Его строптивое счастье - Анна Мишина

— Ну что сразу Лика? Я просто ее угостила конфетой, — и взгляд невинной овечки. — Но она ей не понравилась, видимо.

Лука заливается хохотом.

— Что за конфеты? — удивляюсь.

— Обычные, — вздыхает девчонка.

Лука продолжает закатываться от смеха, держась за живот.

— Или говорите, что натворили, или я лишаю вас на выходных всех развлечений, — приходится угрожать.

— Да конфеты, со вкусами. Она сама выбрала. Я не виновата, что ей попался именно этот вкус.

— Что за конфеты, черт возьми? С какими еще вкусами? — чувствую себя идиотом, потому что и Вадик начинает ржать.

— «Джелли Бэлли», пап, конфеты со вкусами. Просто ей попался вкус соплей, — нагло улыбается эта шкодина.

— Со… Чего? Боже, какая гадость! Откуда у вас это?

— Дядя Вадим подарил, — довольно улыбаются дети. — Там вообще много прикольных штук.

— Вадик! — перевожу взгляд на брата.

— Ну а я чего? Я же не знал, что тут будут такие гости и что конфеты не придутся им по вкусу. Извини, эти конфеты знают все мелкие, — пожимает плечами.

— Считай, дядя Вадим спас тебя от внимания этой Виолетты, — закатывает глаза дочь. — Я просто чуть-чуть помогла, — усмехнулась.

Взяла Луку за руку и потащила к окну, смотреть на салюты.

Вот чертята! Даже не знаю, ругать или не стоит?

— Я не понимаю, что произошло, — стоя на улице и наблюдая за фейерверками, щебетала мать. — Ты девочку ничем не обидел?

Я недоумевающе уставился на родительницу.

— Мам, тебе придумать нечего? — сдавать собственного ребенка я не собирался. Хоть я ее отчитал за эту проделку, но в итоге поблагодарил. На что Лика закатила глаза и усмехнулась. Никогда не задумывался, как дети бы восприняли женщину, которую я мог бы привести в дом.

— Детям нужна мать, — твердит мама. — Лике особенно, она девочка.

— Так, по-твоему, надо каждую встречную пихать нам с детьми под нос? Возьмите, оцените, хороший экземпляр? Так, что ли, мам? — возмутился.

— Нет, ты все переиначиваешь, — шикает на меня. — Я же за тебя переживаю. Ты сколько лет один? У тебя вообще за это время кто-то был? Или ты в монахи записался?

— Так, вот только давай ты не будешь лезть в мою постель, — рыкнул на нее. Мама тут же осеклась.

— Ни к чему хорошему это не приведет, — буркнула уже себе под нос. Но так, что я услышал.

— Что именно, мам? Кажется, я не был замечен в подозрительных связях… Налево и направо своим биоматериалом не раскидываюсь, так что не переживай, мои дети у меня единственные.

— В том то и дело. Что у тебя только дети. А тебе нужна жена. Ну кто за тобой будет ухаживать, кормить?

— Мы будем ухаживать и кормить, и любить тоже будем мы, — влезла Лика, нахмурившись смотря на свою бабушку.

— Когда разговаривают взрослые, детям нечего развешивать уши, — отчитала ее мать.

— Мам, — я устал с ней спорить. — Все, что мне надо, у меня есть. И на этом точка. Давай больше не будем устраивать смотрины. Если тебе некуда деть свои сватовские способности, то вон, на Вадике потренируйся, а?

Больше мы в эту ночь не возвращались к этой теме. Лишь пару раз мама сетовала, что гости уж больно быстро сбежали.

Я уложил детей в их комнате и еще немного посидел с родителями, но и те засобирались отдыхать. Вадик тоже быстро слился. На удивление не приставал с расспросами и подколами. А перед тем, как уйти, шепнул мне на ухо:

— Твои дети это лучшее, что ты сделал в своей жизни, Макс, — хлопнул меня по плечу и поднялся наверх, оставив меня одного.

Мои дети это мое все. Ничему и никому я не позволял за эти почти семь лет влезть в мою голову так, чтобы я мог отодвинуть их чуть подальше. Нет.

Прежде чем уйти спать, какое-то время послонялся по первому этажу.

Выходные. Я не привык столько отдыхать. Поэтому через пару дней мы с детьми уезжаем в город. Мы много гуляем. Хорошо, погода позволяет. Несколько вечеров у детей заняты тренировками. С родителями и Ликой присутствуем на игре Луки. А через пару дней в том же составе, но уже на сцене танцует Лика. Новогоднее представление в школе балета. Все на эмоциональном подъеме. Я не мог и представить, как могут гореть глаза у моих двойняшек. Как им нравится то, чем занимаются. Посмотрев на них, я окончательно убедился, что все сделал правильно. А дальше только поддерживать их начинания, их желание двигаться.

Объявляется пару раз Кир. Один раз ограничивается все телефонным разговором. Он поздравляет с наступившим и отчитывается о проделанной работе. Пока никаких сильных сдвигов. Восьмого числа со мной связывается Алексей Петрович.

— С праздниками, Макс, — довольно бодрым голосом говорит мужчина.

— И вас, Алексей Петрович.

— Яра периодически отзванивается. Вроде все у нее хорошо.

— Я рад, — отвечаю предельно честно.

— Она приезжает завтра. Время прибытия в два часа дня, — зачем-то уточняет. — У тебя есть что нового? — интересуется.

— Алексей Петрович, как что-то стоящее узнаю, вам сообщу сразу, — уверяю.

— Ладно, — сдается.

На этом разговор и завершаем. Буквально на какую-то неделю мне удалось вывести из своей головы мысли о Ярославе. Девушке с пронзительными серыми глазами. А теперь снова здорова.

После бессонной ночи девятого я решаюсь лично своими глазами убедиться, что с девушкой все хорошо. Мне же достаточно одного взгляда на нее. И все встанет на свои места. Что и делаю.

— Может, в игровую? — предлагаю детям, поглядывая на часы.

— Супер, — обрадовались и побежали собираться.

Ну вот и отлично.

Спустя час я стою у дома Яры. Мониторю в Интернете время прилета нужного мне рейса, который не задерживается, к моему счастью. Просчитываю примерное время в пути до дома из аэропорта. Сижу жду.

Мою машину она не знает, поэтому не заметит. Надеюсь, они никуда не будут заезжать по пути и я не успею отморозить здесь свою задницу.

Такси примерно в том промежутке, что я рассчитал, появляется на территории дома. Останавливается у нужного мне подъезда. Из машины выскакивает задрот, от вида которого начинают чесаться руки. Так и хочется припечатать ему пару раз. Если не за что, то для профилактики. А следом выходит и Ярослава.

Замираю.

Девушка кутается в пальто. Темные волосы развеваются от порыва ветра. Ощупываю ее взглядом. Она улыбается своему недоженишку. И это меня успокаивает. Значит, все хорошо. Значит, не обидел.

Он вытаскивает чемодан из багажника и бодро шагает за Ярой к подъезду. Ну и хорошо, ну и ладно.

Все, Макс, убедился своими глазами, хотя мог спокойно дожить до завтрашнего утра. Но нет,