Лёня поднял бровь. — Ну, дело хорошее, чего уж… Кстати, для вас, шебутных, кому на месте не сидится, новость есть хорошая. Карантин сократили. Теперь не три часа торчать в «зверинце», а всего час. Медики говорят, раз уж не свалился за рулем по дороге — значит чист. А если укусили или подрали, так зараза, что со слюной передаётся, буквально через десять-пятнадцать минут тебя в упыря превратит. Какой тогда смысл людей по три часа в клетке мариновать?

— Логично. А откуда такие точные цифры? — поинтересовался я.

Леонид мгновенно помрачнел.

— Были прецеденты… — пробормотал он, отводя взгляд. — На вылазке нескольких парней цапнули… Думали, пронесет, ведь там как минимум один был из иммунных… Нифига не пронесло. Через двенадцать минут первый на своих кинулся. Иммунный дольше всех продержался, но через шестнадцать минут и он… Короче, пришлось… Ну, ты понял. Так что час — чистая перестраховка. Но всяко лучше, чем три.

Час в пустой комнате с решёткой вместо одной из стен, за что помещение карантина и получило меткое прозвище «зверинец», пролетел довольно быстро. Очередной часовой, на этот раз, для разнообразия не прапорщик, а старшина, выпустил нас «на волю, в пампасы» и мы покатили к Грише, обещанные шатры отдавать.

Вот уж кто на седьмом небе от счастья был. Я оказался прав, и то усиливающийся, то затихающий, но так окончательно не прекратившийся ливень, разогнал ему всех посетителей. Шашлычник, как и обещал, продлил наш «шашлычный кредит» с лихвой. Пообещав вернуться часа через полтора, мы двинулись в автопарк, где забрали у Дяди Вити подготовленные его знакомцами-связистами к работе «Северки» — две относительно компактные и лёгкие, ну, по армейским меркам, радиостанции с цифровым шифрованием. Уже не новые, да, я такие ещё по «срочке» помню, их как раз во вторую чеченскую кампанию в войсках обкатали и они массово пошли в подразделения, заменяя древние и тяжелые, как надгробия, радиостанции Р-159*.

*Армейская радиостанция Р-159 в готовом к работе состоянии весит 14,5 кг. Радиостанция «Северок-К» — 5,55 кг. Разница почти в три раза.

Попросили Дядю Витю о помощи, тот выслушал, в положение вошел, вызвал откуда-то трех бойцов, которым я предложил немного подзаработать. Торговаться сильно не стал, опыт уже имелся, пообещал каждому по пачке в пятьдесят патронов «люгер». На том и сошлись, после чего поехали на снятую мною квартиру — выносить и по-новой грузить в «Соболь» всё, что я добыл на базе «Бастиона». Пора мне имущество перевозить в Кронштадт. Док пообещал пару-тройку подходящих помещений в своей клинике мне под проживание и хранение всякого имущества выделить. Чтоб нам с Киром и самим было где разместиться, и добычу сложить.

Уже выезжая с «Балтики», вызвал через Лёню старлея, вернул ему ключи от квартиры и пожелал всего самого-самого на прощание. Тот в ответ предложил, при необходимости, обращаться снова в любой момент. На том и расстались, довольные друг другом.

А вот на Кронштадтском КПП атмосфера царила откровенно гнетущая. Часовые стояли не просто напряженные — злые они были. Сжатые челюсти, сторожкие, цепкие взгляды, пальцы на спусковых скобах автоматов. Дождь хлестал по их полиэстеровым плащам-пончо.

— Что случилось? — спросил я у старшего по КПП, пока он проверял наши личности на своём планшете. — Видок у вас, парни — будто война началась.

Взрослый, матёрый сержант-контрактник мрачно посмотрел на меня.

— Да лучше б война, на войне всё ясно: тут наши, а там — враги. Первым нужно помогать, а вторых — убивать. Дозорную группу у нас перебили. Четверо парней. На УАЗике. Сначала связь пропала. Отправили мото-маневренную группу им на помощь. Нашли сгоревший «Хантер» на дороге под Разбегаево. Ребята… Все. Обобраны подчистую. Оружие, боеприпасы, «броня» и шлемы, рации, аптечки — всё сняли.

Ледяной комок сжался у меня под ложечкой. Не меги. Люди. Холодные, расчетливые, жестокие.

— Точно не меги? — для виду уточнил я, уже зная ответ.

Сержант только сплюнул в лужу себе под ноги.

