Летний сад - Полина Саймонс
Остался лишь малыш, забиравшийся в постель к матери в три часа ночи, раздавленный кошмарными снами, в которых мать оставляла его, чтобы найти его отца, понимая, что может и не вернуться, и в его снах она не возвращалась.
Осталась лишь мать малыша, шестнадцати лет от роду, с ее семьей в маленькой комнатушке на Пятой Советской, утром того дня, когда для Советской России началась война, двадцать второго июня сорок первого года, слышавшая голос любимого деда, говорившего ей: «О чем ты думаешь, Таня? Знакомая тебе жизнь кончилась. Теперь ничто не будет таким, как тебе воображалось».
Как он был прав! Меньше двух часов спустя Татьяна сидела на скамье, ела мороженое, в белом платье и красных сандалиях, и волосы развевались вокруг ее лица.
Ленинград все еще был с ними, куда ни посмотри. Исчезновение Энтони – лишь продолжение вечной борьбы с судьбой.
Их милый мальчик, их смуглый малыш в Кокосовой Роще, шагающий за матерью, раскинув руки, смеющийся, подражающий ей. Качающийся, как мартышка на брусьях, как она. Сидящий на плечах отца, хлопающий по его покрытой шрамами стриженой голове, твердящий: «Быстрее, быстрее!» – и Александр, не знавший младенца, или малыша, бежит быстрее, быстрее, стараясь забыть, что он был сыном Гарольда Баррингтона, и стать отцом Энтони Баррингтона.
И Гарольд Баррингтон, говоривший юному Александру: «Мы едем в Советский Союз, потому что я хочу, чтобы он сделал тебя таким мужчиной, которым ты должен стать».
И сделал.
И Александр Баррингтон, говоривший юному Энтони: «Ты сам решаешь, каким человеком ты хочешь вырасти».
И он решил.
Грехи, шрамы, дела, стремления, сны о родителях – все это было у того мальчика на Бетель-Айленде, мальчика, который учился рыбачить, терпеливо ждать, когда появится доисторический осетр, и все теперь потеряно. Исчезло.
«О боже, – думала Татьяна, – неужели это то самое, через что прошли мать с отцом, когда пропал Паша? Как мало я понимала тогда!»
Татьяна и Александр окончательно потерялись. После исчезновения Энтони они пропали, заблудились в глухом лесу отчаяния, представляя ужасные картины того, что могло случиться с ним.
Как-то вечером Александр, поздно вернувшись с работы, нашел Татьяну сжавшейся в комочек на кровати, пока младшие резвились в игровой комнате.
– Ну же, Таня, – тихо сказал он, подавая ей руку. – У нас еще трое детей. Они тоже не сразу найдут свой путь. Ты должна им помочь. Без тебя они ничего не добьются.
– Я жду, когда придет следующий этап, – прошептала она, с трудом поднимаясь. – Каков он? Когда настанет?
– Не желай этого, детка, – возразил Александр. – Он и так явится слишком скоро.
И явился он с визитом Викки.
Многие высказывали супругам сочувствие. Многие звонили с разными советами и утешениями. Франческа неделями готовила еду для Александра и детей. Шеннон, Фил, Скип, Линда – все заботились о бизнесе Александра. Шеннон после того, как Аманда его бросила, думал, что ему уже не выстроить заново свою жизнь, но вскоре встретил женщину по имени Шейла, у которой было двое своих детей и которую бросил муж. Она переехала к нему, их семьи объединились, что получило полную поддержку Татьяны, – она думала, что Шейла очень похожа на Франческу, – и теперь Шейла помогала Татьяне забирать детей из школы, возила их на уроки танцев, на баскетбол, забирала их к себе домой играть. Все были внимательны, все помогали.
Викки ничего такого не делала.
Ordo amoris
Викки отсутствовала несколько месяцев – она путешествовала по Европе. Из аэропорта Леонардо да Винчи в Риме она прилетела в Финикс-Скай-Харбор, по пути в Нью-Йорк. Она наняла машину и поехала на север в сторону Пимы, а потом прямиком к Джомаксу. Викки ворвалась в позолоченные ворота, промчалась через квадратный мощеный двор с дорожками, деревьями и фонтанами, уселась за их белый кухонный стол, взмахнула руками, тряхнула головой и заплакала.
Александр, в костюме, только что вернувшийся с работы, и Татьяна, в коротком модном шелковом платье с гофрировкой, последнем крике моды, – оба стояли и смотрели на Викки с огромной грустью, потом посмотрели друг на друга с таким мрачным предчувствием, что Татьяна даже не смогла подойти к лучшей подруге и обнять ее. Это Александр погладил Викки по спине, и подал ей чашку кофе и сигарету, и стоял рядом с ней, пока ее слезы не иссякли. Викки успокоилась настолько, чтобы заговорить. Она сказала, что звонила Тому, чтобы поздравить его с днем рождения, и узнала о том, что случилось. Викки снова и снова хрипло повторяла, что ее муж должен был помочь Энтони, должен найти Энтони…
– Он старается, Викки, – тихо произнес Александр. – Он делает все, что может.
– Том же в особом подразделении, Александр, он знает все!
– Этого он не знает.
– У них же люди по всем джунглям. И если кто-то может его найти, так это Том!
– Полагаю, да. Его люди уже четыре месяца его ищут.
Четыре месяца!
Было время ужина. Прибежали дети, столпились возле тети Викки, и она успокоилась, даже улыбнулась. Татьяна накормила всех, Александр разливал вино. Когда дети ушли играть, взрослые стали обсуждать возможности.
Оставался неизменным голый факт: Энтони не находился на службе в момент исчезновения. Он был в увольнении. И если не упоминать о самовольной отлучке, люди обычно не исчезали, когда отправлялись отдохнуть за тридцать миль от места дислокации по прямой дороге, в безопасный город, полный американских военных.
Викки как будто хотела что-то сказать на этот счет.
У нее был такой вид, что она что-то знала о положении дел в целом. Но она, избегая взгляда Татьяны, промолчала, а они, не глядя на нее, ни о чем не спросили.
Не разговаривали и позже, готовясь ко сну. Татьяна читала, Александр вышел в патио, чтобы выкурить последнюю вечернюю сигарету. В постели они молчали. Сжатые губы Татьяны говорили Александру больше, чем ему хотелось бы знать. Прижавшись к ней, он склонился лбом к ее плечу.
– Тсс… Я пытаюсь читать. – Она наклонилась и поцеловала его волосы.
Но не посмотрела на него. Александр задумчиво потер лицо, не отодвигаясь от ее плеча. Реакция Викки на исчезновение Энтони не походила на реакцию Франчески, а ведь Франческа пятнадцать лет кормила Энтони, возила его в школу, присматривала за их играми с Сержио – который тоже заключил контракт и хотел ехать в Юго-Восточную Азию, но у него обнаружили лимфому, так что поехать он не смог. (Сейчас его болезнь отступила, и он был дома.)
Александр ткнулся лбом
