Цифровое правосудие. Дилогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Я знал, что у Брейна есть зеркало моей активности, он уже успел перехватить его. Но обычно такие зеркала имели слабость – каждый отклик от него можно перехватить и перенаправить. Я подкинул туда ложный «запрос идентификации» – как будто система самой башни хочет понять, кто к ней подключился. Будто это делаю не я, а безопасники «ИнвестТеха».

Он клюнул.

Брейн на долю секунды отозвался на системный опрос. И в этот момент я увидел его. Точнее не его, а маскировку, которой от прикрывался. И запустил сразу три экслойта одновременно: по авторизации, по стеку и токену сессии.

И пробил. Не совсем, но увидел часть его кода. Часть ядра. И даже улыбающаяся маска на аватаре дрогнула, уголки ее губ опустились вниз.

        «Это было больно» , – написал он.

– А ты думал, легко будет?

И тут он сорвался. Пошел в лоб. И, похоже, взял пример с меня, потому что атаковал не меня, а крепость данных.

Ее архитектура вокруг нас начала рушиться, как будто крепость попала под ковровую бомбардировку. Он вызывал своих демонов – старые вирусы, забытые алгоритмы, всё, что было запрещено. В ход пошли даже ложные ИИ: имитаторы личности, трояны.

Еще один кусок крепости обрушился. Массив данных стал плавиться от нагрузки, и я успел отступить.

Это был хаос. И в хаосе – я знал – рождаются бреши. Так что все нормально.

Я активировал внутреннее ядро деки. Пора переходить к финальной стадии. Он пока не знал, у меня был один сюрприз, который я готовил с самого начала. Протокол, который я писал сам, и делал это исключительно для теории. Я никогда не думал, что мне придется использовать его.

Крепость данных уже полыхала. Это был огонь на глубинных уровнях – цифровое пламя, которое выжигало архитектуру узлов, прожигало алгоритмы защиты, глушило сенсоры. И все сигналы сходились к одной точке – к нам. К дуэли. Скоро сюда придут.

Брейн рвал всё на своем пути, грубо, с мясом. Он перестал играть красиво. Я видел, как он поднимает заражённые пакеты и зашивает их в контейнеры данных, как сливает вирусы в систему, превращая их в формы – гидры, волки, летящие баги с оскаленными интерфейсами. Всё в лучших традициях визуализированного ужаса даркнета.

        "Сейчас ты сдохнешь, малыш"  – бросил он мне.

Я улыбнулся. Он увлекся разрушением системы и забыл обо мне. Вот теперь – можно.

То, что я написал, это был не эксплойт. Не скрипт. Это был живой кусок кода, ИИ‑примитив, выращенный мной лично, обученный. Их нельзя было использовать. Я представить не мог, что будет, если он вырвется на свободу. Я держал его так глубоко, как только возможно, чтобы его нельзя было украсть.Чтобы запустить его нужен был код, который я нигде не записывал, а держал исключительно в памяти, выучил наизусть. Я держал его мёртвым – как гранату со вставленным предохранительным кольцом. И сейчас – выдергивал чеку.

Пошёл запуск.

На секунду вся башня замерла. Маска слетела с цифрового аватара Брейна, и я увидел его настоящее лицо. И на нем был страх. Потому что эта штука не просто врезалась в архитектуру – она переписывала ее. Точечно, без спама. Она брала участки, с которыми сейчас работал хакер, и клонировала их. Создавала зеркала. А внутри зеркал – ловушки. И мне для этого не нужно было ни строчки кода, она все делала сам.

Он пытался выйти, но куда бы ни дергался, каждый раз попадал в отражение. Его команды отскакивали. Его пакеты исчезали. Его сигналы терялись.

        «Что ты сделал?»  – буквально закричал он. – «Ты хоть представляешь, что ты выпустил наружу?»

Я промолчал. Мой вирус не сможет перехватить никто. Оставалось надеяться только на процесс самообучения, и на то, что он рано или поздно насытится убийствами. Но людей, погруженных в «нью‑веб» в ближайшее время станет гораздо меньше. Потом сработает скрипт самоуничтожения. Так что я ближайшую неделю в сеть ни ногой.

Брейн попытался перегрузиться, но это только ускорило процесс. Код внутри зеркал уже поменялся. И самое смешное: он ведь сам обучил эту штуку. Она использовала его же атаки, но против него.

Сигналы с его капсулы начали плыть. А потом его дека сгорела, и последнее, что я услышал – это его дикий крик. Конец. Брейн – тот, кто раньше смеялся, плевался и флексил на весь даркнет – вдруг замолчал. Навсегда.

Я выдохнул. Радости от свершившейся мести не было. Он был учителем, а стал моей целью. А теперь он – мусор. Просто труп со спекшимися мозгами внутри капсулы. А мне нужно срочно валить, пока мое же оружие не обернулось против меня.

Я закрыл интерфейс и выдернул себя из сети.

Открыл глаза и понял, что капсула не гудит. Нет звуков работы систем охлаждения – только пощелкивание вздувшихся конденсаторов. Капсула не выдержала. Этот ублюдок почти добрался до меня.

Я дышал, но каждый вдох давался с трудом, будто мне приходилось дышать огнем. Сердце билось неправильно – то часто, то наоборот замирало на несколько секунд. Кожа горела, но на самом деле это были нервы. В позвоночнике чувствовалось какое‑то странное ощущение. Радовало только одно: о руке я забыл напрочь. Ну сломал и сломал, это ерунда по сравнению с такой нейральной перегрузкой. Как сам‑то выжил?

Попытался пошевелить пальцами, но тело не слушалось. Только глаза двигались, и то неохотно.

– Я жив, – прошептал я, чувствуя, как пересохло во рту. – А Брейн сдох. Ну и туда дорога этому ублюдку.

Противная мысль. Пустая. Никакой гордости я не испытывал, хотя знал, что‑то, что сделал – правильно. Но это не значит, что мне было легко. Ладно, нужно выбраться, нужно в холодную ванную. Льда, правда, нет, наморозить я не успел, но и просто вода подойдет.

С трудом заставив правую руку подняться, я потянулся к запору капсулы. Но промахнулся. Один раз, второй, в третий пальцы легли на ручку, но сил потянуть ее уже не хватило. Тогда я рыкнул и рванул ее изо всех сил.

Крышка капсулы с клацаньем поднялась вверх, и я выпал наружу. Но схватившсиь за ту же самую капсулу, смог встать. Почувствовал, как изо рта стекает капелька слюны, поднял руку, посмотрел. Кровь. Наверное слишком сильно стиснул челюсти, когда отбивался от очередной атаки Брейна. Вот и прикусил щеку.

Пол был холодным, и от этого меня затрясло. Кое‑как я дошел до тумбочки, открыл, вытащил из него планшет. Забрался в консоль, открыл файловую систему, потом облако. Здесь – резервные данные моей доски. Не последняя версия, но хоть что‑то.

Чуть подумав, я открыл браузер и вошел на свою доску. Там по‑прежнему находился знак Брейна – средний палец. «Брейн был тут» . Ну, может быть, да, но теперь его нет.

Я не стану взламывать его доски. Пусть он просто исчезнет, пусть никто не знает, что его убил именно я. Так будет лучше.

Ладно. Снова файловая система, инициализировал загрузку, и на экране появилось сообщение:

        «Восстановить? [Y/N]»      

Я долго смотрел. Потом нажал «Y».

Бросил планшет на кровать и двинулся в ванную комнату. Все. С этой историей покончено.

Но то ли еще будет впереди?

        Набережные Челны, 2025 г.