Пешка. Игра в любовь - Лила Каттен
«Как-нибудь потом… У меня все хорошо) Пока, Макс».
Не знаю, было ли это прощанием навсегда. Но я постаралась не обращать внимания на тоску в груди.
Дома меня встретила тишина, потому что мама была все еще на работе. Я не предупреждала ее о своем приезде. Поэтому приготовила вкусный ужин. Навела порядок, чтобы занять свои руки чем-то. Приняла душ, и она вернулась.
Моя мамочка. Как же я была рада нашей новой жизни с ней.
– Женька… – она была в таком шоке.
– Я вернулась, мамуль.
Мы обнялись, как всегда, будто не виделись вечность. Хотя после тех редких встреч в тюрьме, полагаю каждая минута, без возможности видеть друг друга, теперь была вечностью.
Рассказав все новости, которые были мне доступны, она улыбнулась.
– Надо же, а ведь повел себя как скотина.
– Мама, – смех был чистым и искренним.
Мы выпили немного вина, так как на носу были выходные, и она оставалась дома.
– Ну а что, сама же рассказала, как шантажировал, скотина. А оно видишь как… уберег. И все равно подлец.
– Ну, хватит.
Мы еще долго сидели на диване поджав ноги и болтали.
Это было невероятно. Сидеть напротив и говорить с мамой. И при этом мне уже не шестнадцать. Над нами не нависает тиран. Мы свободны. Мысли легки. А душа… душа требует жизни и счастья.
– Спокойной ночи, мамуль, – выключила свет и услышала, как она всхлипнула тихонько, ответив тихим: «Угу».
Глава 40
Новостной сайт снова гласил о том, что возбуждено дело против Поповой Ольги Федоровны. Арестованы счета, а ее сын Иван в тюрьме. Идет следствие.
Не передать словами, как сильно я была рада.
Личные дела из фонда по детям и финансы, когда разобрали по полкам, отдали в другой фонд. Так как дело связано с детьми, которые не могут ждать месяцы судебных тяжб, все ускорили в этом плане. Об этом говорилось больше всего в статье. И именно это грело сердце.
Оставалось надеяться, что там будут честные люди. Но правда такова, что веры осталось очень уж мало.
Меня подмывало написать Максу. Отправить скрин и какую-нибудь глупую шутку. Но я сдерживалась. Это глупо продолжать общение с ним.
Мы сделали свое дело, в котором зависели друг от друга и все. Точка.
Он был прав в том, что меня вызовут на допрос. И хоть я понимала, что это просто разговор и дача показаний, все равно переживала.
Прошло две недели с момента, как я вернулась обратно к маме и вот снова поездка в долгих пять часов.
– Точно все будет в порядке?
– Мам, они просто услышат мою версию событий, пока я работала в фонде и все.
– Может адвоката взять?
– Ну мам.
– Он шантажировал тебя. Вдруг устроил засаду.
– Никакой засады, – я поцеловала ее в щеку, и сев в машину поехала.
Через две с половиной недели уже Новый год. И мы успели спланировать меню. Я ходила в волонтерский центр и решила пока что поработать с ними. Внести свои идеи. Пока что все получалось. Кажется…
Доехав до города, я остановилась у Лены. Она протестовала насчет гостиницы, и я сдалась.
– И когда пойдешь?
– Завтра в девять назначено.
– Блин, чет страшно мне за тебя.
– Да брось. Ты как мама.
– Ну а что? Они такие все хитрые. Прямо жуть.
– Я верю Максу. Он сказал, что меня это не коснется.
– Ой ли? Прямо веришь?
– Сама в шоке. Он казался искренним.
– А глаза почему горят?
– Чьи?
– Не мои, это факт.
– Прекрати.
– Да я-то нормально, а вот ты…
Я знаю, что она нарочно подначивала. И все же… может быть, мне хотелось узнать, как дела у Макса, но я не стала бы этого делать.
Утром следующего дня меня ждал сюрприз в виде адвоката на входе в участок.
– Евгения Анатольевна? – мужчина был в костюме и очках с дипломатом в руках.
– Да, простите, мы знакомы?
– Я буду вашим адвокатом.
– Не уверена, что понимаю о чем речь. Я пришла на дачу показаний.
– Все верно. Но я буду рядом на всякий случай.
– Но я не просила… – и тут осознание доходит само собой. Макс. – Что ж, если это важно, то спасибо.
Он лишь кивнул.
Мы прошли в кабинет, где следователь задавал уйму вопросов по моей работе в фонде. О сроках и обязанностях.
Рассказала все без купюр.
И про тот самый благотворительный вечер последний.
– Так вы попали туда как спутница Жнецова Максима Сергеевича?
– Да, его плюс один.
– В каких вы с ним отношениях?
Я бы подавилась, но рот внезапно пересох.
– Простите?
– Обычный вопрос.
– Мы друзья, знакомые. Как хотите.
– Вы передавали какую-то информацию ему о фонде?
– Что? Что это за вопросы?
– Вы можете не отвечать, Евгения.
– Нет, – успокоила адвоката. – Я хочу понять в чем смысл вопросов. Если я пришла одна?
– Но не пришли. И как удачно дружите с подозреваемым.
– В каком см… Подозреваемым? Вы сказали, что он… Я не понимаю. А в чем его подозревают?
– Я не могу разглашать эту информацию. Спасибо, что пришли. Можете быть свободны.
Как только я вышла за двери участка, накинулась на адвоката.
– О чем он говорил? Вы ведь знаете? Вы и его адвокат? Что случилось?
– Евгения я не могу…
– Прошу вас. Его обвинили в нарушении договора о неразглашении и все такое?
Он смотрит, сомневаясь, но в итоге решает рассказать.
– Ольга Федоровна подала на Максима в суд. Отследить айпи было очень легко. Поэтому его арестовали сразу же.
– Арестовали? Но…
Сердце перестало биться, ведь это я нажимала на ту чертову кнопку. Как такое произошло? Что я натворила?
Боже…
– Прошу вас, можно ли устроить нашу встречу?
– Это будет сложно выполнить, пока идет следствие. Дело сложное, потому что связаны сразу несколько обвиняемых… Я посмотрю, что можно сделать.
– Прошу вас. Возможно, произошла большая ошибка. Это важно.
– Хорошо, я постараюсь. Оставайтесь в городе.
– Конечно.
Пока уходила к машине и сидела в ней, не включив обогрев, забыла обо всем на свете.
Какого черта приключилось? Как такое могло выйти?
Постаралась вспомнить все свои действия. Но ведь Макс сказал, что мне нужно просто нажать «ОК» и все. Тогда что?
Не найдя ни единого ответа ледяными руками, завела машину и, подождав пока прогреется, поехала к Лене.
Подруга была на работе, поэтому я села в кресло гостиной и долго сидела, размышляя о случившемся.
В
