Обезьяны в бизнесе. Как запускать проекты по лучшим стратегиям Кремниевой долины - Антонио Гарсиа Мартинес
В Facebook день начала вашей работы в компании отмечали так, как евангельские крестьяне отмечали день, когда их крестили и они обрели Иисуса. Или как новые американские граждане отмечали день, когда они дали клятву перед флагом. Мероприятие (правда!) называлось «С Face-рожденьем!». Все коллеги мчались поздравить вас на Facebook (естественно), точно так же, как нормальные люди поздравляют вас на нормальный день рождения. Часто компания или коллеги сюрпризом заказывали вам яркий букет на стол, с одним из этих огромных шаров Mylar в форме «2» или чего-то такого. Когда кто-то покидал Facebook (шары, как правило, тогда показывали примерно «4» или «5»), все относились к этому как к смерти, будто вы покидали нынешнюю плоскость бытия и направлялись в другую плоскость (хотя не было гарантий, что та плоскость лучше этой). Могильной плитой вашей смерти для Facebook становилось размещенное на Facebook ваше фото с поношенным и видавшим виды корпоративным ID. По традиции к этому добавлялась сентиментальная записка самоубийцы/эпитафия самому себе, и пост привлекал сотни лайков и комментариев за минуту.
Для покойников это также означало конец. Когда вы покидали Facebook, вы выходили из сети контактов сотрудников Facebook. Вы больше не могли видеть посты из внутренних групп (с секретной информацией из компании), ваши посты получали меньшее распространение среди сотрудников Facebook (которые, естественно, сидели в Сети 24/7), а ваша лента новостей Facebook, ставшая единственным социальным окном в мир, неожиданно оставалась почти пустой – ее обновление замедлялось до состояния «еле ползет». Почти мгновенно кто-нибудь добавлял вас в секретные группы бывших сотрудников Facebook, которые служили неким чистилищем после трудоустройства, где бывшие сотрудники обсуждали компанию.
Притормозите и обдумайте это на протяжении одного замершего момента. Воинствующая инженерная культура, всепоглощающая рабочая идентичность, апостолическое ощущение преданности великому делу. Циники прочитают заявления Цукерберга или другого менеджера старшего звена о создании «более открытого мира, разные точки которого хорошо соединены между собой» и подумают: «Ой, какая сентиментальная болтовня». Критики прочитают о новой поправке к продукту или новом партнерстве и подумают, что Facebook делают это только ради того, чтобы заработать больше денег.
Они не правы.
Facebook полон истинных верующих, которые по-настоящему, по-настоящему, по-настоящему делают это не ради денег и по-настоящему, по-настоящему не остановятся до тех пор, пока каждый мужчина, женщина и ребенок на этой земле не уставятся в обрамленное синей рамкой окошко с логотипом Facebook. Если задуматься, то это намного страшнее, чем просто жадность. Жадного человека всегда можно купить по той или иной цене, и его поведение предсказуемо. Но истинный фанатик? Его не заполучить ни за какую цену, и нельзя предугадать, на что сумасшедшие идеи подтолкнут его и последователей.
Так мы рассказываем о Марке Эллиоте Цукерберге и компании, которую он создал.
В июне 2011 года Google запустили явную копию Facebook под названием Google Plus. Она была надоедливым образом подключена к другим продуктам Google вроде Gmail и YouTube с целью объединить всех пользователей сервисов Google в единую онлайн-идентичность – почти так же, как Facebook это делал в масштабах всего интернета. Кнопка регистрации для Google Plus была размещена практически везде, куда бы ни направился пользователь Google, и возможность роста Сети по экспоненте была очень даже реальной. Также продукт сам по себе был хорош – в некоторых аспектах даже лучше, чем Facebook. Механизм распространения фото был лучше и больше приспособлен к нуждам серьезных фотографов, его дизайн был чище и минималистичнее. Дополнительный плюс Google Plus заключался в отсутствии рекламы: Google могли субсидировать это с помощью AdWords, своей золотой жилы платного поиска. Это была классическая тактика безжалостного монополиста «рука руку моет» – то же самое, как Microsoft использовали доходы от Windows ради столкновения Netscape Navigator с Explorer в конце девяностых. Владея системой поиска, Google будут спонсировать также и экспансию в область социальных сетей.
Этот неожиданный ход стал для всех в какой-то степени сюрпризом. Общеизвестно, что годами Google презрительно относились к Facebook – укрепленные редуты поисковой монополии создавали иллюзию ее неприкосновенности. Но так как однонаправленный парад дорогих талантов из Google в Facebook не прекращался в пределах видимости, Google занервничали. Компании похожи на страны: их население голосует только ногами – либо приезжая, либо уезжая. Google постепенно установили такую практику: если желанный сотрудник получал предложение от Facebook, ему немедленно делали щедрое встречное предложение от Google, которое перебивало условия Facebook. Это, конечно, привело к тому, что сотрудники Google массово понеслись на собеседование в Facebook – только ради того, чтобы использовать итоговое предложение как преимущество при торгах относительно повышения их зарплаты в Google. Но многие уходили на законных основаниях. Бывшие сотрудники Google в Facebook немного напоминали греков во время господства Римской империи: они несли с собой цивилизацию и техническую культуру, но было понятно, кто будет править миром в ближайшем будущем.
Google Plus был знаком того, что Google наконец обратили внимание на Facebook и готовы были противостоять компании в лоб – вместо махинаций с наймом шпионов и злонамеренной критики на технологических конференциях. Для Facebook это произвело эффект бомбы. Цукерберг воспринял это как экзистенциальную угрозу, сравнимую с тем, когда Советский Союз в 1961 году разместил на Кубе ядерные ракеты. То была вылазка великого врага в наше полушарие, и она проняла Цукерберга, как ничто до этого. Он объявил локдаун – первый и последний за все время моей работы в компании. Самым недавно пришедшим сотрудникам должным образом объяснили: локдаун был состоянием войны, которая уходила корнями в самые ранние дни Facebook. Никто не мог покинуть здание, пока компания находилась в фазе конфронтации, будь она конкурентной или технической.
Вы можете спросить, как был официально объявлен локдаун? В день запуска Google Plus в 13.45 мы получили мейл с инструкцией собраться вокруг Аквариума. Фактически нас инструктировали собраться вокруг знака «локдаун». Этот неоновый знак был установлен в верхней части Аквариума, над стеклянным кубом – почти как «Мест нет» на мотеле возле шоссе. К тому времени как все сотрудники компании собрались, знак зажегся, намекая нам на то, что сейчас произойдет.
Цукерберг не был хорошим оратором. Его речь была быстрой и прерывистой, как у человека, который привык анализировать язык только на предмет содержания, – то была скорость весьма проворного ума, у которого не было времени на риторические виньетки. Собственно говоря, это был язык гика – тот английский, на котором разговаривали люди, перед которыми открыты четыре экрана компьютерного кода разом. Его манера держаться была отстраненной, без контакта с аудиторией – и все же взгляд оставался
