Не отталкивай, шельма - Александра Неярова
– Ну куда же ты? В тот раз мы так и не познакомились.
Танцовщица было возмущенно открыла рот, но тут же его и захлопнула. Ведь заговори, или того хуже закричи она – сюда вмиг сбегутся обитатели дома, да застанут сию пикантную ситуацию во всей красе. Нет, надо выпутываться самой и по–тихому, а то потом от наложенной вины не открестишься.
– Дэвид, ты же пьян в зюзю. А я, если помнишь, девушка твоего брата. Мне, а впрочем, как и тебе проблемы ни к чему. Давай ты меня сейчас спокойно отпустишь, и мы мирно разойдемся по комнатам? – тихо и вкрадчиво.
– Верно, девушка брата… – повторил заплетающимся языком и уткнулся холодным носом в шею Хитаны. Кожа в той области покрылась мурашками. – Ты вся дрожишь, – принял на свой счёт, – зачем тебе Иран? Я лучше него. Пойдём ко мне в комнату?
Такие же холодные губы сомкнулись на коже над ключицей, и Дэвид чуть прикусил её. Хитана дёрнулась, дело обернулось совсем не в ту сторону, руками она стала отталкивать безумца, но блондин только шире ухмыльнулся и впился в губы, руки его заблуждали по стройному почти не сокрытому одеждой телу.
Девушка в ужасе принялась отбиваться, шипела и кусалась, точно дикая кошка, на кону стояли её честь и достоинство. Ночной кошмар воплотился наяву…
Дэвида сопротивление явно раззадоривало, но до поры, пока Хита не заехала ему промеж ног. Пробурчав проклятья, он с силой встряхнул её за плечи, при этом хорошенько приложив головой и спиной к стене. После поднял одной ладонью её руки над головой, другой оттянул назад волосы.
– Не стоило так со мной, детка. Теперь я захотел тебя сильнее, так что расслабься и получай удовольствие… Да, и не советую звать на помощь родителей, они в тебе явно разочаруются! – шептал жарко в ухо.
Блондин выпустил из плена волосы и снова приник к манящим губам. Свободной рукой задрал рубашку и со стоном удовольствия сжал ягодицы, затем его проворные пальцы рванули ворот, обнажая часть груди, пока ещё скрытой лифом, и сжали один из холмиков. От удара у Хитаны перед взором всё расплывалось и звенело, слёзы отчаяния брызнули из уголков глаз, она издала всхлип. Однако блондин принял это по своему.
– Видишь, тебе уже нравится, – подытожил.
Хитану как ледяной водой окатило. Вмиг она пришла в себя, извернувшись, ударила обидчика коленом в пах, на сей раз гораздо ощутимее, отчего Дэвид согнулся пополам и зашипел.
– Ур–р–род… я всё расскажу Ирану! – прорычала, брезгливо вытирая губы рукавом рубашки.
– Думаешь, он тебе поверит? В его памяти я остался, как глупый и застенчивый маленький прыщавый юнец. Так что подумай, стоит ли рассказывать ему об нашей маленькой шалости… – не взимая на боль, он тихо смеялся.
Ничего не ответив, танцовщица поспешила вернуться в спальню.
Рано утром по спальне разнеслась трель будильника, пробудив сладко сопевшего мужчину. Иран открыл глаза, моргнул от шаловливых лучиков солнца, что настойчиво пробивались сквозь неплотно задёрнутые шторы. Провел рукой по постели рядом с собой… и никого не обнаружил. Резко сел, к горлу враз подкатила тошнота, похоже, вчера последние пару рюмок коньяка были явно лишними. Когда немного отпустило, внимательнее осмотрелся.
– Ушла… Почему так рано?
Взглянув на часы, которые показывали 07:17, шатен вдруг заметил рядом записку.
«Доброе утро! Извини, что меня не оказалось рядом, когда ты проснулся. Помнишь, у меня сегодня последняя практика? Так вот, я убежала пораньше, чтобы подготовиться. До больницы меня подкинет твой отец. Извинись за меня перед Ванессой. Целую...»
– Вот оно что. Ну ладно, – и он спокойно направился в душ, приводить себя в порядок, вскоре и ему отчаливать на работу.
***
В большой операционной царила напряженная тишина, нарушаемая лишь стуком инструментов и писком работающих аппаратов. Иногда меж собой переговаривались врачи, отдавали команды ассистентам. Тяжелый случай. На операционном столе лежал мальчик пяти лет, кожа его была бледна, жизнь поддерживали искусственные аппараты жизнеобеспечения. Отгороженное операционное поле было залито кровью, которую периодически убирали интерны.
– Скайпель… ножницы… зажим…
– Пульс 89, давление 110/72. – следил анестезиолог.
– Вытирай здесь, живее.
Все работали не покладая рук, пытаясь спасти жизнь мальчику. Хирург, довольно опытный мужчина, профессор медицинских наук, аккуратно делал надрез, пытаясь достать осколок металлической трубы, торчащий из ткани рядом с сердцем.
«Чёрт… не выходит! Так, без паники… У нас всё получится!» – Хитана стояла рядом с хирургом и пыталась сосредоточиться, посторонние мысли лезли в голову, но она старалась от них абстрагироваться. Сейчас от неё тоже зависела жизнь этого мальчика.
– Ножницы… Эрик, возьми зажим Бельрота и захвати здесь, – скомандовал хирург. – Хитана! Вытирай кровь, она мешает.
Поскольку случай оказался тяжёлый, на операции присутствовали двое ассистентов интернов, профессор лично проводил все серьёзные манипуляции, дозволяя помощникам немногое.
Сделав ещё разрез, им удалось отделить осколок, однако кровь пошла сильней. Сколько они не пытались ушить поврежденные ткани и сосуды, прижечь лазером, та всё не останавливалась.
– Еще лазер! – послышался предупреждающий писк прибора, оповещающий о спаде давления и пульса.
– Живее! Время! – анестезиолог уже поторапливал, так как заканчивалась глубокая стадия наркоза.
– Мне нужно ещё немного времени.
Отчеканил профессор бросив на него выразительный взгляд. Анестезиолог нахмурил брови, но пошел навстречу.
– Вводите мышечные релаксанты. У тебя есть ещё десять минут. Сделай это! – хирург немедля вернулся к работе.
– Пульс 56, давление 97/50.
«Черт! Не останавливается!!» – бесновалась Хита, выкладываясь на полную.
– Противошоковые!
– Пульс 44 уд/мин. Давление 73/41! Мы его теряем!
– Никого мы теряем! Продолжаем! Рана почти зашита. Я не дам ему умереть!
...
– Пульс падает!
– Пииииииииииииии…
– Дефибрилляторы! Живо! Так! Разряд! – нет эффекта.
– Ещё разряд! – показались было скачки пульса, но затем снова пропали, превращаясь в ровную и зловещую линию.
– Разряд!
– Пиииииииииииииии…
– Разряд!!! Пииииииииииии… – сердце мальчика остановилось навсегда. Время реанимации вышло, и даже прямой укол адреналина не поправил ситуацию.
– Время смерти… – дальше Хитана уже не слушала.
Позже она одиноко брела по аллее центрального парка, волоча по тротуару зонт. Эрик кварталом ранее свернул в сторону своего дома, на
