Не отталкивай, шельма - Александра Неярова
– Вот как, я запомню. Спасибо, мама.
– Кстати, как будешь готов, заглядывайте вместе на ужин.
– Ууу, до этого далеко ещё.
Глава 6
Вечером Князев ожидал девушку в своей иномарке подле больницы. Хита задерживалась, и мужчина, облокотившись о дверцу, раздумывал над словами матери. Что ему в ней нравится? Много чего, например, ладная фигурка, волосы и глаза. Также взъерошенный вид по утрам, особенно когда она в одной майке и трусиках шлепает босыми ногами на кухню, при этом соблазнительно так виляя попкой. Нравится звонкий смех, да даже как ругается, ворчит, обижается по пустякам. Спокойно ему с танцовщицей? Вполне, но чаще скорее жарко.
– Вот же…!
От сладких воспоминаний в паху стало тесно, Иран хмыкнул – похоже всё–таки гормоны. Да и пусть, он разберётся позже, а пока можно продумать планы на выходные.
Пассажирская дверь «ягуара» открылась покуда на улице стемнело. Хитана забралась в авто, забросила сумку с пакетами на задние сидения и сама устало развалилась на переднем.
– Извини, что так долго – задержал куратор. Кстати, со следующей недели мы по одному будем ассистировать хирургу на операциях, разумеется под руководством опытного персонала, но все манипуляции будем делать собственноручно.
– О как, большая ответственность. И что, как ощущения? – Князев навис над Хитаной, положил свою широкую ладонь ей на колено и мучительно–медленно пополз вверх под подол узкой чёрной юбки. Губы мужчины целовали шею над пульсирующей жилкой, мочку уха.
– Ты сейчас про какие именно… ощущения интересуешься? Ммм…
– Про рабочие, развратница моя, – Иран шепнул прямо в девичьи губы, ловя звонкий стон, и смял их в жарком поцелуе. Рука мужчины очертила кружева чулок и нырнула в трусики.
– Э нет… постой, – слабо завозмущалась танцовщица, перехватив наглую конечность, однако проворный любовник уже расстегнул пару верхних пуговиц на красной блузе и через тонкую ткань лифа смаковал налитые груди, прикусывал горошины сосков. – Да стой же! Мне уже хватило секса в машине, потерпи до дома!
– Мне лестно, что мою квартирку ты уже зовёшь домом, – подметил неугомонный, даже и не думая останавливаться.
– И–ир–ран! Я жутко устала, хочу в душ и к тому же голодная... мм.. ах… Где же чувство сострадания к несчастным? – надавила Хита последним аргументом.
– Голодная, говоришь?
Князев всё же оторвался от лакомства, заглянул в бледное лицо девушки, с неудовольствием отметив тёмные круги под прекрасными зелеными глазами, и мысленно нарёк себя последним похотливым козлом.
– Ну, тогда заедим в ресторан?
– Нет, – улыбнулась, – давай дома чего–нибудь по–быстрому приготовлю, а то в ресторане от моего вида ещё кого инфаркт стукнет.
– Согласен, что стукнет, только от твоей раскрасневшейся и соблазнительной мордашки. Не хочу делиться.
– Да ну тебя! Собственник! – Хита рассмеялась, настроение стремительно пошло в гору.
– О да, детка, – тягуче протянул, заводя мотор и краем глаза наблюдая, как девушка поправляет на себе одежду.
Доколесили до квартиры быстро, Хитана ополоснулась в душе и приступила к приготовлению обещанного ужина, и уже через полчаса с небольшим на столе красовались запечённая курочка с картошкой, лёгкий овощной салат и купленный по дороге бисквитный тортик, да фужеры с красным вином. Сама танцовщица переоделась в лёгкое сиреневое платье с завязкой об шею, она расставляла тарелки, когда на кухню забрёл Иран.
– Шустрая.
– Не всегда. Садись давай.
Уминая аппетитную куриную ножку и закусывая салатом, Хита даже не замечала пристального взгляда мужчины. А он подмечал малейшие детали: как она облизывала от удовольствия губы, мечтательно прикрывала веки, как шаловливые капельки воды с мокрых волос стекали по коже шеи в ложбинку меж грудей, и как просвечиваются ареолы сосков сквозь ткань.
Князев сглотнул, прокашлялся, но вовсе не от того, что подавился едой. О черти ада! Эта зеленоглазая шельма сведёт его с ума. Сексуальность танцовщицы заключалась в её простате, она не стремилась показать себя в лучшем свете, как его бывшие пассии, не корчила из себя писаную красотку, просто всегда и во всем оставалась собой. И мужчине это нравилось, подкупало.
– Детка, ты наелась? – прохрипел возбужденно, сила воли начала сдавать позиции.
– Ну, десерт остался, – невинно ответила Хита, смакуя вино и прекрасно видя состояние сидящего напротив.
– Так перебирайся ко мне, покормлю.
– А, может, я тут посижу? – танцовщица провокационно провела языком по губам, мстя за домогательства в машине. Знала, что играет с огнём, но игра стоила свеч.
– Шельма! – Князев сам перетащил строптивицу к себе на колени, сжал в тисках рук, зарылся носом во влажные волосы и прорычал: – Доигралась ты.
Ладони бизнесмена задрали платье до живота, оставив обнаженными стройные ножки, сжали ягодицы, девушка была в чёрных кружевных стрингах. Шатен возбуждённо зарычал и чуть толкнулся вперёд, давая почувствовать своё немалое желание, пальцы его устремились к лону, а достигнув нужного принялись там хозяйничать.
– У меня есть просьба, – просипел на ушко, после куснул за шею – станцуй для меня… Хочешь в зале, а хочешь прямо на мне… что выберешь?
Хита задыхалась от ласк Князева, горела изнутри, плавилась, точно масло. Ни с кем она ранее не испытывала подобного.
– Подожди в спальне. На тебе всегда успею, а вот танец показать не каждый раз смогу. Иди же.
– Даю пять минут. Не объявишься – найду и возьму на месте, – пригрозил и ушёл.
Но Хита уложилась в назначенное время, даже успела переодеться в красный ажурный пеньюар (как–то она перевезла пару своих вещичек в эту квартиру, чтобы не разгуливать по ней голышом или же в одежде хозяина). Девушка изящно продефилировала к кровати под плавные ритмичные звуки музыки льющиеся из динамиков домашнего кинотеатра, мерцающий свет и полумрак добавляли изюминку. На скулах Ирана играли желваки, бисеринки пота скатывались со лба, шатен почти не дышал, наблюдая за движениями танцовщицы, пришлось стиснуть простынь в кулаках, чтобы не сорваться и
