Переправа (ЛП) - Кетчам Джек

В звуках этих имен я узнал язык, на котором она говорила вчера вечером у костра, и почувствовал тот же холодок, услышав его снова здесь. Она рассказала нам о своем отце, простом фермере. Но мне было интересно, кем была ее мать, и какую страшную мудрость она передала своей дочери.

- Я рассказывала вам о Райане и ребенке на холме "Глотка Дьявола". Но я предчувствую еще худшее.

- Например? - спросил Харт.

- Я предчувствую, как умрет моя сестра, если будет сопротивляться им. Возможно, она уже умирает. Но они не будут торопиться. Они никогда не торопятся.

Мы ждали продолжения. Но его не последовало.

- Вы дадите мне лошадь и винтовку? - спросила она.

Мы посмотрели друг на друга через костер.

- Матушка? - спросил Харт.

- Это твоя лошадь и твоя винтовка, - сказал Матушка.

Они кивнули ей, протянули бутылку, и на этот раз она выпила.

На рассвете мы смотрели, как она села в седло и ускакала. Смотрели до тех пор, пока она не превратилась в точку на пустом горизонте.

- Ты уверен, что она тебе никого не напоминает? – спросил Матушка.

Харт еще немного покрутил в руках кости, а затем повернулся и выплеснул кофе в огонь.

- Будь ты проклят, Матушка, - сказал он.

Глава 9

Мы догнали ее, когда она поднималась на холм с видом на Колорадо. Была ли она рада нас видеть, мы не узнали.

* * *

Мы переправились на другую сторону.

Нам повезло, что в последнее время не было дождей, так что течение было небольшим, но Сьюзи и другие лошади почти плыли, едва касаясь копытами дна, а иногда и вовсе не касаясь его. На другом берегу мы распрягли лошадей, отстегнули подпруги и сняли с них седла, решив, что им нужно немного развеяться после такой тяжелой работы, а я достал из седельной сумки флягу, пустил ее по кругу, и через некоторое время мы продолжили путь.

К середине дня мы достигли невысокого плоского хребта с редкой растительностью в долине прямо под нами, и Елена остановилась и указала на юго-запад.

- Осталось около полумили, - сказала она.

- Хорошо, - сказал Харт. - Спустимся вниз и подождем до наступления ночи.

Мы начали медленно спускаться.

- Ты знаешь, где ее держат? – спросил Харт.

- Она может быть в разных местах. Разве это имеет значение?

- Мы должны это знать, если ты не хочешь, чтобы нас убили.

Она, казалось, обдумала это, а потом пожала плечами.

- Это неважно. Я найду ее.

Харт покачал головой. Она повернулась, и некоторое время изучающе смотрела на него.

- Мы не слишком хорошо ладим, мистер Харт. Как ты думаешь, почему?

- Я уважаю то, что ты хочешь сделать. Это твоя семья, и я это понимаю. Просто ты очень небрежно к этому относишься.

- Я тебя не об этом спрашивала.

- Это все, что тебе нужно знать обо мне и моем присутствии здесь.

- Я так не думаю.

- Послушай. Пару лет назад и вплоть до недавнего времени я тратил уйму времени на попытки уничтожить ваших людей, чтобы они не уничтожили меня. Это потребовало от меня немалых усилий, но со временем я стал в этом очень хорош. И теперь то, что несколько стариков подписали бумажку, объявив мир, не означает, что я вдруг почувствовал себя в безопасности и счастливым в твоей компании.

- Я - женщина, мистер Харт.

- Мне это хорошо известно.

- Tы хочешь сказать, что видел меня голой.

- Так и есть.

- И что же ты видел?

- Ничего такого, чего я не видел раньше, и ничего особенно неприятного для глаз.

- Tы видел мексиканку. Наполовину индианку. Tы видел врага, верно?

- Может быть.

- Конечно же, это так. Tы видел кого-то, кто не похож на тебя. Ту, которая не молится вашему христианскому богу.

Он улыбнулся.

- По крайней мере, в этом я тебя не виню.

- Я не участвовала в войне.

- А я никогда этого и не утверждал.

- Матушка сказал мне, что ты потерял брата.

