Пешка. Игра в любовь - Лила Каттен

– Отпусти мерзкий гад, – сгибаю пальцы и впиваюсь острыми ногтями в кожу его рук.

Он шипит и, наконец, дает мне свободу.

– Мы с Ваней помирились, и тебя это бесит. Ты завистник и неудачник. Поэтому пытаешься нам мешать.

– Ух, как громко ты защищаешь его. Подумай, Женечка, хорошо подумай… На той ли стороне берега расположила свой красивый зад.

Не успеваю ответить ему, так как в дверь стучат трижды.

– И это говоришь мне ты? Проваливай и не мешай нам.

Я поправляю фату, удивляясь, что Лена так и не появилась.

Подхожу к двери. Ее открывает сотрудник этой красивой церемонии.

Делаю шаг вперед, выйдя за дверь, но Макс резко перехватывает меня. Одной рукой поперек живота держит, второй зажимает мой рот, когда я пытаюсь закричать. Однако…

Напротив открывает другая дверь. В ней Ваня находился до церемонии, я знаю. Но выходит оттуда не он…

Девушка с большим беременным животом. В платье белом, с букетом.

Она красива. Идеальный макияж не хуже моего, фата и прическа. Невеста!

Незнакомка одаривает меня оценивающим и насмешливым взглядом, а после, под красивую мелодию, которую я выбирала с Ольгой Федоровной, ступает вперед. Идет по проходу, под не менее громкий шепот. Встает рядом с моим женихом и обменявшись клятвами, становится его женой.

Все это время, Макс держит меня. Сначала он держит, чтобы не стала орать, буянить и портить праздник. Потом, чтобы не рухнула на пол. Разве можно поверить в такое? Я скорее решила бы что мои глаза меня обманывают, чем в правдивую картинку на том конце церкви.

Никто не понимает.

Я, возможно, уже догадалась, но не уверена, что способна на рациональные мысли.

После поцелуя молодоженов Иван берет слово.

– Спасибо, что пришли на нашу с Вероникой свадьбу. Полагаю, что вам интересно кто эта прекрасная девушка. Будьте знакомы – Вероника Гришина, в замужестве Попова, – все смеются. – К тому же у нас еще одна новость. Мы с Никой скоро станем родителями и очень взволнованы.

Родителями? Как такое возможно? Если мы вместе год? Этот мерзкий подонок мне изменял?!

Господи!

– Основной вопрос, почему вы наблюдаете мою свадьбу с Никой, а не с Евгенией? Ответ прост – она мне изменила. Это не домыслы. Я все видел своими глазами. Поверьте, там несложно было догадаться, что они занимались именно сексом, а не в доктора играли. Не так ли, Жень?

Все головы поворачиваются в мою сторону. Макс отступает на полшага, а я стою там. Униженная и растоптанная.

Наблюдаю за тем, как Иван берет невесту за руку и идет вперед. Прямо к выходу.

Когда они равняются со мной, Ваня наклоняется и спрашивает:

– А ты думала, что я позволю тебе остаться безнаказанной, дрянь. Что я реально с тобой помирился? Шлюха.

Я так растерялась, что у меня пропал голос.

– Спасибо, Макс, – подмигивает другу, стоящему позади меня, и уходит.

Я же заползаю обратно в комнату невесты и пытаюсь раствориться в собственных слезах. Уже сегодня интернет будет пестрить новостью об этом, и моя работа в фонде закончится. Все, чего я с таким трудом добилась, разрушено.

– Мне жаль рыбка, но я предупреждал, – шепчет этот змей за моей спиной и выходит к остальным гостям, оставляя одну, погребенную стыдом.

Глава 21

Я остановилась напротив приоткрытой двери и наблюдала за тем, как толпа осуждающих гостей проходила мимо, не забывая посмотреть на меня.

Кем я была в глазах тех, кого даже не знала, по сути? Во мнении людей, которое было для меня неважным?

Мне было все равно, ровно до тех пор, пока передо мной не появилась Ольга Федоровна.

За эти несколько минут я успела приготовиться к тому, что она войдет и скажет мне что-то в защиту. Что-то отчего станет легче. Это казалось мне как воздух важным, потому что почва из-под моих ног ускользала с каждой долгой секундой, уходящей в никуда. Она рассыпалась и падала в бездну.

И вот она вошла. Медленно. Пронзительно смотря на меня, как на… грязь. Смотря на что-то мерзкое и отвратительное.

К этому я не была готова.

Ее каменное лицо, лишенное за секунду любых эмоций, откинуло за тысячу километров отсюда. Это был сильный удар. Из тех, к которым ты никогда не можешь быть готовой.

Она молчала.

Я тоже.

Шок захватил в плен мой голос, мое тело, все функции моего организма, поэтому не было ни малейшего шанса отреагировать… Отреагировать на то, как ее рука взмыла в воздух и опустилась на мою щеку хлесткой и жгучей пощечиной.

Меня больше не держали ноги, и я повалилась на кресло позади меня.

Лицо горело адским пламенем. Мои инстинкты защищаться сработали безупречно. Я сжалась в комок и не могла пошевелиться. Не говоря уже о том, чтобы поднять глаза и посмотреть на нее. Хотя мозг пульсировал от несправедливости и мысленно я уже произносила отважную речь.

– Как ты посмела? – острый как лезвие голос ворвался в пространство, и я вздрогнула. – Как ты посмела так поступить со мной и моей семьей? Ты опозорила нас… Какая же ты лживая дрянь.

Она говорила обо мне?

Я?

Я та самая личность, которую она описывала?

Прежде чем я успела сформировать ответ, она заговорила снова:

– Чтобы я тебя больше не видела в фонде и возле моей семьи. И даже не надейся на свою организацию, я растопчу тебя, никто и не вспомнит, не говоря уже о вкладах в провальное дело.

Я слышала, как она оказалась возле двери и вышла, оставив меня в полной тишине.

Прошли минуты, прежде чем пульсация на моей щеке немного стихла и боль стала более ощутимой, для того чтобы сделать новый вдох.

Чьи-то руки коснулись моих плеч, и я дернулась в попытке вырваться, но это была Лена.

– Ш-ш-ш… Это я… Это я…

Неосознанно из меня вырвалось рыдание и слезы потекли по щекам.

Что конкретно я оплакивала? Не знаю. Было так много уязвленной гордости, непонимания, боли, что вспыхивала в груди с новым потоком слез.

Я просто… просто должна была вытрясти из себя эту соль, чтобы она меня больше не разъедала изнутри.

Когда щеки высохли и остались лишь содрогания тела, я выпрямилась и посмотрела на подругу.

– Ты видела это?

– Да, – ответила она, опустив голову.

– Он выставил меня шлюхой и вывел беременную девку в платье как образец семьи. Он…

– Я знаю, знаю…