— Ну, какие нахрен меги, мужик? Заражённые — они же полные психи. Им от нас нужно только наше мясо, а не автоматы и патроны. Это… люди, мужик. Сволочи и твари конченные, стреляющие в спины тем, кто едет кого-то спасать, но — люди. Так что, вы уж поосторожнее там.

Шлагбаум поднялся. Я дал газу, уводя «Соболь» на асфальтированную площадку перед здешним карантином. В салоне повисло тяжелое молчание. Кирилл молчал, да и мне сказать было нечего.

Всё как обычно. Самый страшный враг сами себе… — пронеслось у меня в голове, пока я парковался. Какая бы страшная, стрёмная и безумно-фантастическая хрень ни свалилась бы нам на голову — всегда среди людей найдется сволочь, что не лучше, а то и пострашнее любого чудовища. И, похоже, пора влезать в комбезы «Сотника» и вставлять в «броню» самые толстые пластины.

Дождь стучал по крыше «Соболя». Обычно перестук капель навевает тоску и хандру, но сейчас он звучит как пулеметная очередь. Обстановка вокруг стремительно менялась. И правила выживания — тоже.

Глава 20

Док, раньше отличавшийся гостеприимством и хлебосольностью, в этот раз нас за стол не усадил и даже не поздоровался толком. Едва мы, как в армии говорят, доложились о прибытии, как он нас огорошил.

— Мужчины, всё понимаю, но — не от меня оно зависит… Короче, вас пред свои светлые очи затребовал полковник Ивашкевич. Посыльного присылал, мол, как только объявитесь — сразу к нему, чуть ли не в любое время дня и ночи. И, думаю, с КПП о вашем прибытии ему уже доложили. Поэтому — всё потом, сначала к нему.

Нифига себе, смешная шутка. Это что же получается, когда нужна от военных какая-то помощь, то или вступай в ряды, или шуруй по холодку, куда глаза глядят, а когда вдруг что-то понадобилось уже самим господам в погонах — так берите ноги в руки и — вперёд, с радостным повизгиванием? Нет, ну, в какой-то мере и я слегка передёргиваю, понятное дело. Как ни крути — защитный периметр вокруг Кронштадта и «Балтики» держат военные, и новоприбывших именно они бесплатно кормят. И окрестности в поисках выживших патрулируют. Так что, не мне их в чём-то обвинять. Но, всё равно, подобное отношение со стороны офицера, которого я знать не знаю и которому, совершенно точно, ничем не обязан — неприятно.

— Полковник Ивашкевич он что, дохрена большой начальник?

— Эээ… — тут Док, кажется, слегка подвис. — Ну, он, как я понимаю, в здешних штабах — старший по разведке.

— Начальник разведки значит, — вслух размышляю я. — А точно не контрразведки?

— Точно, — наконец приходит в себя от первоначального изумления Николай Николаевич. — Кто тут у «особистов» старший — я тоже в курсе, доводилось общаться.

Док ловит на себе наши с Кириллом изумлённые взгляды и лишь руками разводит. Мол, а что поделать? Ну, да, чем выше забирается человек, тем шире у него круг знакомств. И далеко не всегда и не все эти знакомства — приятные или полезные.

— Эх, ладно, Док, твоя взяла. Пошли знакомиться со здешним главным разведчиком. Раньше поймём, чего ему от нас нужно — раньше за стол сядем. А то жратеньки хочется.

Кронштадт — он небольшой, но на встречу мы решили всё же поехать, так быстрее. Правда, Кириллу, как самому молодому, ехать пришлось в салоне, балансируя на груде оружия. Но — доехали без происшествий.

На входе в здешний штаб пара укомплектованных «по полной боевой» часовых вежливо, но непреклонно потребовала сдать оружие. Требование, с какой стороны не погляди, имело смысл и было вполне резонным, поэтому я бычить или возмущаться не стал, а без разговоров выложил на стол, видимо, специально для этой цели там и поставленный, и автомат, и пистолет, и даже обе имевшихся при мне гранаты вытянул аккуратно из подсумков. Кирилл молча последовал моему примеру, сдав свою «ксюху». Проще всего было Доку, наш медикус был безоружен. Пацифист бестолковый! Нужно ему будет хотя бы пистолет подарить. А ещё лучше — «Кедр». Лютая штука. Как автоматическое оружие — ничего особенного, но если вместо пистолета, строго одиночными и на пистолетной же дистанции — просто зверюга.