Маугли 3. Доверие и предательство - Павел Казаков
«У тебя есть план лучше?»
«Нет. Но и этот мне не очень нравится. Будем думать.»
— Маугли, Крапива, Летуччио, подтягивайтесь на мостик! Сейчас начнётся всё самое интересное, — раздался по громкой связи голос Тома. Жизнерадостный и весёлый.
— Летуччио, а Том ничего не употреблял веселящего? Чего его так штырит? — поинтересовался я у главного инженера.
— Употреблял. И немало. Он же без сна долго. Атаки на нас, значит, потом отладка всех систем перед взлётом, потом сам взлёт — он за эти дни в сумме только несколько часов спал. Так что он что-то из аптечки достал и употребил. Не раз и не два. А наши аптечки — мечта ваших наркоманов. У меня организм без проблем нагрузки переносит, а у Тома носитель практически никакой. Вот он и принимает — раскрыл нам тайну хорошего настроения пилота Летуччио.
— Теперь понятно. Ладно, пойдём смотреть, что там за шоу наш пилот-наркоман решил устроить.
Мы вернулись на мостик и расположились в своих креслах.
Том вывел на экраны изображение и стал комментировать:
— Вот на дне этого кратера вход. Сама установка намного ниже. В глубине спутника. Стрелять придётся главным калибром, иначе тут не пробить. Кроме того, что через грунт и плиты защиты долбить, так ещё и силовые щиты есть. Мы в стелсе, нас не видят. Через пять минут залп, потом проверяем, как всё получилось, и летим наводить шухер у доктора Ри, и затем угонять тачку для нашего каспийского друга!
— Мы чем-то помочь можем? — поинтересовалась Крапива.
— Не скупитесь на аплодисменты, когда всё кончится. Самое сложное было с ИИ корабля договориться, он брыкался до последнего. Мы с Летуччио повозились основательно. Сейчас же корабль идеально функционирует. В боевом контексте. Так-то ещё куча разных систем продолжает тестироваться. Для межзвёздного прыжка мы не готовы сейчас даже близко, но в пределах Солнечной системы мы самое страшное оружие, — Том проговорил последние фразы, повернувшись к нам, и теперь было заметно, что глаза у пилота блестят совсем нездорово.
— Ладно, похлопаем и «ура» покричим, давай только уже разберёмся с этой установкой, — ответила девушка и сосредоточенно уставилась в экран. Она заметно нервничала.
Да и мне было как-то совсем неспокойно.
«Не верится, что всё так просто. Я почему-то волнуюсь больше, чем когда мы базу захватывали».
«Мне тоже как-то неспокойно», — ответила девушка.
Глава 4
— ТРЕВОГА!!! Переход в боевой режим!!! — механический голос проорал эти слова на имперском так, что они впечатались мне не просто в уши, а сразу в каждую клеточку тела.
На экране появилась надпись «перевести пульт в боевой режим?». Ну, раз тревога, надо соглашаться. Я ткнул в «да». Кресло тут же прореагировало, пристегнув меня захватами за пояс и грудь, а также за каждую ногу. Теперь корабль мог вертеться как угодно, я не вывалюсь. Передо мной раскрылся веер из четырёх экранов, но что там показывалось, я понять не мог. На двух звездное небо, на двух какие-то графики и схемы с кучей непонятных значков.
— Том что происходит? — прокричал я.
— Происходит истребитель! — прокричал в ответ Том и улыбнулся настолько сумасшедшей улыбкой, что мне стало не по себе.
— Он же не мог быть расконсервирован так быстро.
— Это третий. Надо было догадаться. Ценность этого места не в планете, а в спутнике и в установке внутри него. Вот охрана от спячки отошла наконец. Сейчас начнутся звёздные войны, детишки. Лето, ставь щиты и держи их на максимальной плотности со стороны передней полусферы — скомандовал Том настолько уверенным голосом, что Летуччио просто кивнул и начал манипуляции на своём пульте.
— Смотрите и учитесь, амнезийные, — с безумной улыбкой бросил нам Том и отвернулся к пульту управления, с которым продолжил манипуляции с бешеной скоростью.
«Мне кажется, ему ситуация даже нравится» — прокомментировала Крапива.
«Гонщик, преступник, пилот. Дорвался до самого крутого корабля в Империи и теперь может подраться. Конечно, ему нравится. Да я ему даже завидую!»
Дальше происходил самый настоящий космический бой, в котором мы не участвовали даже как зрители. Разобраться или что-то настроить в информации, которая поступала на наши экраны мы не могли. Я настолько растерялся, что даже наступившую невесомость осознал, только когда увидел торчащие вверх волосы Крапивы. А потом всё стало ещё напряжённее.
Нас стало дёргать из стороны в сторону с очень серьёзными даже для наших прокачанных тел перегрузками. Уж как Том их выдерживал, продолжая управлять кораблём, да ещё комментируя происходящее в совершенно непечатной манере. Русский мат в его исполнении органично вписался в имперскую лексику.
Сколько длится космическая дуэль двух кораблей одинакового класса? Я понятия не имею. Может быть, это должно длиться часы, может, дни — всё-таки расстояния в космосе не маленькие. А может быть минуты или даже секунды — как в поединке на мечах двух самураев. Отвлекать пилота и его помощника, роль которого выполнял Летуччио, я считал верхом глупости, поэтому тупо ждал, чем всё кончится.
Нас то трясло перегрузками, то мы замирали в неподвижности, что-то гудело, были какие-то жёсткие и мягкие толчки, будто качает на волнах, мы вибрировали, но всё это продолжалось от силы несколько минут.
— На тебе за щеку!!! — в полный голос проорал Том и на несколько секунд застыл, внимательно глядя на экран перед собой. — Да!!!
Проорав последнее слово, он расслабленно откинул спинку кресла и повернулся к нам. Буквально через пару секунд тоже самое проделал Летуччио, только менее эмоционально.
— Мы победили? — осторожно поинтересовалась Крапива.
— Конечно! И я не слышу аплодисментов!
Мы с Крапивой послушно захлопали и даже три раза прокричали «Ура!».
— Знаете, что мы сделали⁈ — Том настроился рассказать о победе, но я резко перебил его.
— Том, уничтожь установку! Срочно! Прямо сейчас! Всё остальное потом! Я не удивлюсь, если какой-нибудь линкор из-за угла вылезет. Сначала расхреначь там всё, потом расскажешь, как повоевал.
— Хорошо, — быстро согласился Том, развернулся к пульту и проделал несколько манипуляций.
— Смотрите на экраны, — посоветовал Том.
Мы уставились на унылый лунный ландшафт. Оказывается, за время боя мы основательно удалились от места, откуда планировалось стрелять. Но вот, наконец, мы зависли там,