Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон

И снова Хью отвечал смехом.

– Тебе не верится, да? Мне тоже; а ведь это работа Фрэнсиса; это он за дело взялся.

Назавтра с утра я отлучился в деревню за какой-то мелкой надобностью, а когда вернулся, увидел на подъездной аллее автомобиль и решил, что это прибыл мистер Джеймсон. Я прошел прямо в холл – и замер с вытаращенными глазами и разинутым ртом. Ибо там, в холле, я застал за беседой троих. Первым был Хью, второй – очаровательная девушка, определенно мисс Джеймсон, а что до третьего – мне явился сам Фрэнсис Гарт. При первом столкновении я живо провел параллель между человеком на мосту и портретом в галерее; вот и теперь глаза не могли меня обмануть – я не сомневался, что вижу Фрэнсиса Гарта, который обрел плоть и кровь. Я имел дело не с обычным внешним сходством, а с истинной реинкарнацией.

Хью представил меня гостям, и по его взгляду я прочел, что впечатления его идентичны моим. Определенно, беседа только что началась, ведь после церемонии знакомства мистер Джеймсон произнес:

– Мистер Верралл, прежде чем мы займемся осмотром дома и сада, я хотел бы задать вам один крайне важный вопрос; если ответ меня не удовлетворит, я не стану более тратить ваше время и утруждать вас экскурсией по вашим владениям.

Я решил, что он спросит о призраке, но ошибся. «Крайне важный вопрос» касался микроклимата долины; мистер Джеймсон со всем усердием человека, обуреваемого многими недугами, принялся излагать Хью свои требования насчет тепла, влажности воздуха и тому подобного. Защита от восточных и северных ветров в зимнее время, мягкое солнце – вот что он рассчитывал найти в Гарт-плейс. Ответы Хью оказались удовлетворительными и дали основания для экскурсии по дому, на которую мы четверо и отправились.

– Пегги, деточка, ступай вперед с мистером Верраллом, – сказал дочери мистер Джеймсон. – А мы с его другом пойдем помедленнее – если, конечно, этот джентльмен не откажется мне сопутствовать. Таким образом мы составим впечатление независимо друг от друга.

Тут я догадался: мистер Джеймсон желает провести некое расследование и предпочел бы получить информацию не от владельца, а от лица, в аренде не заинтересованного, однако знающего дом и окрестности. Вновь я приготовился к вопросам о призраке, однако то, что последовало, удивило меня гораздо больше.

Мистер Джеймсон дождался, пока его дочь и Хью удалятся на достаточное расстояние, и заговорил:

– Поразительно и необъяснимо! Я никогда не бывал в этом доме – и, однако, знаю его до мелочей! Едва мы вошли, как я уже вполне представлял себе убранство вот этой самой комнаты; а сейчас, если угодно, стану описывать вам обстановку в тех комнатах, куда мы проследуем. Этот коридор, к примеру, ведет в две комнаты, из которых одна глядит на лужайку для игры в шары, а другая – на дорожку, что пролегла непосредственно под окнами – настолько близко к ним, что с нее можно заглянуть внутрь. Широкая лестница разветвляется надвое на втором этаже, в задней части дома находятся спальни, а вдоль фасада тянется галерея, облицованная деревянными панелями; там висят фамильные портреты. За ней – две спальни с общей ванной. Далее есть лестница не столь внушительная, довольно темная; она ведет на третий этаж. Я ни в чем не ошибся?

– Ни в единой мелочи, – заверил я.

– Только не подумайте, что мне все приснилось, – продолжал мистер Джеймсон. – Эти подробности пребывают в моем сознании, но они не порождение сна, а словно бы факты моей жизни. Мало того, они приправлены чувством враждебности. Вам я могу об этом сказать; слушайте же. Лет двести назад мой предок по прямой линии женился на дочери Фрэнсиса Гарта и взял себе гартовский фамильный герб. Это поместье называется Гарт-плейс. Ответьте, жила ли здесь когда-либо семья Гартов или же дом поименован по названию деревни?

– Фрэнсис Гарт был последним обитателем этого дома из рода Гартов, – произнес я. – Усадьба проиграна им прямому предку нынешнего владельца; этого предка тоже звали Хью Верралл.

На лице мистера Джеймсона отразилось изумление вперемешку с необъяснимой враждебностью.

– Что это значит? – произнес он. – Уж не спим ли мы? И вот еще о чем я хотел спросить вас. Я слышал – впрочем, возможно, это просто сплетни, – будто в доме нечисто. Что вам известно об этом? Вы видели здесь потусторонние сущности – назовем их призраками, хоть я в таковых и не верю? Скажите, вам являлось в этих стенах нечто необъяснимое?

– Да, и не раз, – отвечал я.

– Могу я узнать, что именно это было?

– Разумеется. Я видел человека, о котором только что вам поведал. Когда он явился мне впервые, я сразу понял, что имею дело с призраком – если вы не возражаете против термина «призрак»; с призраком, стало быть, Фрэнсиса Гарта, чей портрет висит в галерее, столь верно вами описанной.

Тут я замолк, не зная, сообщать или нет мистеру Джеймсону о том, что я не только узнал привидение по портрету, но и что узнал его самого по полному сходству с привидением Фрэнсиса Гарта. Мистер Джеймсон заметил мое смущение.

– Вы мне что-то не договариваете, – бросил он.

Тогда я решился.

– Вы правы. Только, по-моему, лучше будет, если вы лично взглянете на портрет. Возможно, он окажется честнее и убедительнее меня.

Не заходя в другие комнаты первого этажа, мы поднялись в галерею, описанную мистером Джеймсоном; оттуда уже слышались голоса Хью и его спутницы. Мне не пришлось вести мистера Джеймсона к портрету Фрэнсиса Гарта – он сам к нему прошел и надолго застыл перед ним в молчании. Наконец мистер Джеймсон обернулся ко мне.

– Стало быть, это я должен рассказывать вам о призраке, а не наоборот, – произнес он.

В это время к нам приблизились Хью и мисс Джеймсон.

– Ах, папочка, до чего же это славный, уютный дом! – воскликнула девушка. – Если ты его не арендуешь, я сама это сделаю!

– Взгляни на мой портрет, Пегги, – отвечал мистер Джеймсон.

Далее я повел мисс Джеймсон осматривать сад, а Хью остался с ее отцом. У парадной двери, под фронтоном, мисс Джеймсон остановилась.

– Изображение не совсем четкое, – сказала она, – неужели это герб мистера Верралла? Удивительно похож на наш фамильный герб.

После мы все вчетвером пообедали, и Хью удалился в кабинет для обсуждения формальностей со своим арендатором; затем мистер и мисс Джеймсон уехали.

– Дело почти решено, – сказал мне Хью, проводив гостей. – Мистер Джеймсон арендует дом на год с правом продления. А теперь выкладывай, что ты обо всем этом думаешь?

Обсуждение затянулось; мы с Хью выдвигали теорию за теорией, но каждая оказывалась неполной, в каждой недоставало деталей. Наконец через несколько часов мы утешились соображением о том, что