Не играй со мной, мажор - Кристина Майер
— Я не думала, что мой рассказа так на нее повлияет. Извините, я не хотела ничего плохого, — в очередной раз оправдывалась и извинялась я.
Вроде всё обошлось, во всем разобрались, но напряжение какое-то осталось. Я отказалась от ужина, а утром, когда спустилась к завтраку, услышала, как Рада расспрашивала дочь, что ещё я рассказывала о своем детстве. Тревога мамы понятна, она опасается, что Уля, вдохновленная моими рассказами, пойдет повторять все, что слышала от меня. Лучше предупредить, чем потом расхлебывать последствия.
— Ничего, — ответила Ульяна.
— А если вспомнить? — донесся до меня голос Егора Борисовича. Нехорошо было стоять в коридоре и подслушивать, но я просто не могла заставить себя войти в кухню.
— Ну…. — задумчиво тянула Ульяна. — Она рассказывала, как они строили стены из снега, а потом обкидывались снежками. Рассказывала, как не любила вставать рано утром, чтобы иди перед школой на каток, но потом полюбила фигурное катание….
Дальше я слушать не стала. Ваня мог спуститься в любую минуту. Мы столкнулись в коридоре второго этажа.
— Идём завтракать, — он подошел ко мне, поцеловал в губы. Каждая моя частичка откликнулась на ласку. Я тянулась к нему всей душой. Наслаждалась его поцелуем. К глазам подступили слёзы, в горле стоял ком, я так боялась, что все закончится, что мое счастье разрушится. — Вида, всё хорошо? — отстраняясь, взял пальцами подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.
— Ага, просто нервничаю немного, сегодня тест по физике, — не думаю, что он мне поверил, но для убедительности добавила: — Ничего не смогу съесть, очень нервничаю. Я пока соберу рюкзак. Извинись за меня перед родными, — поцеловав его в щеку, сбежала в комнату. До последнего чувствовала на себе его настороженный, задумчивый взгляд, но делала вид, что всё хорошо.
И так весь день. Не могу я оставаться в доме, где ко мне относятся настороженно, в чем-то подозревают. Мне неуютно, некомфортно. Я растеряна и не знаю, как себя вести. Утром мне сложно было выдавить из себя улыбку и попрощаться с родными Вани. Рада беспокоилась, что я не ужинала и не завтракала. Заверяя ее, что всё хорошо, я улыбалась, а у самой в голове крутился их утренний разговор с Ульяной. Если я уйду, всем станет проще. Не будет неловкости, недосказанности, напряженности…
— Ваня, я хочу вернуться в интернат, — не смея поднять на него взгляд, негромко произношу, когда мы выходим за пределы школы и останавливаемся на парковке возле его машины.
— Вида, прекрати! — хмурится Ваня. — Ты обиделась на родителей? Поэтому весь день ходишь грустная и почти не разговариваешь? — спрашивает он, забирая у меня рюкзак, бросает его вместе со своим на заднее сиденье.
— Я не обиделась, Вань, — отвечаю не совсем искренне. — Я прекрасно понимаю твоих родителей, она переживают за вас. Ульяна могла пострадать….
— Ты не виновата, — твердо произносит он. — Уля могла подобную историю увидеть в телевизоре, услышать от одноклассников. Сестра окружена постоянной заботой, неудивительно, что ей хочется вырваться из-под излишней опеки и получить немного свободы. Сделать то, что ей не разрешают. Я поговорю с родителями…
— Нет, Вань. Не надо, не сейчас, — взяв его за руку, умоляюще смотрю в глаза. Мне до слез приятно, что он встал на мою сторону, что он так глубоко умеет чувствовать и понимать, но я не хочу быть причиной его споров с родителями. — Может, потом, когда они немного успокоятся…
— Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Мне кажется, когда вернется твоя мама, я не смогу тебя ей вернуть, — прижимая к себе, целует в нос, потом в губы.
Разговор с Ваней меня немного успокоил. Возвращаясь в дом Лютаевых, я уже не была так напряжена. Рада сегодня осталась дома.
— Сегодня вы рано, — вышла она встречать нас.
— Не было истории, — сообщает маме Ваня.
— Мойте руки и за стол, — командует Рада.
— Я не хочу есть, — смущенно произношу. С лица Рады пропадает улыбка.
— Вида, ты со вчерашнего дня ничего не ешь.
— Я пообедала в школьной столовой, — мне неловко под ее цепким взглядом. Она словно пытается меня просканировать. Я говорю правду. Сегодня в столовой я съела две порции пюре с куриными котлетами и порцию салата, а ещё набрала батончиков, которые ждут своего часа в рюкзаке.
— Мам, я тоже поел в столовой, поэтому обедать не буду, — вмешивается Ваня.
— И на кого я столько наготовила? — покачивая головой, улыбается Рада. — Ладно, идите переодевайтесь. Приходите на кухню, хоть чай с вами попьем, — летит следом.
— Мам, мне на тренировку, — останавливаясь возле лестницы, Ваня напоминает маме.
— Успеешь, до тренировки чуть больше часа.
— И я этот час хотел провести не за чаем, — понижая голос, чтобы слышала только я. Мои щеки вспыхивают. Пользуясь тем, что днем нас не сильно контролируют, мы обычно проводим время в постели, лаская друг друга...
После чаепития Ваня уезжает на тренировку, а я поднимаюсь к себе в комнату заниматься. Устав сидеть за столом несколько часов, поднимаюсь, хожу по комнате, разминаюсь. Подхожу к окну, на улице почти темно, во дворе уже зажглись фонари. Ворота отъезжают, сердце радостно вздрагивает в груди, когда я думаю, что вернулся Ваня, но на территорию въезжает автомобиль Егора Борисовича, следом за ним машина с охраной.
Все проходят в дом. Неужели ещё что-то случилось? Мое любопытство неуместно, заставляю себя сидеть в комнате. Возвращаюсь за стол, достаю литературу, ищу нужное произведение в интернете.
Раздается стук в дверь, чему я немного удивляюсь. Поднимаюсь, подхожу к двери, открываю.
— Видана, Егор Борисович просит вас спуститься, — рапортует стоящая на пороге домработница. — Он ждёт вас у себя в кабинете.
Нужно ли говорить, что меня настораживает и тревожит приглашение?...
Глава 48
