Будешь моей мамой? - Оливия Лейк
— Юлия Германовна, доброе утро, — мать Адама находилась с ним на террасе: они о чем-то тихо переговаривались.
— Саша… — она подошла и обняла меня.
— Пойду, детей потороплю, — объявил он, оставляя нас вдвоем.
— Саша, простите за скандал, — ей было искренне жаль. — Если бы знала, что дочь Зурабовых сына моего подставить решится… — поджала губы, а во взгляде — желание как минимум отстегать девицу розгами. — Ноги этого семейства не будет в моем доме!
— Я сказала Адаму, — не стала развивать тему. Это неприятно нам обеим. — Он знает про сына…
— Я очень рада, и он счастлив, — просияла. — Обижен, но счастлив. Знаете, — подмигнула, — Адам научился сдерживать горячую натуру и включать голову. В отличие от своего отца, — вздохнула.
— Юлия Германовна, простите, но мы хотим уехать. Передайте супругу благодарность за…
— Адам сказал. Саша, простите Булата. Он неплохой человек, но характер… — развела руками. — Наш сын больше взял от меня, а его отец всегда был резким в суждениях и уверенным, что только он в курсе, как правильно. Это не прошло с годами, просто, когда любишь, принимаешь человека таким, каков есть.
— Я пока не готова. Я не держу зла, но и забыть не могу. Пока. Сейчас мои мысли заняты сыном, — и доверительно шепнула: — Тима пока не знает…
— Пожалуйста, когда Тимочка будет готов, позволь увидеться с ним. Первый внук… Мы так много пропустили…
— Бабушка, доброе утро! — в комнату прибежала Сабина. Юлия Германовна ахнула и изумленно опустилась на кровать.
— Саби… — она ведь не в курсе еще, что внучка заговорила. — Милая моя девочка… — крепко обняла ее. — Ты заговорила, родненькая, — гладила по волосам.
— Да, мы с братиком разговаривали. Ты знаешь, что Тима мой братик?
Я первая догадалась!
— Моя умница! — мать Адама улыбалась. — Вы у меня самые лучшие, самые родные, самые любимые с Тимочкой.
— Мама, — Сабина повернулась ко мне, — мы уже домой?
Юлия Германовна изумленно хлопала глазами, я тоже еще не привыкла. Но Саби обращалась ко мне с такой открытой непосредственностью, что невозможно сердцу остаться равнодушным.
— Да, скоро поедем.
— А можно собаку? Мы с Тимой подумали и решили… — начала рассказ. Какие молодцы, подумали сами и решили сами! Только кто собаку покупать будет и следить тоже — тетя Роза? Или щенку тоже няню наймем?
Как начать разговор с сыном, думали долго. В итоге попросили тетю Розу погулять с Сабиной во дворе, а сами вошли в спальню к Тимоше. Сильно пахло оловом, а рядом лежал разобранный старый тетрис, который давно не работал. Видимо, сын решил подпаять микросхемы.
— Сынок… — позвала Тиму. Адам застыл в дверях. Даже в машине мы ехали в молчаливом напряжении, только дети были активны.
— Мам, — Тима повернулся с видом глубокой задумчивости, — пора осваивать сварку.
— О боже, — вырвалось у меня.
— Мини-сварку, — попытался смягчить удар. — Дядя Адам, у вас нет случайно?
— Случайно нет, — снова эта неуверенная хрипотца, — но будет, — и улыбка тоже неуверенная.
Я присела на кровать: сын словно бы ощутил витавшую в воздухе молчаливую напряженность — отложил олово, схемы и паяльник, смотрел на нас обоих. На меня и на своего отца.
— Тима, мы хотим поговорить с словах Сабины… — начала несмело. Мы с Адамом переглянулись: он хотел сам сказать, но я считала, что это моя обязанность, хотя бы начать.
— Она пошутила? — предположил Тима. Я сглотнула. Громко, слишком громко.
— Когда-то мы с Адамом были знакомы… — заглянула в прошлое. — До твоего рождения.
Мы поссорились и… — как же это сложно. — И… Потом родился ты… — Тимоша слишком мал, чтобы рассказывать нюансы наших с его отцом взаимоотношений. Но он так непонимающе хмурился. Видимо, я слишком завуалированно объясняла. Взгляд Адама говорил о том же.
— Я твой папа, — он все-таки вмешался.
Тимоша резко вскинул голову и встретился взглядом с отцом. Ничего не сказал, на меня посмотрел.
— Дядя Адам — это биологический папа? — вспомнил, что я ему рассказывала и как объясняла отсутствие отца. — Он же не нужен, ты говорила, мама?
Адам бросил на меня быстрый, ничего не выражающий взгляд и, подойдя ближе, опустился на пол, присев прямо перед нашим сыном.
— Тим, мы с твоей мамой были вместе, потом… Потом я очень ее обидел…
— И бросили?
Адам вздохнул, тяжело и громко.
— Я повел себя не по-мужски, — согласился он.
— Вы бросили нас обоих? — задавал очень взрослые вопросы.
Снова быстрый взгляд на меня.
— Я ошибся, и я очень жалею о своей ошибке… Очень, сынок, — и протянул ладонь, открываясь для маленькой ручки.
— Мама… — детский голос высокий и дрожащий, на грани. — Мама много плакала. Мы вам не были нужны, — поднялся и, достав сим-карту из телефона, вернул подарок Адаму: вложил в протянутую ладонь. Я спрятала за волосами слезы. — Теперь вы нам не нужны, — и мне сказал: — Мама, я домой хочу, — схватил свой старый рюкзак и вышел из комнаты.
Молчаливые слезы текли по щекам. Адам прислонился к кровати, оставаясь сидеть на полу и пряча лицо в коленях.
— Ему нужно время, — села к нему и уткнулась носом в плечо. Его запах придавал мне сил. Надеюсь, мой сделает то же самое для любимого. — Дай его…
— Если он не примет, Саш? Если не простит? — коснулся губами моих волос. — Я не знаю тогда…
— Примет. Тимоше просто нужно подумать…
Я тяжело поднялась и отправилась за сыном. В коридоре на меня буквально налетел клубок темных кудрей:
— Вы уходите? — Сабина плакала и заикалась. У меня разрывалось сердце. — Мама…
— Саби, — обняла ее, — не плачь. Просто… Просто твоему брату нужно время.
— Пожалуйста, возвращайтесь, пожалуйста… — цеплялась за мою шею. Как же больно.
Бедные дети. Наши с Адамом. Да, именно наши!
— Я очень люблю твоего папу и тебя. Мы никогда не станем чужими. Никогда! — поцеловала ее.
Тимоша оттает, я хочу в это верить. Нам всем нужна семья…
Глава 20
Адам
Я продолжал сидеть на полу в спальне, все еще хранившей свет детства, смех веселого доброго мальчика, запах его любознательности и… кроссовки. Мне было страшно выйти и увидеть, как Тим с Сашей уходят из моего дома. Смог бы удержаться и не остановить их? Запретить им? Не уверен. Именно поэтому сидел и сжимал кулаки до побелевших костяшек. Тогда я потерял бы любимую и сына навсегда.
Саша все правильно делала: она мать и выбрала
