Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

Страх и травма после случившегося с ним явно довели Слагхорна до того, что он боялся собственной тени. Гарри одновременно как испытывал сочувствие к нему, так и не ощущал его. Он отлично понимал страх, но верил, что единственный способ победы над ним — дать ему отпор.

Единственный способ обрести хоть какой-то контроль над страхами.

Дамблдор откашлялся.

— Теперь мы знаем, что есть предел количеству крестражей, которые он мог создать.

— Я полагаю, что он сделал на один меньше максимума, — ответил Гарри. Заметил взгляд Дамблдора и поспешил объяснить: — Смерть внушает ему ужас [32], а что такое полное растворение души, как не одна из форм смерти? Он не стал бы полагаться на волю случая.

— Превращение тебя в крестраж, скорее всего, ослабило его стабильность, — отозвался Дамблдор. — Его душа на грани исчезновения.

На мгновение Гарри вообразил, как обманом заставляет Волдеморта создать последний крестраж, после чего Темный Лорд просто исчезает сам по себе. Если бы не убийство и тот факт, что Гарри не мог придумать способа убедить Волдеморта поступить именно так, то он бы с энтузиазмом взялся за этот план.

— Я и книга — два крестража, — сказал Гарри. — Как мы выясним, что за вещи он использовал для остальных и где они находятся?

Чистейшая невозможность выполнения подобной задачи практически ошеломляла. Если бы действовал Гарри, то он создавал бы крестражи из повседневных вещей, а попутно наплодил бы еще и фальшивых. Если бы ему не требовалось возвращать их себе по какой-либо причине, то по крайней мере один из них он бы сбросил в океанскую пучину. Если же и правда потребовался бы доступ к ним, то тогда Гарри разместил бы их в местах, которые мог найти только он сам — за стеной в случайном маггловском доме, внутри статуи, которая не имела бы к нему никакого отношения.

Он бросал бы дротики в карту на стене и затем закапывал бы крестражи в местах попадания.

— Один крестраж он всегда будет держать при себе, — заявил Дамблдор, сцепив пальцы рук перед собой. — Так что даже если остальные окажутся уничтожены, он сохранит свой в безопасности.

— Змея, — откликнулся Гарри. — Никаких медальонов или кулонов на младенце Волдеморте я не заметил, и когда он возрождался, то определенно ничего на себе не носил.

— Согласен. Змея служит сосудом его духа и выступает защитником, — заметил Дамблдор.

— Разве из этого не следует, что змею он создал уже после того, как пытался убить меня в младенческом возрасте? — спросил Гарри.

Дамблдор кивнул.

— Полагаю, он собирался использовать твое убийство для создания последнего крестража. У него всегда преобладало эго, а использование смерти величайшего врага для обеспечения собственного бессмертия, такое приятно пощекотало бы его чувство иронии.

— Так что насчет остальных? — спросил Гарри.

— Он всегда восхищался Основателями Хогвартса, больше всех, конечно же, Слизерином, но и остальным отдавал должное. Думаю, для создания бессмертия он бы попробовал воспользоваться артефактами, наиболее тесно ассоциирующимися с ними.

— Стало быть, четыре, — заметил Гарри.

Дамблдор покачал головой.

— У него отсутствовал доступ к мечу Гриффиндора, и я знаю, где он находится. Тем не менее, он наверняка жаждал обладать чашей Хаффлпафф, медальоном Слизерина и диадемой Рейвенкло.

— Стало быть, мы опознали все предметы, за исключением одного, — мрачно сказал Гарри. — А ему нужен лишь один предмет, чтобы остаться здесь навечно, как пятно на маггловском ковре. Хуже того, мы не знаем, где он их все разместил.

— Полагаю, что он разместил их в местах, важных для него лично, — произнес Дамблдор. — Вполне возможно, что мы наткнемся на последний из крестражей в одном из этих мест.

Гарри коротко кивнул.

По крайней мере, хоть какая-то надежда, пускай и весьма туманная.

— Я поразмыслю над возможными местами, — заверил Дамблдор. — И мы обсудим совместную вылазку на их поиски.

Гарри сомневался, что Дамблдор стал бы держать его в курсе, если бы не способность к перезагрузке времени. Однако же способность имелась и Дамблдор поступил бы глупо, не включив Гарри в процесс. В конце концов, даже кого-то вроде Дамблдора могли застать врасплох и убить.

И действуй сам Гарри, он защитил бы крестражи наиболее погаными ловушками и заклинаниями из известных ему.

— Пожалуй, в будущем мы справимся лучше, головы будут свежее, — предложил Дамблдор.

Гарри коротко кивнул. Не дело, если Малфой или кто-то еще заметит, что он необычно поздно вернулся после своего наказания.

— Значит, в ближайшем будущем, — откликнулся он.

* * *

В течение следующих нескольких дней все вернулось в привычную колею. До последнего задания Турнира оставалось еще почти четыре месяца, и фурор из-за спасения Гарри сестры Флёр и Чо Чанг постепенно начал спадать.

Большинство людей, похоже, считали, что просто произошла какая-то ошибка. В конце концов, именно такую версию продвигало министерство, по их словам, произошел не саботаж, а просто ошибка персонала, чуть не вызвавшая смерть девушек.

Все это не помешало "Ежедневному Пророку" обрушить шквал критики на авроров, обозвать их некомпетентным за столь медленную реакцию, за то, что не перепроверили девушек дважды. С точки зрения министерства некомпетентность все еще оставалась лучше саботажа.

Чо Чанг заметно смущалась каждый раз, как видела Гарри, вероятно, в ее мозгу запечатлелось воспоминание о том, как она блевала ему в лицо. В конце концов, это зрелище проецировали на огромные экраны, и все видели его.

Уроки окклюменции продолжались, равно как и боевые занятия с Грюмом. Гарри сражался все лучше и лучше, Грюму уже не приходилось сдерживаться так, как в прошлом, даже когда Поттер занимался с ним в первый раз.

Гермиона работала над окклюменцией с такой одержимостью, которую Гарри обычно ассоциировал с собой. Также она обучалась ей быстрее самого Гарри, и это удивляло его, так как он считал, что у нее просто неподходящий тип личности, а не потому, что сомневался в ее способностях.

Хотя, удивляться, в общем-то, и не стоило. Она всегда хотела знать секреты всех вокруг,