Шепот Ангела. Возвращение души - Анна Николаевна Александрова
Оторопь охватила Игоря, вновь потекла секунда каплей янтаря: ребенок? Чей? Наш? Наш! Наш с ней ребенок, чей же еще? Он… его… убьют.
И пока Игорь, как в ускоренном кино, смотрел на вероятность с рождением ребенка, другая вероятность разворачивалась прямо здесь и сейчас без его участия.
– Отвали от ее! – крикнул Саша и, собрав все силы в изувеченном теле, кинулся на Малька.
Он ударил бугая под колени так резко, что тот от неожиданности не устоял и повалился всей бычьей тушей на спину, вскинув руки и выронив пистолет. Медленно-медленно черный компактный Glock 17 подкатился к Игорю. Тот схватил огнестрел играючи, тело вновь вспомнило, как держать пистолет и на что жать. Но выстрела Игорь не сделал, лишь только взял на прицел обидчика. Сухой, как только статус-кво изменился, незаметно отступил в коридор и исчез.
– Вставай, – спокойно произнес Игорь. – К стене. Еще дальше. Смотри на меня. Я тебя сейчас отпущу. Ты уйдешь. Тебе нужен бланк? Он здесь.
Игорь достал свободной рукой сначала плюшевого медведя, отшвырнул его и выудил из потайного кармана замусоленный лист.
– Вот он, он здесь, – еще раз повторил Игорь, встряхивая бумажку, разворачивая ее и показывая содержание бандиту. – Здесь ключ к деньгам на разжигание войны… на новые теракты. Али-Баба знает об этом?
Малек молчал, набычившись, выискивая профессиональным взглядом возможность для нападения. Но Игорь держался уверенно, на безопасной дистанции, а у Glock 17 нет предохранителя – достаточно лишь надавить на курок. Малек это знал. Как знал и то, что у человека, держащего пистолет, за спиной Афган, стрелять он умеет.
– Я хочу отдать его тебе. – Продолжал Игорь. – Хочу… но не могу. Скажи Али-Бабе, что кодов больше нет, пусть забудут о них.
На этом Игорь быстро смял бланк в комок и положил на журнальный столик, как раз перед фоторамкой с черной лентой, сам же обхватил ствол двумя руками на случай, если Малек окажется чрезмерно преданным хозяину в выполнении задания.
– Мариш, достань спички, – кивнул Игорь на выдвижной ящичек серванта, зная, что Марина хранила там свечи на случай отключения света.
Девушка безропотно поднялась, достала длинные каминные спички, подожгла одну и… сама, под влиянием внутреннего порыва души, подпалила зеленый бумажный шарик.
Бланк вздрогнул, шевельнулся под напирающим огоньком, пламя жадно заглотило истертую бумагу. Зеленый когда-то лист почернел и рассыпался, подкинув к потолку дымную копоть и тлеющие ошметки.
– Все. Кончено. Теперь точно, – устало произнес Игорь. – Уходи.
Он махнул пистолетом в сторону коридора, и Малек, двигаясь спиной вдоль стены, шаг за шагом, заскользил к выходу.
Игорь опустил пистолет и сделал шаг к Марине, но та отпрянула от него в испуге, обогнула по дуге и кинулась к Сашке.
– Саш, Саша, вставай, – тормошила она его.
Истекающий кровью, на последнем дыхании, Саша приподнялся, закрывая ее собою от Игоря, и все же рухнул к ней на колени без чувств.
– Скорую! Скорую вызови! – крикнула Марина Игорю зло, а сама разорвала окровавленную рубаху на раненном и, свернув из нее жгут, зажала плюющийся кровью глубокий порез.
Телефон. Ноль-ноль-три. Медики приехали быстро.
Саша не приходил в сознание. Бескровные губы его временами размыкались, выпуская протяжный стон, но глаза оставались закрытыми. Марина нависала над ним все это время, удерживая повязку, разговаривала… уговаривала жить.
Игорь помог врачам погрузить друга в машину скорой, Марина рвалась ехать с ними, но ее не пустили.
– Вы жена ему? – спросил дежурный врач.
– Нет, – всхлипнула Марина.
– Тогда нельзя. Да и милиция едет на адрес. Ножевое, как-никак, ждите, – отрезал медик, закрывая перед ней двери неотложки.
Они уехали, оставив Игоря и Марину одних под единственным на весь двор фонарем у дороги.
– Марина, – вновь потянулся к ней Игорь.
– Уйди! – процедила она сквозь стучавшие мелкой дрожью зубы и шагнула к подъезду, но Игорь преградил ей путь.
– Пожалуйста, послушай. Я не хотел, чтобы так. Но и без тебя не могу. Я хотел, чтобы мы снова были вместе…
– Снова? Эти несколько дней были моей самой большой ошибкой! Ты… ты! – Она ткнул в него пальцем. – Я понятия не имею, кто ты такой! Что ты такое!
– Я муж твой, Мариш! Я – Сергей! – в отчаянии крикнул Игорь.
– Не смей! – прошипела она, сузив злобно глаза. – Даже имя не смей его произносить! Забудь про нас. Отойди!
Марина оттолкнула его и убежала к дому.
Он пошел следом и на пороге подъезда успел услышать, как этажом выше хлопнула дверь и щелкнул замок.
– Марина, – простонал Игорь, отступая назад и заглядывая в окна.
Он сделал еще пару шагов назад, поднял глаза к небу, там сквозь просвет в облаках мерцали две желтые звездочки. Они захватили его внимание, заворожили, напомнив о чем-то важном, но забытом. Два огонька в черном небе, как две плошки желтых глаз черного кота… того самого.
Позади вдруг грянул вой милицейской сирены. Как-то слишком уж рядом и словно из кармана.
Игорь обернулся, успел заметить отблеск оконного света в тонкой полоске лезвия, услышал быстрые шаги и металлический лязг ножа-бабочки. И все. Больно почти не было. Просто стало темно.
Глава 35. А счастье все-таки возможно
В этот раз он уже не удивлялся ни голубому свечению, ни изумрудной траве, которую чувствуешь, но не чувствуешь. Все это он видел уже когда-то, знал, где он. Страха не было, отчаяния тоже… лишь легкая грусть. Было понятно, что если он здесь, то там, рядом с Мариной, его уже нет и не будет. Но в этот раз он не ощущал внутри сопротивления, лишь принятие и осознание завершенности.
Он осмотрелся – никто его не встречал. Что ж… значит, сам. Он уже знал, что делать. Шагнул через ручей, но ничего не произошло: ни белой комнаты, ни сферических экранов, лишь райская тишина да знакомый едва уловимый шелест адова дерева вдали. Он пошел наугад, вдыхая аромат луговых трав, раскрываясь навстречу легкому ветерку. Он ни о чем не думал, ни о чем не сожалел, никуда не торопился.
Так хорошо, так спокойно было в этой обители, остаться бы здесь навсегда! Мысль эта очень понравилась. Ладно, пусть не навсегда, но, если ему позволят, он встретил бы здесь рассвет.
– Можно? – спросил он вслух.
Ответом было щебетанье птиц. И поскольку никто его не направлял, никто не указывал путь, Сергей решил, что может сам определить период своего здесь пребывания. Свобода воли все-таки.
Он лег в траву, прикрыл глаза. Разве мертвые могут спать? Нет, он не
