Цифровое правосудие. Дилогия (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

И теперь мне придется расхлебывать.

Так или иначе, добравшись до очередного укрытия, я потратил несколько часов на проверку своей системы. Разобрал практически каждую строчку кода в поисках закладки от Брейна. Он ведь влез в мою систему, считал местоположение и вполне себе мог оставить сюрприз.

Но нет, этого не произошло. Все было чисто, никаких вирусов, никаких трекеров и сторонних программ. Разобравшись с этим, я наконец вытащил из головы блокирующий чип. Восстановившееся соединение с сетью чувствовалось, как будто у меня отросла отрубленная рука. Информация снова потекла ко мне со всех сторон. И это было хорошо.

Я проверил биржу в надежде, что контракт закрыт, а мои бабки уже ушли исполнителю, но нет. Зато группа, которая взялась за работу, в полном составе исчезла со связи. Скорее всего, они отправились в переработку. Твою ж мать.

Он оказался не прост. Совсем не прост. Но подозреваю, что он сейчас думает то же самое обо мне. Я ведь тоже ушел, мне удалось выбраться.

Ладно. Хватит пока этого всего.

Я выбрался из капсулы, завалился на кровать, закрыл глаза в надежде заснуть. И секунду спустя перед ними появилось окошко входящего вызова.

Номера нет в адресной книге, да и вообще это скорее всего одноразка. Десять раз подумаешь, брать трубку или нет. Меня так не хакнешь, но мало ли, кто решился вдруг связаться со мной. И кому это надо.

Выдохнув, я принял вызов.

– Нано? – раздался в моей голове женский голос.

– Кто? – спросил я.

– Блонди, – ответила она.

А этой‑то чего надо? Мы, конечно, поработали вместе, а точнее, я воспользовался их услугами, как наемников, но чего ей может понадобиться?

Хотя и так понятно. Помощь. И расплатиться ей со мной за эту помощь нечем, потому что ее прелести меня не интересуют, а больше ничего с нее не возьмешь. Ладно, поговорим.

– Случилось чего?

– У меня подругу похитили, – ответила она, в ее голосе была отчетливо слышна паника. – Поможешь найти?

– А мне какой с этого интерес? – спросил я.

– Там странная история, – ответила она. – Ее сталкерили. Это Космическая Соня, слышал что‑нибудь, может быть?

– Стримерша? – спросил я.

Ну да, была такая, одна из самых известных инфлюенсерш Новой Москвы. У нее блог, а еще она ведет стримы средней степени унылости. Показывает сердечки за донаты, делает сигны, рассказывает про себя все, от того, какие фильмы посмотрела на вечер, до того, что ела сегодня на завтрак. Вычислить ее вообще никаких проблем не составит.

– Ну да, – ответила она. – Мы с ней со школы дружим. Так что, поможешь или нет?

Интересно. Ну и зачем Блонди вообще полезла тогда в хакинг? Могла бы присосаться к знаменитой подруге и получить свою порцию популярности, очень легко. С ее‑то конвенционально красивой внешностью.

– Расскажи, что именно случилось, – я потянулся на кровати. Вставать было откровенно лениво, но оказать лишнюю услугу девушке в принципе было можно. Пусть до серьезных дел я ее и не допустил бы.

– Короче, неделю назад ей стали спамить на стримах, скорее всего через ботнет, куча одноразовых аккаунтов. Потом взломали ее облака и слили все: переписки, нюдсы, личные данные. А сегодня она пропала со связи. Совсем пропала.

– Так, может она просто из сети решила уйти? – спросил я. – После слива.

– Нет, она это как лишний повод для хайпа восприняла, – ответила Блонди. – Ее похитили, я тебе точно говорю. Помоги, пожалуйста, вычисли, где она, а там мы подскочим.

Ну и как я должен это сделать? Хотя, ботнет – это уже зацепка. Атаку ведь кто‑то координировал. А это значит – лог, адрес, путь. След.

Ладно, почему бы и не помочь. Отвлекусь хоть немного от всех этих важных дел. Да и можно будет снова трансляцию у себя запустить, пусть посмотрят.

– Ладно, попробую, – выдохнул я и поднялся. – Будь на связи, если что, наберу.

Снова в капсулу лезть. Можно, конечно, через кибердеку, но там придется по следу идти, желательно, чтобы скорость повыше была. Так что да, в капсулу.

