Глубина - Танё

На тростниковом поле находились сломанный андроид, Чжио и Учхан, там также была могила Юан. Дядя стоял словно в трансе и поочередно смотрел на каждого из них. Он выглядел так, будто решал, с чего начать убирать беспорядок в комнате. В конце концов мужчина начал рассказ, вернувшись в прошлое на пятнадцать лет.

Наверняка дядя с самого начала знал, что нужно говорить.

– Что ж, я позвонил сразу же после пробуждения. Хотел извиниться, но на звонок ответили твои родители. Я не смог произнести ни слова. Долгое время сожалел об этом, не спал ночами и задавался вопросом, будет ли моя печаль по матери, когда она умрет, столь же сильной, как печаль по моей ученице?

Мама говорила, что раньше люди просто умирали, но технологии стали слишком хороши и причиняют им страдания. Как тем, кто должен жить, так и тем, кому предстояло умереть. Я не считал, что это было бесполезным или мучительным. И все еще так думаю.

Но то, что мама чувствовала по этому поводу, тоже было правдой, и действительно, после похорон мне стало немного легче. Я испытывал облегчение в той же мере, в какой чувствовал печаль, из-за этого мне казалось, что схожу с ума. Удивительно было осознавать, что даже после всего пережитого мир может стать еще ужаснее.

Поэтому однажды я решил поговорить с тобой.

Но не мог.

Я вспомнил, как обещал взять тебя с собой в университет после выписки, и, хотя это уже не имело значения, все равно поднялся на гору во время прогулки по кампусу. Сидя там долгое время, я понял, что мир был полон воды. Рядом находились люди. И вдруг один из них вошел в море. У него была лихорадка, а я не дал ему лекарства.

Не знаю, о чем думал в тот момент.

Возможно, я вспоминал о матери или о тебе. Может быть, представлял, как люди высмеивают или ненавидят меня. Не от страха, а с надеждой, что так и будет. Или я просто молился о том, чтобы на этот раз мое сердце стало достаточно холодным. То же самое произошло и когда ты снова появилась.

В этот раз Учхан попросил прощения.

Дядя сказал, что молодому человеку не нужно извиняться, и посмотрел прямо на Сухо.

Та сказала дяде, что ему не стоит так изводить себя.

Сухо и Сонюль вместе прыгнули в воду. В этот раз лодкой управлял дядя. Сухо опустила первое тело в море – не в квартиру и не в больницу, а просто на дно.

Чжио и Учхан остались на тростниковом поле и продолжили вести беседу. Чжио бросал что-то односложное, Учхан резко отвечал, и воцарялась тишина. Слышался шум радио – оно едва ловило сигнал.

– Странно, – сказал вдруг Чжио, прокручивая колесико радиоприемника.

– Что опять?

– Все это произошло из-за девушки, которую мы встретили всего две недели назад. До этого все были переплетены между собой, как узлы на веревке. На протяжении пяти лет. Раньше, даже если мы пытались уладить проблемы, ничего не получалось, а сейчас все закончилось так быстро. Дядя, Сонюль, ты и Чжиа.

Пожевывая тростник, Учхан наконец заговорил. Его голос звучал странно медленно и тяжело.

– Дело не в том, что все запуталось за пять лет, даже наоборот. За пять лет узлы постепенно ослабли, и я ждал, когда последний развяжется. Я ведь говорил в прошлый раз о годовщине смерти сестры. В один момент даже начал думать, что собирать вещи покойного не имеет смысла.

– Но, в конце концов, если бы Сухо не пришла, ничего бы не решилось, верно?

– Верно, но если бы она пришла раньше, все случилось бы по-другому. Точно не знаю, но во многих отношениях было бы иначе.

Чжио задумался о завершении. Возможно, в этом и заключалась сила сердца. Временем можно вылечить боль, накладывая его на острые воспоминания. Не стирая, не забывая и не избегая страданий, а просто научившись смотреть страхам в лицо и не испытывать боли.

В этом случае они становятся опорой для нового времени.

– Теперь ты действительно уедешь в Канвондо?

– Нет причин оставаться.

– Мы больше не увидимся?

– Ну, кто знает. – Голос Учхана снова стал таким же резким, как обычно.

– Ну тогда послушай.

Чжио увеличил громкость и поставил радиоприемник на стол. Наконец он стал ловить правильную чистоту. Сначала послышался шум, потом женщина начала петь на незнакомом языке, и камыши зашевелились, наклоняясь вперед. Это была песня, доносящаяся с другой стороны Земли, из места более далекого, чем Канвондо. Она напоминала как прощальную песню, так и песню-приветствие.

– Вот как все произошло.

Сухо и Сонюль собрали младшеньких и в общих словах пересказали вчерашние события. Сухо сказала, что знает дядю еще с тех пор, как жила в Сеуле. Но благодаря этим воспоминаниям Учхан и дядя смогли помириться.

Поскольку время, когда Юан умерла и люди из Ногосана уехали, оставалось тяжелым воспоминанием для всех, Сонюль подумала, что будет лучше поделиться новостями, пусть остальные жители горы и не очень беспокоились об Учхане. Дядя одобрил ее решение. Как только она закончила объяснять, посыпались вопросы: «Если вы знали друг друга, почему не сказали сразу? Как связаны старые воспоминания и Учхан? Как они примирились?»

Когда девушки ответили на все вопросы, дети вдруг замолчали, будто заранее сговорившись. Некоторое время черные взгляды переплетались в воздухе, словно ребята перекладывали друг на друга сложную и важную задачу. Затем раздался голос: «Ты ведь ближе всего с Сухо. Ты первой начала этот разговор».

Наконец заговорил ребенок, к которому обратились. Это была Чжиа.

– Сухо, в прошлый раз ты сказала, что можешь отправиться в другое место, когда найдешь воспоминания. Поэтому я переживала. Вчера я видела это в мастерской. То самое. Что-то сломанное, но похожее на тебя.

– Ненадолго оставили его там. Это было старое тело. Теперь оно исчезло. Больше мы не увидим его.

– А ты?

– Что?

– Останешься здесь?

Сухо кивнула и ответила, что останется.

Глава 10. Слово, чтобы тебя разбудить

– Есть что-то, что ты хочешь узнать? Места, где хотелось бы побывать?

– Ничего не приходит на ум. Кажется, будто все старые дела разом завершились.

В тот день Сонюль тоже смотрела на закат и, держа Сухо за руку, задремала. Ночной воздух был привычно сырым, иногда мимо пролетали насекомые. Возможно,