Восход Сириуса, часть 2 - Битва за хрустальный гроб - Людмила Владимировна Белаш
Скорпион ушёл из девичьей тюрьмы сгорбившись, хмуро глядя в пол перед своими сандалиями.
«Если танцовщица обезножеет – лично буду писать Имхотепу, чтобы взыскал с Меру за увечье девушки!»
Распухшие ступни ломило и жгло нестерпимо, но Нейт-ти-ти – выплакавшись и напитавшись на всё будущее время злобой против Меру, – утешилась тем, что обожралась медовыми коврижками, пирожками, фигами и вяленым виноградом, а добрые подруги утянули для бедняжки с кухни здоровенный кувшин пива и напузатились им, хлебая вкруговую. Начальница девушек, именуемая «божественной рукой» (или, между собою, Крокодилицей), застигла их за этим, отчитала и всем посулила порку по ладоням.
– Чтоб ваши шаловливые ручонки ответили за ваши бездонные животы! Несытые мерзавки! Жирные бока отращивать!.. Пять дней без завтрака! Попляшете – глядишь, худее станете.
– Воет кто-то, – огляделся стражник, карауливший под стенами хенерета. – Будто стая собачья…
– Это танцовщицы без нас скучают, – пояснил вполголоса стражник постарше, ходивший с ним в паре. – Надо б завтра напроситься караулить двор, где они ножки задирают… или бассейн, где моются.
– Ох, тяжкая работа. На Соляное Поле угодишь. Тут такой праздник грядёт! а вместо этого – стеречь солончаки от ливийцев…
– А ты терпи, старайся. Выдержку имей! Любуйся, но рук не протягивай.
* * *
День за днём. Отлёживаться в общей спальне – до тошноты скучно. Нейт-ти-ти извертелась на циновке и отполировала затылком подголовник, но при попытке встать сразу и остро вспоминалась порка. Отёк на сводах стоп спадал, мало-помалу таяла болезненная синева, но ступни казались тяжёлыми, как будто ноги забиты в колодку.
Проклиная Меру, она ковыляла в нужник и на кухню. С каждым шагом боль, сперва жестокая, немного притуплялась, словно размятая движением.
Добралась до учебного двора, чтоб всем помахать рукой. Хенеретет, в одних тонких поясках и головных повязках, как стадо лёгких прекрасных газелей (вдобавок голодных и оттого втрое более резвых!), творили чудеса телодвижений под звуки бубна, арфы и флейты. Стражники западно-пустынного корпуса, опёршись на копья, одурело пялились на них, порой страстно вздыхая, словно бегемоты. Кто-то заглядывал в ворота дворика, стонал или посвистывал, но исчезал, стоило Скорпиону грозно оглянуться.
В тени таился молчаливый Меру с неким папирусом в руках. Нейт-ти-ти – пока гад не смотрит, – шипуче плюнула сквозь зубы в его сторону.
– Так, закончили, неплохо! Походили, поразмялись…
– Учитель, мы пойдём в тень!
– Десять шагов от стражников и флейтиста!
– Можно, я посчитаю шаги? – лукаво поглядела Шеш на воинов пустыни. Те оживились, заморгали, стали делать всякие ужимки.
– Шеш, получишь палки.
– Копья. – Шеш прогнулась, подтянув восхитительный живот и торчком выпятив грудь; она встала на пальчики, её ноги казались литыми из живой меди.
– Почтенный учитель, – вышел из тени Меру, сворачивая папирус, – после отдыха я им объясню порядок одиночных танцев.
«Вот, началось. – Нейт-ти-ти невольно двинулась к своим, забыв про боль в ногах. – Сейчас пойдёт намётка личных партий… а я?»
– А я? – дерзко сказала она, шагая прямо к Меру. Ступни в такт шагам отзывались разгорающейся, будто угли в горне, болью, но она вдохнула, задержав дыхание под сердцем, беззаботно улыбнулась и пошла танцующей, скользящей походкой.
Меру провёл глазами от ступней до лица ливийки.
Его очи… Как янтари или топазы, возмущающие сердце потаённым медвяно-жёлтым сиянием. Такими топазами кот следит из зарослей за ползущей змеёй.
Схвати меня, котик. Сожми. Возни свои когти. Я хочу!
– Ты здорова? – только и молвил он равнодушным голосом.
– А что мне сделается от щекотки хлыстиком?
Хенеретет захихикали, прикрывая рты ладошками, и стали торопливо перешёптываться. Как она его уела! знай дом Птаха, чужак!
– Становись к остальным, – безразлично бросил Меру, но (потом это детально обсуждали в спальне!) его медовые глазища дрогнули («Нет, он губами шевельнул!»), а в постановке ног на миг появилась неуверенность.
– А я говорю – он вот так переступил!
– Назад подался на полпальца. И вскинул голову.
Нейт-ти-ти гордо блестела глазами. Впрочем, и слёз в глазах хватало, потому что партия Исиды из третьего дня мистерии – не для маленьких, и без медных ног её не отработаешь. А ноги всё-таки из мяса и костей, и плачут кровью, и как она дошла потом до спальни, знают только боги.
Но она точно, на волосок не сбившись, повторила весь рисунок танца вслед за Меру. Гораздо лучше Шеш! Под общее молчание!
Потому что этот кот болотный холодно разделся – так линяют змеи, сбрасывая шкурку, – и оттанцевал Исиду для примера, ни на миг не потеряв дыхания и толкуя каждый жест. Даже Скорпиону понравилось.