- Ох уж этот Матушка!

Он бросил на Матушку взгляд, который мог бы превратить сагуаро в дымящийся песок. Матушка поймал этот взгляд и, очевидно, почувствовал острую необходимость изучить небо.

- Сводного брата, да.

- Спроси меня, что я потеряла, Харт.

- Хорошо. Что ты потеряла?

Ей не очень понравился его тон. Я не очень-то ее винил.

- Знаешь, что, - сказала она, - пошел ты к черту. Это не твое собачье дело.

И только когда мы, наконец, добрались до рощи можжевельника, она, похоже, передумала.

- Я потеряла мать, - сказала она. - Вот и все, Харт. Для вас она - просто мексиканка. Умерла с ребенком внутри, потому что единственный врач на пять миль вокруг был слишком занят ранеными белыми козлами, вроде тебя и Пэдди Райана. Tы убивал женщин, Харт. Вы все их убивали. Все до единого.

Глава 10

Мы привязали лошадей в роще и пробрались сквозь кустарник; последние несколько ярдов ползли по-пластунски, пока не оказались примерно в сорока ярдах от лагеря и, вероятно, в десяти ярдах от одинокого охранника, который подбрасывал в маленький костер хворост и грыз половинку жареного кролика, его винтовка лежала в грязи рядом с ним.

То, что я увидел за его спиной в искрах и волнах света от четырех огромных костров, могло бы происходить в "Преисподней" Данте - книге, которую я не особо любил в юности, - если бы Данте был менее благочестивым человеком.

- Ну и вечеринка тут, черт возьми, - сказал Матушка.

Перед нами происходила торговля живым товаром.

Я увидел около тридцати молодых женщин, расположенных группами для осмотра, - товар сестер были выставлены на всеобщее обозрение. Некоторые просто стояли, скованные вместе, другие были привязаны к столбам или колесам повозок, их одежда представляла собой причудливую смесь дешевых сорочек, мужских рубашек и брюк, грязных платьев и рваного нижнего белья или неузнаваемых лохмотьев, которые едва прикрывали их, среди них было даже одно испачканное рваное свадебное платье. Я видел накачанные наркотиками, в синяках, полубезумные лица, чисто вымытые для покупателей. Я видел покупателей и их помощников, мексиканцев и белых, хорошо одетых и потрепанных, потеющих от жара костров, двигающихся среди женщин, раздвигающих одежду и хватающихся за обнаженную грудь, промежность или ягодицы, проверяющих зубы и десны, смеющихся и разговаривающих между собой.

Я видел огнестрельное оружие повсюду.

Мы собирались сражаться не с двенадцатью или пятнадцатью мужчинами и тремя женщинами. На самом деле я видел только двух женщин, не выставленных на всеобщее обозрение, - по описанию Елены, это были младшие сестры, Мария и Люсия, - которые переходили от покупателя к покупателю, как владельцы ранчо на выставке рогатого скота, несомненно, обсуждая цены.

Но мужчин было более двух десятков.

- Насколько хорошее у них вооружение? - спросил Харт.

- Вооружение?

- Револьверы, винтовки. Насколько они хороши?

- По-моему, очень даже неплохие.

- Подождите здесь. Это займет всего несколько минут.

Он повернулся и начал отползать в ту сторону, откуда мы пришли, никто и не думал его расспрашивать, а мы лежали, наблюдая за суетящейся толпой и прислушиваясь к потрескиванию костров вблизи и вдалеке.

- Зачем все эти костры? - спросил ее Матушка. - Они что, каждую ночь зажигают здесь эти проклятые штуки?

- Каждую ночь. Чтобы прогнать темноту. Чтобы отгородиться от джунглей и живущих в них существ.

Матушка посмотрел на нее так, словно она была не вполне нормальной, и я, наверное, тоже.

Перед нами расстилалась бесплодная пыльная равнина.

- Когда-то все это было джунглями. Много-много лет назад. Для сестер это все еще джунгли.

Нам осталось только обдумывать это, лежать и наблюдать, пока мы не услышали позади себя легкий шорох, обернулись и увидели Харта, который снова полз к нам через заросли, с попоной, перекинутой через плечо.