Ладно, ложимся. Делать нечего.

Я погрузился в сеть и первым делом залез на канал стримерши. Да, действительно, под записью ее последнего стрима куча комментариев. «Жируха», «уродина», «чтобы ты от рака сдохла». Причем их реально много, настоящая спам атака, даже модераторы не справились.

Действительно ботнет, скорее всего. Попробуем отследить.

Сеть встретила меня мозаикой перемешанных потоков – информационных сгустков, фальшивых узлов, точек сбора. Я отключил анимацию, перешёл в текстовый режим и запустил скрипт анализа сетевой активности. По каналам распространения ботов прошёл быстрый импульс запроса, и через пару секунд я получил ответ: команды шли

с одного единственного сервера.

Что, серьезно? То есть ни зеркал, ни прокси, ни шифрованных каналов? Тупо «приди и возьми». Ну ладно, возьму, почему бы и нет.

Айпи был спрятан, конечно, но не слишком глубоко – за сеткой двойного преобразователя адресов и простым туннелем. Я пробил его через одну из своих пассивных дочек, подсел на соседний узел, обошел слабенький защитник – и вот он, голый сервер, как на ладони.

Я влез на него и замер. С сервера шло активное вещание.

Я пригляделся. Действительно, открытый медиапоток. Внутренний, зашифрованный, но с дешифратором по заранее известному ключу. Как будто автор хотел, чтобы его смотрели. Ну и куда он ведет?

Отследил, и через несколько секунд оказался на доске в даркнете. Оформление у нее было жестковатое: кровь, кишки, черепа. Имелось несколько разделов: я быстро кликнул по первой попавшейся, и обнаружил на странице манифест. Пролистал его, быстро, и охренел: тысяч сто знаков текста. Отборной графомании о ненависти к людям и прочим.

А вот во втором разделе нашлась открытая трансляция. Сейчас запущенная.

Темное подвальное помещение, вентилятор, который шумел так, что через микрофоны камер практически ничего не было слышно и девушка с кляпом во рту, которая лежала, привязанная к медицинской каталке. Она дергалась и наверняка мычала.

И медицинский столик с разложенными на нем хирургическими инструментами.

Комментарии один кровожаднее другого:

        «Убивай ее медленно!»      

        «Надеюсь, ты ее разденешь перед этим».      

        «Да она жирная, там смотреть не на что».      

        «Не скажи, такая, сочненькая».      

        «Представляю, как ее симпы сейчас бесятся».      

        «Да когда начнется‑то уже?»      

Что ж. Я ее нашел. И пока ей ничто не угрожает. В кадре больше никого нет, и резать ее еще не начали. Только вот это ненадолго. Очевидно, он ждет, что придет побольше зрителей.

Маньяк какой‑то. С маньяками мне иметь дела еще не приходилось. А ведь их в Новой Москве много. Желание насилия, дофаминовая перегрузка и приступы киберфрении еще не то делают с людьми.

Я отключил чат. Противно – такие зрители, они еще похуже маньяков бывают. Смотрят на насилие: кровавый спорт, шоу «Резаков», когда они специально выпускают киберфреников на выгул в людных местах и прочую жесть по типу «Проекта Зомбицид». Ну их на хрен.

Теперь нужно найти, где этот хрен сидит.

Я переключился на лог‑трассировку. Поток идет стабильно, без задержек. Значит, этот упырь где‑то рядом. Скорее всего, в пределах Новой Москвы.

Пробил айпи через стандартную сетевую карту. Он увел меня в Новосибирск. Нет, далеко, это просто обертка.

Пошел глубже, погрузился в анализ обратного маршрута. Пропустил сигнал через свои датчики‑ловушки – заранее взломанные сервера, которые были по всему городу. Хакеры часто пользовались ими, арендовали друг у друга, а многие вообще находились в открытом доступе, и воспользоваться ими мог кто угодно.

Одна из них – старый забытый релейник на крыше бизнес‑центра на юге отозвался резким увеличением трафика. Что ж, район города мы теперь знаем.

Я вытащил с релейника временные метки, проверил пинг по маршрутам. Один из узлов дал стабильную задержку в двенадцать миллисекунд. Потом разложил трассировку, отфильтровал ложные узлы и вычислил диапазон, в котором физически мог находиться этот сервер.