Обесчещенная леди - Мэри Джо Патни

Кенди коснулась Лукаса в самом сокровенном месте, и он мгновенно затвердел, ничего так не желая, как только довести эту любовную игру до самого глубокого, самого интимного слияния тел, но все же…

— Пытаюсь припомнить все причины, по которым нам не следует этого делать, — произнес Лукас хрипло, — но, кажется, у меня что-то и с памятью, и со здравым смыслом.

— Что, если нам сегодня забыть обо всех запретах? — выдохнула Кенди, лаская рукой его напряженное естество.

Желание сжигало его заживо, и он едва смог ответить:

— Нельзя… нельзя забывать обо всем ради удовольствия!

— А почему бы и нет? — воскликнула она. — Сколько лет мною пренебрегали, меня предавали. С тобой я снова чувствую себя молодой, полной жизни, желанной. Нас никто здесь не знает, мы путешествуем без слуг — так почему бы не отдаться страсти, пусть и всего на одну ночь?

Каким-то дальним уголком сознания он понимал, что этот шаг опасен и непоправим, но противиться ей не мог. Ему нужна Кенди: хочется сжимать ее в объятиях, дышать с ней в унисон. Он провел ладонью по ее телу, наслаждаясь ощущением мягкости, гибкости и скрытой силы. Достигнув коленей, сменил направление и неторопливо скользнул ладонью между бедрами, развел их в стороны и отодвинул тонкий муслин.

Коснувшись ее самого сокровенного местечка, он обнаружил, что Кенди вся влажная и горячая. Громко застонав, Кенди приглашающе раздвинула ноги и потянула его к себе. Лукасу тоже не терпелось войти в нее, стать одним целым. Он мгновенно оказался у нее между ног, а когда коснулся входа в ее тело, Кенди ахнула и сжала руками его бедра. Безумное, пьянящее наслаждение охватило каждую клеточку его тела. Она лихорадочно ласкала его горячими руками. Внутри она оказалась восхитительно тесной, что свидетельствовало о долгих годах воздержания. Лукас тоже много лет не знал радостей женской ласки, но даже когда знал, это не шло ни в какое сравнение с тем глубоким чувством, что испытывал он сейчас к Кенди.

— Лукас! — простонала она. — Лукас!..

Ее тело уже содрогалось под ним, она судорожно прижимала его к себе, металась как в лихорадке. Сам он тоже стремительно летел к…

Нет! В последний миг овладев собой, он вышел из нее и, не выпуская из объятий, пролил семя ей на бедро.

Казалось, на целую вечность они застыли в объятиях друг друга, дышали в унисон, словно превратились в единое существо, но Лукас, чтобы не раздавить Кенди, перекатился на бок, потянув ее за собой.

— Лучше бы ты не осторожничал! — прошептала она хрипло.

— Конечно, лучше! Но если ты сейчас забеременеешь, это еще более усложнит твою и без того непростую жизнь.

— Ты прав. — Она откинула с его лба влажную прядь и задумчиво сказала: — Но, знаешь, я бы с радостью родила еще одного ребенка. От тебя.

Мысль о такой возможности отозвалась в его сердце сладкой болью. Он тоже хотел этого — хотел так же страстно, как и она, — но, укрывая ее и себя одеялом, Лукас уже понимал: сегодня они совершили большую, быть может, непоправимую ошибку.

Глава 19

Кенди лежала в объятиях Лукаса, положив голову на плечо, и его дыхание шевелило ей волосы. Никогда прежде она не переживала такой близости с мужчиной: не только страсти — хотя и страсть между ними оказалась чем-то поразительным, прежде немыслимым, — но и нежности.

— Ты был прав: нам не следовало идти на поводу у своих желаний, ведь теперь мне нестерпимо даже думать, что это никогда не повторится.

Она думала, что он уже спит, но он ответил ей так же тихо:

— И мне. Я счастлив. И не хочу от тебя уходить, хотя и знаю, что придется вернуться к себе в комнату и начать храпеть.

Она улыбнулась во тьме, которую изредка освещали догоравшие в камине угли.

— Пока я не слышала, чтобы ты храпел, но, возможно, этот вопрос предстоит изучить! — Зря она это сказала, ведь ни о каких «изучениях» в обозримом будущем даже думать не придется.

— Знаешь, а я верю в чудеса, — возразил Лукас, гладя ее по волосам. — Одно ведь уже произошло, твоя дочь жива, и мы нашли ее. Возможно, в будущем нас ждут новые.

— Это мне нравится! Лукас, мне кажется, ты мой добрый ангел. До нашей встречи на балу у Клентонов я не понимала, что делать, мучилась бессильным гневом и страхом перед будущим, а теперь у меня есть и друзья, и союзники, и надежда.

«И дочь, и возлюбленный», — добавила она мысленно, хоть сразу и напомнила себе, что оба ей не принадлежат.

Он рассмеялся.

— Ну, нет, вряд ли я способен стать добрым ангелом для кого бы то ни было! — Он провел ладонью по ее спине, и тепло, убаюкавшее было Кенди, уступило место уже знакомому жару. — Что ж, раз у нас осталось всего несколько часов, не будем терять их попусту!

Ах, что это были за часы!..

На следующее утро, когда они снова отправились к миссис Лоуэл, Кенди с трудом справлялась с разыгравшимися нервами. Лукас, разумеется, это заметил и успокаивающе сказал:

— Не переживай: сегодня будет легче.

Кенди тоже очень на это надеялась. Миссис Лоуэл тепло с ними поздоровалась и пригласила в дом.

— Надеюсь, вы не возражаете, если мы посидим на кухне? У нас почти вся жизнь здесь проходит.

Догадавшись, что это что-то вроде проверки, Кенди ответила:

— Кухня — мое любимое место: тепло, уютно, и можно пообщаться попросту, по-дружески.

— А уж если ваша дочь опять угостит нас своей выпечкой… — добавил Лукас.

— Непременно! — улыбнулась повитуха.

Накануне Кенди почти не обращала внимания на обстановку — теперь же заметила, что кухня у миссис Лоуэл светлая, просторная, наполненная соблазнительным ароматом свежей выпечки. Мэгги, Джейн и Кейт уже сидели за большим дубовым столом и пили чай в ожидании гостей. Трехцветная кошка Пятнашка смирно сидела у девочки на коленях, одним глазом косясь на вошедших, а другим — на тарелку с печеньем.

Увидев гостей, все женщины учтиво поднялись, и Кейт спустила кошку на пол. Джейн Поттер была очень похожа на свою старшую сестру: такая же симпатичная и светловолосая. Только исхудавшая за время болезни. Сейчас она выглядела значительно лучше, хоть и смотрела чуть настороженно. Кейт держала Джейн за руку, но не сводила глаз с Кенди.

— Лорд Фокстон, — заговорила Джейн, — это вам я обязана