Принцесса крови - Сара Хоули
За следующие минуты в Дом Крови добрались почти сотня фейри Света — раненые и рыдающие, серые от горя и усталости. Шум поднял моих домочадцев: они тут же кинулись помогать, увлекая светлых наверх.
Наконец вернулись Лара и Мердок. Увидев Гвенейру, Лара со стоном облегчения рванулась вперёд. Они сцепились руками, перешёптываясь, и все трое подошли ко мне.
— Больше никого, — мрачно сказал Мердок. — Двери Дома Света заперты.
Я поднялась, дрожа в коленях.
— По крайней мере, столько успели уйти.
В глазах Гвенейры блеснула боль.
— Спасибо, что приняли их, — сказала она, глядя на меня и на Лару. — Большинство не стали бы.
— Они могут остаться, если примут мои правила. — Я всё ещё злилась из-за её золотой птицы на поясе, так что следующие слова дались с трудом: — Ты тоже можешь остаться.
Она застыла, будто изваяние.
— Спасибо и за это.
Мы обе понимали — подарок с горечью.
— Это ненадолго, — сказала я, предлагая крошечное утешение. Может, это и ложь, но, если ложь помогает пройти через худшее — её достаточно. — Ты вернёшь дом.
— Да станут твои слова крыльями. — Она повернулась к Мердоку: — Торин и Ровена знают, куда бежали наши?
— Надеюсь, нет. Солнечные Воины были заняты последними очагами сопротивления. Хотя Принцесса Кенна известна тем, что приютит беглецов.
Гвенейра потёрла лоб.
— Нужно срочно пустить слухи: кто-то видел наших в колонии отверженных, кто-то — уходящими на поверхность. Запутать след на случай свидетелей.
— А ты? — спросила Лара, распахнув глаза и сцепив руки на груди.
— Я мертва, — сухо сказала Гвенейра. — Тело пропало, но мы наверняка придумаем правдоподобную версию.
Мердок кивнул:
— Я хотел похоронить тебя тайно. Взял с собой, когда бежал.
— Похоже на правду. Ровена бы подвесила меня в проходе. — Гвенейра тяжело выдохнула, плечи опали. — Собираем лучших из оставшихся и начинаем планировать.
— Я останусь здесь на ночь, — сказала я.
— Нет, — отрезала она. — Ты обязана идти на маскарад.
— Зачем?
— Иначе они точно догадаются, что фейри Света пришли сюда. — С каждым словом её взгляд крепчал. — Пусть считают нас поверженными. Пусть верят, что я в могиле, а люди мои разбежались. Когда враг уверен в победе — он не готов к удару.
Последнее, чего мне хотелось, — пить и плясать среди врагов, когда по нашему союзу нанесли такой удар. Нам были нужны не только её солдаты — нам была нужна и надежда, которую она давала. Она была доказательством, что бунт может прорасти даже между стенами Дома Света.
Но если моё появление поможет заложить основу для мести Торину и Ровене, я отпляшу всю ночь.
— Хорошо, — сказала я. — Пойду.
Хотя сперва мне нужно было увидеть одного человека.
Глава 36
Эта маленькая приёмная между Домом Крови и Домом Пустоты была прекрасна — тёмная, манящая, — но для хождений туда-сюда места в ней катастрофически не хватало. Я старательно намечала маршрут: от книжного шкафа к столу и обратно, слушая щёлканье каблуков и шуршание юбок.
Как многие комнаты в Мистее, она сочетала в себе черты двух соседних домов. Узкие свечи цвета свежей крови заливали мягким светом красновато-бурые розовые панели. Изогнутые ножки и отполированная столешница были инкрустированы гагатом, а на самом столе стояли перья, корзинки с чистой бумагой и один-единственный красно-чёрный розан в стеклянной вазе. По обе стороны от камина, выложенного алыми плитками, стояли кресла, обитые чёрным бархатом, а перед потрескивающим огнём был расстелен грешно-мягкий ковёр из чёрного меха.
В зеркале над камином отражалась моя фигура. Я вовсе не собиралась одеваться так, чтобы невольно намекать на свой новый крен в сторону Дома Пустоты, но, видимо, это вышло само собой. На кроваво-красный атлас был накинут чёрный рисунок, напоминавший прихотливую металлическую вязь; с кончиков каждого завитка на тонких ушках свисали рубиновые подвески — они дрожали при каждом моём движении. Маска была серебряной — в тон Кайдо на запястье.
Ещё одна серебряная вещица — тончайшая цепочка, обещающая мир, — лежала в кармане. Слишком много желающих моей смерти, чтобы обматывать ею кисть раньше срока.
Дверь из гостиной отворилась. Я резко обернулась, инстинктивно подняв кулаки, но вошедший был мне знаком — и сердце рванулось уже по совсем иной причине.
Каллен выглядел роскошно в своём маскарадном наряде. Его длиннополая туника была из чёрного шёлкового дамаста, мягкого и сияющего; на чёрном фоне мерцали тёмно-серые завитки и звёзды. Перед и плечи держала жёсткая подкладка, а ряды вытравленных серебряных пуговиц стягивали ткань по фигуре. Меч он не надел — сегодня «серебряное» событие, — но на поясе висели два декоративные кинжальные рукояти, привязанные в ножнах.
Единственное, что мне не нравилось, — его чёрная эмалевая полумаска. Скрывать чувства он и без того умел слишком хорошо.
Каллен набросил на дверь теневую завесу — цепочки мира на его руке пока тоже не было.
— Прости, что заставил ждать, — сказал он. — Мы с Гектором сверяли планы.
Я послала гонца, чтобы известить союзников о падении Дома Света, и назначила Каллену встречу здесь. Нам предстояло обсудить выбор, который я сделаю сегодня ночью.
Его взгляд скользнул от моих усыпанных рубинами волос к подолу платья, и я болезненно осознала: мы вдвоём, в тесной комнате, да ещё и с тишиной, запертой печатью.
— Ты прекрасна, — сказал он.
Я откашлялась:
— И ты тоже.
Он медленно покачал головой:
— Не так.
Жар в его взгляде свёл живот в тугой узел.
— Сними маску, — попросила я, развязывая ленты своей и опуская её в глубокий карман.
Он помедлил, затем поднял руки, развязал завязки и отложил маску в сторону.
— Так лучше, — прошептала я.
Он закрыл глаза, глубоко вдохнул. Когда снова посмотрел на меня, лицо было непроницаемо.
— Значит, Дом Света пал, — произнёс он.
— Как ты и ожидал.
— Да. Хотя ты одержала неожиданную победу, приняв тех, кому удалось бежать.
Это одобрение ударило в голову быстрее любого вина. Чтобы занять руки, я потянулась к розе на столе, тронула шипастый стебель, бархат лепестков. Перевела пальцы на стекло — от основания к краю. Он издал мягкий, неосознанный звук и отвёл взгляд.
— Торин и Ровена вряд ли станут трубить о своей победе, — сказал он, глядя в огонь. — Им выгоднее сделать вид, будто угрозы никогда и не было.
Я звала его сюда не ради разговора о Доме Света.
— Я хочу
