Дом Холлоу - Сазерленд Кристал

Они были завернуты в одеяло. Все вместе. Мы достали их из земли осторожно, но почва рассталась с ними легко, словно хотела отпустить. Будто они не принадлежали этому месту.

Мы аккуратно положили тела на землю рядом с ямой. Я отодвинула один край одеяла, затем – другой. Сердце бешено колотилось. Мне нужно было понять, кто лежал в этой маленькой могиле, на которой значились имена моих сестер.

И мое имя.

Их было три. Три маленьких тельца, каждое по большей части уже превратилось в трухлявое деревце. Кости были оплетены корнями, а все мягкие части, глаза и рты – заполнены трупными цветами. Но форма тел все еще угадывалась. По зубам и ногтям можно было определить: это тела детей. На каждой шее висел золотой медальон в форме сердечка. Я взяла в руки украшение самой маленькой из них и большим пальцем смахнула с кулона землю. На медальоне была гравировка.

«Айрис». У этого тела не хватало двух передних молочных зубов. Я расстегнула цепочку и передала ее Тайлеру.

– Что это значит? – спросил Тайлер, разглядывая в полумраке золотое сердечко.

– Это значит… – ответила я, не сводя с него глаз, – что я не Айрис Холлоу.

Глава 21

Словно в тумане я вернулась в черную реку, окружавшую дом, и бродила там по пояс в воде. Тайлер решил, что я чокнулась.

– Твой отец все еще там! – кричал он, стоя рядом с моей могилой.

Но я была вся в крови, грязи и останках мертвых детей. Так что, хоть вода и была темной и ледяной, я погрузилась в нее с головой и вынырнула лишь через минуту, когда легкие пылали нестерпимой болью.

Жива. Я жива. Мое сердце колотится и качает теплую кровь по телу. Мои легкие дышат. Я жива… Но Айрис Холлоу нет. Маленькая девочка, которая провалилась сюда десять лет назад, так и не вернулась домой. Теперь я знала точно. Темноволосая малышка, которая исчезла в канун Рождества, похоронена в маленькой могиле в нескольких метрах от меня.

Вместо нее в мир живых вернулся кто-то другой.

Тот, кто был на нее очень похож.

Самозванец.

Я.

– Что значит: ты не Айрис Холлоу? – спросил Тайлер, когда я вернулась на берег.

Я осмотрела свои ладони, коснулась шрама на горле. Узелок рассосался, и, кто бы ни гнездился там, он исчез.

– Что, если мой отец не был сумасшедшим? – сказала я, вспомнив Гейба и то утро, когда он совершил самоубийство. Вспомнила маленькую ладошку Грей на его руке в машине и как она приказала ему вернуть нас домой. В воздухе тогда пахло чем-то сладким.

Желудок у меня болезненно сжимался. Дыхание никак не восстанавливалось.

– Он знал. Мой отец знал, что мы не его дочери. С самой первой секунды, когда увидел нас… – Я вытерла руки о мокрые джинсы и прижала палец к зубам. «Гейб Холлоу продолжает настаивать, что зубы и глаза всех трех девочек изменились». – Он был убежден, что мы подкидыши, выглядим в точности как его дети, но на самом деле ими не являемся. Похоже, он был прав.

– Хочешь сказать, ты не… человек? – спросил Тайлер. – Что же ты такое?

– Не знаю.

– Если ты не Айрис Холлоу, почему у тебя ее внешность?

– Этого я тоже не знаю.

– Ну так постарайся объяснить, – потребовал Тайлер.

– Я совершенно не помню тот месяц, когда мы пропали. Более того, я не помню ничего до той самой ночи, когда нас нашли в старом городе. Все стерлось, вся моя жизнь до этого момента: дедушка с бабушкой, двоюродные братья и сестры, дом, в котором я выросла, школьные друзья, телешоу, которые мне нравились, – все исчезло. Я вернулась чистым листом. Все мы.

Тайлер смотрел на меня с подозрением.

– Ты не могла забыть абсолютно все.

– Но я ничего не помню, словно родилась в ту самую ночь, когда нас нашли. До тех пор – только темнота. А затем вдруг кто-то включил свет. С того момента и начинаются мои воспоминания.

Выражение его лица смягчилось.

