Шепот Ангела. Возвращение души - Анна Николаевна Александрова

Послышался щелчок зажигалки, и слабый свет рассеял темноту. Игорь замер, затаив дыхание, наблюдал завороженно, как его любимая и лучший друг, улыбаясь друг другу и перешучиваясь, входят в квартиру. Они не заметили его.

И что теперь? Что это значит? Просто заехал на чай… или… Нет, только не «или»!

Игорь покачивался из стороны в сторону, сжимая челюсти, впиваясь ногтями в теплую плюшевую плоть. Он опустил рассеянный взгляд и увидел, как в бледном отсвете луны, заглянувшей в подъездное окно, на него испуганно смотрели глаза-пуговки игрушечного мишки.

«Стоп! Это действительно ничего не значит! Сейчас встану, зайду, и расставим все точки над i… Самое время» – мысленно произнес Игорь.

Он решительно поднялся и тут же замер от испуга. Подъезд разразился оглушительными воплями милицейской сирены, внизу кто-то чертыхнулся, вой прекратился и сменился лающим полушепотом:

– Алло!

Игорь медленно, дыша краем легких, перегнулся через перила и заглянул вниз: этажом ниже, прижавшись спиной к стене, сидел на кортах человек. Если бы он не был подсвечен голубоватым сиянием мобильника, его было бы не разглядеть, а так Игорь видел бледное пятно отекшего, некрасивого лица. Человек был похож на призрак, вот только вряд ли призраки носят с собой телефоны.

– Да, здесь я, в подъезде у нее. Она с мужиком пришла, с тем самым… Ага. Ну да, оба здесь… Давай, жду! – Человек сбросил разговор, и подъезд вновь погрузился в темноту и тишину.

Игорь отшатнулся и вжался в стену, стараясь не производить ни звука, сам же обратился в слух.

Спустя минут десять подъездная дверь внизу скрипнула и послышались легкие пружинистые шаги. Мужской голос, показавшийся Игорю смутно знакомым, разбил гнетущую тишину:

– Эй, Сухой, ты где?

– Тут я, – пролаял призрак и щелкнул зажигалкой.

Слабый огонек на мгновение осветил массивную фигуру с бычьей шеей и огромными плечами, лица Игорь не увидел.

– Твою мать! Напугал! – выругался вновь прибывший.

– Слышь, Малек, долго мы ее пасти будем? Неделю уже за ней хожу! – все тем же полушепотом прохрипел призрак.

– Сколько надо, столько и будем. Давно они дома?

– Минут пятнадцать. – Призрак смачно сплюнул. – Я сегодня, как чмо последнее, в родильне среди брюхатых баб терся. Чуть не спалился.

– А какого черта ты в женскую консультацию-то поперся? Ждал бы возле выхода, – без тени сочувствия ответил громила.

– Ждал бы… сам ждал бы… там ветер северный… зла немеряно… ухи сворачиваются, – ворчал недовольный призрак. – Зря время теряем, нету его тут.

– Нет, Сухой, рядом он где-то. Объявится скоро. Али-Баба никогда не ошибается. Я справки навел: он, пока тут жил, от девки не отходил почти, пас ее втихую.

– Ну тык давай прессанем их! Че ждать-то?!

– Нельзя, не было такого распоряжения.

– А ты это… про такую штуку… как ее… личная инициатива… слыхал?

– Говорю, нельзя.

– Это бабу трогать нельзя, а про хахаля ее ниче не говорили… так?

– Так.

– Ну так давай мы с ним побеседуем? Мочи уж нет без дела болтаться! Если знает че, то расскажет, а не знает, тык туда ему и дорога! Город-то у нас неспокойный, мало ли кто мог чикнуть? Глядишь, и наш фраерок на похороны подтянется.

Пока Малек раздумывал над предложением напарника, а Игорь судорожно соображал, что же делать, интересующая всех их дверь открылась, и в освещенном проеме показался Сашка:

– Спокойной ночи! Созвонимся! – сказал он, махнул рукой и закрыл за собой дверь, вновь окунув подъезд во враждебную темноту.

С нижней площадки послышался холодный металлический лязг и приглушенный лающий хрип:

– На ловца и зверь бежит.

А затем сопящая возня и звуки глухих ударов.

Секунда.

Еще секунда…

Игорь сжался взведенной пружиной и, не дав себе времени на раздумье, с отчаянным воплем бросился в темноту, размахивая кулаками налево и направо, как мельница.

– Сашка, беги! Беги! – кричал он, отталкивая к стене совсем не маленького Малька.

Бандиты растерялись от неожиданности, и у Игоря с Сашей появился реальный шанс уйти и увести за собой отморозков. Но случилось то, что было, в общем-то, ожидаемо: дверь квартиры снова отворилась и, освещая поле боя, на площадку вышла Марина:

– Саша?!

Это было последнее, что услышал Игорь.

Очнулся он уже в квартире, лежал на полу в зале, капая вишневой кровью на бежевый ковер. Тело ныло от боли, но еще громче ныла душа, осознавшая враз масштаб свершенной ошибки. Игорь приподнялся, перевалился на колени, подняв тяжелую голову, оглядел присутствующих.

Сашка сидел рядом, прислонившись к стене, зажимал ладонью кровоточащую рану в левом боку. На диване всхлипывала Марина, обняв себя руками. И без того большие глаза ее, казалось, занимали теперь пол-лица. Она смотрела на Игоря безотрывно, в ее взгляде кипел коктейль из чувств – недоумение, злость, страх… радость?

Их обидчики были тут же: Сухой подпирал проем двери и, лязгая металлическим ножом-бабочкой, злобно щурился, Малек (Игорь узнал в нем московского приспешника Али-Бабы) с подобострастной улыбкой рапортовал по мобильнику:

– Понял, Алексей Никитович! Будет сделано! – Он убрал телефон в карман, из другого достал пистолет и, наклонившись к Игорю, громко и как-то не к месту весело произнес: – Все, допрыгался, кузнечик! Вернешь бумагу – отпущу, не вернешь – всех тут прямо и порешаем. Поможешь, Сухой?

– Да не вопрос! – прохрипел призрак.

Говорят, что на пороге смерти перед человеком проносится вся его жизнь. Игорь-Сергей уже умирал однажды. Не было тогда такого, не увидел он ничего и сейчас. Но все же время словно остановилось, замерло, растягивая секунду в часы киноленты не о прошлом, а о возможном будущем. Живо представилось Игорю, как отдает он треклятый бланк, и Малек, сдерживая обещание, отпускает его, Марину и Сашку. Как кидается ему на грудь любимая, как они ударяют с другом по рукам. Как забирают с Маришей доллары из ячейки, уезжают из страны… живут долго и счастливо… там, а здесь – взрывы, война, боль и сотни тысяч черных душ в тени адова дерева. Все это увидел Игорь на внутреннем экране в две трети секунды, в оставшуюся треть картинка этой вероятности свернулась и развернулась в другую: три трупа в квартире с бежевым ковром.

– Мариш, – прошептал Игорь, с трудом разлепляя спекшиеся от крови губы. – Если я отдам им, что просят, случится большая беда. Что нам делать, Мариш?

Марина качала головой, беззвучно плача. Малек, заметив их молчаливый диалог, решил вмешаться и надавить на уязвимое место. Рывком поднял он Марину с дивана и отшвырнул к стене, направил пистолет на нее.

– Нет, пожалуйста, – взмолилась девушка,