Врата - Иэн Роб Райт

- Твои мольбы - это песня, которую будет петь весь мир. Мы принесем бесконечные пытки и вечное рабство. Ваши города рухнут, ваши дети будут плакать кровью и обсирать себя в страданиях.

Саманта поперхнулась, тиски на ее горле сжались. Ее испуганные глаза упали на легион ужасов.

Армия дымящихся, почерневших монстров маршировала по Центральному парку. Сначала их было несколько десятков, но потом их становилось все больше и больше. Вскоре их стало сотни. Сгоревшие монстры из какой-то далекой огненной ямы.

Демоны.

Саманта чувствовала, что слабеет. Ее глаза выпучились, она продолжала бороться, но это было бесполезно.

Смерть манила, и она не могла отказаться от ее зова.

- Почему? - успела спросить Саманта в последние минуты жизни.

Но она не прожила достаточно долго, чтобы получить ответ.

~ГАЙ ГРЕЙНДЖЕР~

Нижний залив, Нью-Йорк

- Что, черт возьми, там происходит, капитан? - заместитель Гая Грейнджера, лейтенант Джеймс Тоско, уставился на него пронзительными голубыми глазами.

Гай не имел ни малейшего представления о том, что происходит. В бинокль было трудно понять, что происходит. С того места, где в Нижнем заливе стоял корабль Береговой охраны США "Хэтчет", трудно было разглядеть Бруклин, но Манхэттен был в центре чего-то плохого. Город был в панике. Повсюду вспыхивали пожары, и шум хаоса доносился до всего Верхнего залива. Судно "Хэтчет", 263-футовый катер Береговой охраны США, приближалось к гавани Нью-Йорка для планового технического обслуживания, когда его остановило объявление чрезвычайного положения. Казалось, террористы нанесли новый удар.

На этот раз не было ни взрывающихся самолетов, ни рушащихся зданий. Ущерб казался меньше по масштабам, но был более обширным. Расстояние между отдельными пожарами простиралось на несколько кварталов, а десятки вертолетов кружили над горизонтом от Адской кухни до Мидтаун-Ист.

Тоско прочистил горло.

- Капитан?

Гай опустил свой бинокль.

- Hе знаю, что происходит, лейтенант, но это плохо.

- Тогда мы должны предложить помощь.

- Нет. Командование приказало нам ждать, поэтому мы дрейфуем и ждем приказов.

Тоско хрюкнул.

- Люди неспокойны, капитан. У многих есть семья, работающая в городе. За то время, пока мы будем ждать приказов, люди погибнут.

Гай ничего не сказал, просто внимательно изучал своего второго командира. В конце концов, он сказал голосом, не терпящим возражений:

- На борту этого корабля десять офицеров, лейтенант, и шестьдесят рядовых моряков. Если вы предполагаете, что у нас будет какая-то заварушка, то это заставляет меня серьезно усомниться в ваших полномочиях, как старшего офицера.

Тоско ощетинился, острые уши дернулись под околышем его офицерской фуражки.

- Все под контролем, капитан. Я просто счел своим долгом проинформировать вас о чувствах людей.

- Принято к сведению, лейтенант, но вы не руководите профсоюзом. Вы выполняете мои приказы, а не их. Идите, проверьте оружие и приведите экипаж в состояние повышенной готовности. Если мы получим приказ войти в гавань, я хочу, чтобы мы были готовы.

- Есть, капитан, - Тоско отсалютовал небрежным салютом и унесся прочь.

Гай выдохнул. Его заместитель в последнее время становился проблемой. Слишком амбициозный и задиристый, чтобы принимать приказы без жалоб, Джеймс Тоско достиг той стадии, когда он явно считал, что должен командовать собственным кораблем. Крепкий тридцатилетний парень, умный и спортивный, он, безусловно, обладал способностями к командованию, но это был корабль Гая, и он не терпел неподчинения или негативного отношения со стороны кого бы то ни было. Стоило один раз упустить ситуацию, и ты давал добро на то, чтобы тебя подрывали на каждом шагу.

Ему придется иметь дело с лейтенантом Тоско.

Главный старшина и самый старый друг Гая, Фрэнк Джейкобс, одарил его овчарочьей ухмылкой, которая говорила о том, что он хочет быть полезным. Пухлые коричневые щеки этого человека обвисли от старости, а его некогда пушистые черные волосы теперь были ломкими и белыми. Он выглядел старше, чем обычно, и был обеспокоен.

- Это будет не очень хороший день, не так ли, капитан?

Гай положил бинокль на стол и ответил:

- Думаю, да. Мы уже получили что-нибудь от командования?

- Ничего, кроме инструкций о готовности. Похоже, они тоже не понимают, что происходит. Видимо, это как-то связано с тем странным черным камнем, который они нашли сегодня утром в Центральном парке. Он взорвался или что-то в этом роде.

- Они говорят, что по всей стране есть такие же камни.

- По всему миру, - поправил Фрэнк. - Моя тетя в Тринидаде сказала, что есть один прямо в центре города, рядом с прачечной.

- Как поживает твоя тетя?

- Восемьдесят восемь, и она все еще выращивает свою собственную клубнику. Это самое вкусное, что вы когда-либо пробовали, капитан.

Гай усмехнулся, затем заговорил более серьезно:

- Как ты думаешь, что происходит, Фрэнк? На Нью-Йорк снова напали?

- После 11 сентября я не вижу, как какая-либо атака может быть успешной. Каждый дюйм Нью-Йорка охвачен полудюжиной камер наблюдения. Достаточно произнести слово "бомба", и на пороге появится МВБ[10], готовое "поднять вас на борт". Что бы ни представлял собой камень, найденный в парке, я не думаю, что это дело рук террористов. Не знаю, лучше или хуже мне от этого.

Гай поднял бровь.

- Ты не из тех, кто верит, что это инопланетяне?

- Я не знаю, во что я верю, просто у меня плохое предчувствие, вот и все. Я старый человек, капитан, и моя душа говорит мне, что это будет долгий день.

- Ну, что бы ни случилось, все еще продолжается. Тоско прав, Фрэнк? Должны ли мы помогать?

- Мы делаем то, что нам приказано.

- Всегда?

- Всегда.

Гай усмехнулся.

- Я знаю тебя двадцать лет, Фрэнк, и, по-моему, ни разу не видел, чтобы ты нарушал правила.

- Я оставляю это таким людям, как вы. Если вы хотите помочь, то помогайте. Пока я выполняю ваши приказы, я делаю свою работу. Это вы должны беспокоиться о том, что подумает командование.

Гай посмотрел назад в бинокль и убедился, что за последние пять минут разрушения удвоились. Пожаров стало больше, и армейские вертолеты, словно голодные канюки, проносились над все расширяющейся территорией. Бруклин оставался спокойным, но остров Рузвельта был охвачен пламенем, и хаос начал захватывать окраины Лонг-Айленда.

- Отведите нас на четверть мили в Верхний залив, Фрэнк. Я хочу посмотреть, будет ли наша помощь иметь значение, прежде чем думать о ее предоставлении.

- Есть, капитан.

Гай