– Тебе было семь. Ты была маленькой. Я порой даже не могу вспомнить, что ел на завтрак. Точнее, я не завтракаю, но ты понимаешь, о чем я.

– Ты знаешь, как погиб мой отец?

– Да, – тихо отозвался Тайлер.

Интересно, он это узнал от Грей или из интернета? Мне вспомнилась записка, которую старшая сестра вытащила из кармана отца, когда обнаружила его тело, а потом разорвала ее в клочья, чтобы мать не нашла. И надпись: «Я этого не хотел».

Что, если Гейб действительно не хотел умирать?

Что, если… Грей его заставила?

Потому что знала. Конечно, она все знала. Грей знала, что она не Грей.

Она ведь все помнила.

– В могиле лежат три маленькие девочки с кулонами, на которых наши имена. Что, если в истории, которую все время рассказывает Грей, мы вовсе не три маленькие девочки? – произнесла я, встретившись глазами с Тайлером. – Что, если мы монстры?

Я вернула кулон на место и застегнула цепочку на шее Айрис Холлоу, прежде чем заново похоронить ее вместе с сестрами. Когда мы закончили, я положила ладонь на мягкую землю и прошептала:

– Простите меня. Что бы с вами ни случилось, мне очень-очень жаль.

Роузи тихо стояла рядом с могилой, все еще завернутая в зеленое твидовое пальто Виви. А Тайлер вернулся в дом, чтобы забрать рюкзак.

Больше не будет красных ленточек, указывающих нам путь. Но это не имеет значения. Я знала, что мы приближаемся к Виви и Грей. Моим Виви и Грей. То, что связывало нас, не могло ошибаться.

– Подожди, – попросил Тайлер, когда я вновь двинулась в сторону болота. Он был позади меня, но Роузи так и осталась рядом с могилой.

Тайлер вернулся и присел на колени перед сестрой.

– Пойдем, моя милая, – произнес он и мягко потянул ее за руку, но девочка покачала головой. – Разве ты не… хочешь вернуться домой, увидеть маму и папу? Они так скучают по тебе. Ты увидишь Селену и Камиллу. Они все выросли. Ты будешь гордиться ими. Селена стала архитектором, а Кеми – педиатром. Она всего пару недель назад родила малышку и назвала ее Роузи, в твою честь. Она тебе понравится. Вы сможете вместе играть. Ты вернешься в школу и сможешь сделать все, что…

Роузи протянула руку и прижала палец к губам Тайлера, заставив его замолчать.

– Отпусти меня, Тай, – прошептала она. Первый раз я услышала ее голос. Он был тихим и нежным. Горло пересохло за годы молчания.

Тайлер покачал головой, сжав губы.

– Нет, – отозвался он. – Нет, я хочу, чтобы ты вернулась домой.

– Отпусти меня, – повторила она мягко. Маленькие ладошки гладили его по щекам.

Тайлер содрогнулся от беззвучных рыданий. Слезы покатились по его щекам. Он застыл.

– Тогда я остаюсь с тобой, – ответил он голосом, переполненным боли. – Я не оставлю тебя снова. Я остаюсь здесь, с тобой, как должен был остаться и в первый раз.

Роузи улыбнулась и наклонилась, чтобы прошептать несколько слов ему на ухо. Затем обняла его за плечи и крепко сжала. Тайлер заплакал навзрыд. Так, как обычно плачут в одиночестве в ду́ше, когда никто не видит и не слышит.

А затем внезапно зеленое пальто упало на землю, а протянутые вперед руки Тайлера опустились в грязь.

Душа Роузи Янг освободилась от печали ее брата.

Роузи Янг ушла.

Казалось, мы бродили по междумирью целую вечность. Почти не разговаривали друг с другом, просто двигались, шаг за шагом. Наконец болото закончилось, и мы вновь оказались на суше. Скинули мокрые ботинки, связали шнурками и повесили себе на шею, чтобы высушить. Ногти у обоих начали чернеть и отходить от кожи.

Мы снова видели реки мертвых, фигуры, толпящиеся у дверей. Междумирье простиралось все дальше и дальше.

Теперь я радовалась боли в легких и ребрах. Радовалась каждой вспышке боли, которая не давала мне утонуть слишком глубоко в мыслях, потому что они были полны ужаса.