Украденная. Лакомка для Зверя - Дима Льевич
— Слишком… много… — не знаю зачем, буркнула я. Наверное, чувствуя, что у меня сейчас и правда что-то лопнет внутри.
— Да, сука, да! Какая же ты тугая. Я этого весь день ждал. Думал о тебе, — говорит он прерывисто, по слогу на каждый толчок в меня. — Думал. Хотел. Ждал. И вот я в тебе. Как тебе мой член? Нравится? О, вижу, что нравится. Дать тебе посмотреть, как блестит ствол от твоей смазки? Как она переливается на венах? А пока будешь смотреть, я поимею тебя в ротик.
— Нет…
— Что? Не слышу?
— Не хочу, нет… — отвечаю, а сама не понимаю зачем. Даже не понимаю вопроса. Междометия сами срываются с губ. А мужчина продолжает с силой вбиваться в меня. Чувствую, как его яйца с каждым толчком шлепаются мне об лобок.
— Из тебя просто течет, как из самой настоящей сучки. В тебя давно… нет, в тебя еще никогда не было такого большого и крепкого члена, правда ведь? И потому ты в диком кайфе от того, как я тебя имею.
— Не правда… — рвутся мысли откуда-то из глубины сознания. А его верхушка подсказывает, что я ответила не на первый вопрос, будто я не верю, что стала мокрой, а на последний, будто во мне уже был такой большой мужской орган. — Нет, мне не нравится. Совсем не нравится. Остановись.
— Сейчас, да… остановлюсь, вот-вот…
Упираюсь руками куда-то сзади, в живот мужчине, в такой крепкий, как обтянутая кожей сталь, горячий и взмокший от пота. Такую громадину не отпихнуть. И вообще, этим только хуже делаю. Он ловит мои запястья и с силой тянет на себя, поднимая меня, отрывая заплаканным лицом от липкого покрывала. Хватает за шею и поворачивает лицом к себе.
— Открой глаза.
Зачем? Не надо…
— Живо, сука, открой глаза и посмотри на меня! — велит он, и я от резкого крика, ощущения, что я ничего в этот момент не решаю, воедино слитого со страхом, распахиваю глаза и фокусируюсь на горящих безумием страсти глазах. На вытянутом длинном, остром языке, облизывающем уголки губ. — Я хочу, чтобы ты видела это. В моих глазах.
Его зрачки расширяются, выражение лица искажается, становится жестким и одновременно блаженным. А движения его таза замедляются.
— Блядь, как же… — произносит мужчина и обрывает предложение.
И я чувствую, как в меня с таким напором, ритмично ударяясь в стенки влагалища, начинает мощно выстреливать его сперма. Раз за разом. Семь или даже десять выстрелов. И все это время я смотрю мужчине в глаза, крепко сжатая в его огромных крепких руках, не в силах пошевелиться.
И только закончив, он ослабляет хватку, опускает меня обратно лицом на диван и плавно выскальзывает из моей нещадно растраханной дырочки с хлюпающим звуком. Несколько секунд лежу на животе, не ощущая больше на себе рук мужчины. Только щекотное ощущение вытекающей из меня спермы и пульсацию собственных внутренних органов от пережитого…
Честно признаться, я совсем не уверена, что мне не понравилось. Хоть и не могу признаться в обратном. Но то, что такое было со мной впервые, это абсолютно точно.
— Прямо по коридору и налево есть ванная комната. Пойди подмойся и отдыхай. Мне нужно уехать по делам. Но я еще вернусь.
Слышу шорох и шаги по комнате.
— Что ты говоришь? — снова обращается ко мне, наверное, подумав, что я задала какой-то вопрос. — Да, одного раза в день мне недостаточно. Я люблю два-три. Тем более таких… Ух! Ну что ж. До встречи! — говорит он с довольной усмешкой в голосе и хлопает за собой дверью.
Проворачивается ключ в замке, затем и во втором.
Глава 2
— Подожди, а как же я? — не знаю, наверное, только через минуту спохватываюсь, собрав мозги в кучу, и кричу в сторону двери. И шепотом: — Вернешься… Зачем меня тут оставил, вот так. Блин…
Как так можно? Просто украсть, увезти и трахнуть, даже имени не спросив. Кто так делает? Какой зверь?
— Животное! — опять бросаю в дверь и пытаюсь подняться на дрожащих ногах.
Все болит. Запястья, бедра. На талии уже начинают проступать синяки от его грубых пальцев. Хватал так, будто я не девушка, а бетонный столб. И в промежности так гудит, словно меня чем-то неживым драли, но, что самое странное, как-то приятно тянет.
Не понимаю этой своей реакции организма.
И нет бы забиться в угол и плакать, как я себе и представляла когда-то жестоко изнасилованных девушек, так я сижу и вспоминаю все свои ощущения и то, с каким азартом этот бугай меня брал.
Касаюсь пальцами все еще разгоряченных и покрасневших складочек. Мокро, скользко. Все еще вытекают остатки спермы и тянутся за пальцами длинными полупрозрачными ниточками. Просвечиваю пальцы через свет, льющийся из окна, и рассматриваю эту паутинку. Фокус взгляда переводится за пальцы, на окно.
— Что? Тут еще и решетки?
Поднимаюсь, переступая свои забрызганные спермой и слюной мужчины трусы с юбкой — не надевать же их обратно — и подхожу к окну. И правда, стоят решетки. И на этом, и на соседнем окне. Везде. Перебираю ногами к двери — видимо, мозг включился наконец и подал мне сигнал, что неплохо было бы как-нибудь убежать отсюда, вырваться на свободу — и дергаю ручку. Тоже заперто.
— Мудак!
Так, ладно, будем решать вопросы по мере их поступления.
Где ты там говорил, ванная комната?
Как каракатица, чапаю по коридорчику. Дверь приоткрыта. Даже свет не погашен. Заглядываю. Внутри все белое, яркое. Куча зеркал, всякие мужские принадлежности. И одна зубная щетка в стакане, электрическая. Ничего женского. Большая дорогущая ванна в углу. Забираюсь в нее, снимаю со стены душик и включаю воду. Еле теплая. Как раз что надо, чтоб успокоить воспаленную промежность после такого террора. Вымываю остатки всего чужого из себя, стоя на корточках и ойкая при каждом прикосновении. Даже поток воды приносит боль. И тут-то не выдерживаю, сажусь на попу и начинаю реветь как дура, осознавая, что я капитально влипла. Ну и что, что я сейчас помылась? Да только заново подготовила себя для этого чудовища, для которого девушка — всего лишь вместилище для члена. Он скоро вернется, и все начнется сначала. Его даже не позаботит, что со мной происходит теперь.
Не знаю, сколько времени проходит, пока я тут сижу, но меня включает какой-то посторонний звук. И доносится он из дома.
Сердце гулко ухает и проваливается куда-то в желудок, начинает его перемалывать, пока то дергается и больше не качает в
