В плену обмана - Кэрол Эриксон

— Отлично. Сейчас она в Мексике с моей бабушкой, своей матерью.

— По-твоему, она там и останется?

— Сама не знаю. Бабушка болеет. Возможно, когда она умрет… — Лори пожала плечами: — Мама вернется.

Им приходилось часто прижиматься друг к другу, пока они протискивались в тесном пространстве, накрывая на стол и то и дело возвращаясь на кухню.

— Мне твоя мама всегда нравилась, но у меня сложилось впечатление, что она от меня не в восторге.

Лори, подбоченившись, развернулась к нему. У нее на губах играла улыбка.

— Ты нравился моей маме. Она просто хотела, чтобы я была с тобой осторожнее — считала, что ты слишком уравновешенный для школьника.

— Кто? Я?! — Кейд ударил себя ладонью в грудь. — Ты просто никогда не рассказывала ей обо всех моих промахах.

— В том-то и трудность. Я слишком тебя расхваливала, и она предупреждала, что идеальных не бывает.

— Тут она оказалась права. — Кейд поднял руку с вилками и ножами. — Нам ложки нужны?

— Только одна, для сальсы.

Они снова немного потолкались на кухне, когда она с помощью прихваток вынула из духовки сковороду с дымящимися энчиладас.

— Садись. Я сама положу, а то испортишь мое творение. Энчиладас могут развалиться.

— Но мы ведь все равно их съедим, правда? — Кейд выдвинул для нее стул и поставил бутылку пива рядом с ее тарелкой.

Лори замахнулась на него прихваткой:

— Я сама!

Она достала телефон из кармана и положила на стол. Затем осторожно подцепила два блинчика и положила на тарелку Кейда.

— Вот. Рис, бобы и все остальное клади сам.

Кейд полил энчиладас сальсой.

— Есть новости от Джоша? — спросил он.

Лори вздохнула. Назад, к делу. Конечно, он приехал главным образом потому, что она помогает ему найти Саммер — и еще, чтобы поесть.

— Да. Ты был прав, следствие ведется медленно. Марино все же позвонил в «Ясные дни», но по телефону ему ничего не сказали. Он намерен получить ордер на обыск и приехать к Риду Дюфрейну… но я придумала кое-что другое.

— Ох, остро… — Кейд задышал открытым ртом. — Но так вкусно! По-моему, ты превзошла свою маму на кухне, только не передавай ей мои слова, не то она еще больше меня возненавидит.

Лори промолчала, позволив Кейду сменить тему. Наверное, лучше подождать. После ужина, на сытый желудок и расслабившись от спиртного, он будет покладистее.

— Рада, что тебе нравится, но мама тебя не ненавидит.

Более того, в том, что произошло, мама больше винила ее, чем Кейда, и ругала за то, что она не сказала ему о ребенке.

Разговор снова съехал на воспоминания. Раньше они так подробно не говорили о прошлом. Лори немного испугалась.

Но час спустя, когда они поели и выпили еще по бутылке пива, Лори подумала, что лучшего вечера трудно и желать. Кейд почти не изменился. Он по-прежнему был чутким и заботливым, хотя стал более зрелым и не таким категоричным. Она поверила, когда он сказал, что не осуждает Саммер.

С юности их объединяло стремление помогать другим. Только Лори жертвовала своим благополучием, а Кейд из-за желания помогать часто бывал излишне требовательным и критичным.

Став взрослым, он победил свой недостаток; очевидно, он стал мягче относиться к слабостям и недостаткам других. Будь он таким в школе, она рассказала бы ему о своей беременности.

— Что? — Она перестала отдирать от бутылки этикетку из фольги, когда до нее дошло: Кейд что-то говорит.

— Я спросил, хочешь ли ты еще пива. — Он поднял пустую бутылку.

— Я — нет, а ты действуй.

— Я уже превысил свой лимит.

Она покрутила остатки пива в бутылке.

— Значит, ты не пьешь много?

— Хочешь сказать — как мой отец?

— Я этого не говорила.

— Но я догадываюсь, о чем ты подумала. — Кейд приложил горлышко бутылки к виску. — Судя по всему, задатки отца передались только Саммер, но не мне и не Саре. Мне даже не нравится скотч — самый любимый отцовский яд.

— Примерно, то же самое и в нашей семье. Дэнни — единственный, кто пристрастился к спиртному и наркотикам.

— Странно, как это получается. — Кейд взял тарелки. — Раз ты готовила, я уберу со стола.

— Я помогу. — Она спрыгнула со стула, не забыв сунуть в карман телефон. Не хотелось пропустить важный звонок.

— Ты мне не доверяешь? — Кейд оттолкнулся от стола, как будто собирался бежать на кухню наперегонки.

— Не сомневаюсь, ты умеешь мыть посуду, но я больше чем уверена, что у тебя есть прислуга. Скажешь, нет?

Он поднял руку:

— Виновен, но это не значит, что я не способен помыть кастрюлю или поставить тарелку в посудомойку. Вчера ты видела меня в действии.

Когда они бок о бок стояли у раковины, сердце Лори билось чаще. Разве не о таком она всегда мечтала? Пусть она была глупой и наивной девчонкой-школьницей, но их с Кейдом связывало нечто особенное, несмотря на разницу в их положении. Если она поделится с ним, расскажет о ребенке, поможет ли ей это выпутаться из шелковой паутины, в которую она сама себя запутала? Из паутины, связавшей ее с Кейдом?

Его пальцы коснулись ее руки в теплой мыльной воде.

— Сегодня ты все время витаешь в облаках. Вспоминаешь школу?

Лори развернулась к нему, ее грудь коснулась ее плеча, и она затрепетала.

— Ты первый начал вспоминать, теперь трудно вернуться в настоящее.

— Мы должны возвращаться в настоящее? Иногда я жалею, что ты так легко меня отпустила. Мне показалось тогда… что я тебе не нужен.

Глаза у нее защипало от слез.

— Ты был мне нужен, но…

— Но ты не захотела меня связывать и отпустила в колледж. Знаешь… — он провел мокрым пальцем по ее нижней губе, — если бы ты меня не отпустила, я бы вряд ли возражал. В то время мне больше всего хотелось быть с тобой.

— Вот так? — Лори обняла его за талию. Его слова стали явным намеком.

— Скорее, так… — Он притянул ее к себе, и ее голова легла ему на грудь. Она услышала, как бьется его сердце — так же часто, как у нее.

Он приподнял ей подбородок, слегка запрокинув голову. Когда их губы встретились, ей пришлось крепче ухватиться за него, потому что ее колени подогнулись.

Теперь он целовался как мужчина.

Поцелуй делался все более страстным; он зарылся пальцами в ее волосы. Ее рука скользнула ему под рубашку. Она провела костяшками пальцев по его гладкой, теплой спине.

— Ты хочешь? Хочешь меня? — прошептал он, чуть отстранившись.

Вместо ответа, она теснее прижалась к нему