Оставь мне музыку! - Мира Ризман

— Но… но… — Казалось Корин изумлена настолько, что не могла найти подходящих слов. Её взгляд метался то на бутылки, зажатые в руках Вирджин, то на кричащий своей яркостью наряд, то пробегал по заплаканному лицу, приходя в ещё больший ступор. — Тебе же запретили выходить из комнат! — наконец, выдала девушка.

— А тебе разговаривать со мной! — парировала Вирджин.

Корин ошеломлённо замерла, глупо хлопая ресницами.

— Поэтому было бы правильно, если бы ты сейчас сделала вид, что ничего не происходит, и спокойно занялась своими делами, — продолжила Вирджин, перехватывая соскальзывающие бутылки. Ещё не хватало разбить парочку!

— Но так нельзя! — негодовала Корин. — Леди запрещено напиваться!

— Леди, конечно, — поспешно согласилась Вирджин. — Поэтому я тебе крайне не советую делать нечто подобное. Но я ведь фаворитка или, может даже, любимая наложница? Очень похоже на то! Не случайно же Кирэй-сама решил провести со мной и сегодняшнюю ночь. Так что, думаю, мне всё можно! — завершая пылкую тираду, она чуть развернулась и, прихватив ещё пару ближайших бутылок, с самым невозмутимым видом прошествовала мимо онемевшей Корин. Судя по выражению лица девушки, та была потрясена до глубины души. Причём, оставалось неясно, что именно привело её в шок: вопиющая наглость Вирджин или же нарушающее установленные правила гарема поведение Кирэя. Ведь к одной и той же любовнице не следовало приходить дважды подряд, это считалось несправедливым по отношению к другим. И всё же Вирджин было невероятно стыдно за свои слова: добрая и милая Корин точно не заслуживала такого грубого обращения. Хотелось даже вернуться и извиниться! Но Вирджин понимала, насколько это неуместно. Вполне могло статься, что после их разговора накажут и ни в чём неповинную Корин! А если та ей посочувствует, то и вовсе станет соучастницей! Подобного Вирджин допустить никак не могла, потому и нахамила. Теперь она во всём была виновата единолично, а Корин, как истинная леди, даже пыталась её остановить.

К счастью, больше никто Вирджин по пути не встретился, правда, она видела, как дёрнулись шторы в кабинете Фраи. Похоже, за ней всё-таки приглядывали. Однако в комнаты никто не спустился, даже ради того, чтобы забрать запрещённую выпивку.

Оказавшись в своих покоях, Вирджин тут же избавилась от ненавистного алого платья, несмотря на то, что ей следовало носить его вплоть до наступления ночи. Ещё час потратила на душ. Поддавшись брезгливой паранойе, она желала смыть с себя следы прошедшей ночи, маниакально растирая кожу до красноты. А затем потянулись те самые мучительные часы ожидания, которые лишь терзали сознание и не давали отвлечься. Вирджин буквально не находила себе места, то и дело вскакивала, без конца проверяла время и бесцельно мерила шагами гостиную, по сотне раз прокручивая в голове бесхитростный план. Она думала выпить немного незадолго до появления Кирэя, а затем, если что-то пойдёт не так, добавить уже во время ужина. Для этого она незаметно вылила содержимое одной из бутылок в кувшин для воды и припрятала вино за раковиной в ванной комнате. Оставшейся выпивке нашлось место в шкафу среди бесчисленных платьев. Вот только по мере приближения ужина, волнение нарастало. «А что если не сработает?» — переживала Вирджин. Всё-таки полагаться на воспоминания в таком непростом случае казалось не слишком разумным. Вирджин открыла панель айпи и принялась изучать несколько противоречивую информацию. Ни одна статья не отвечала на главный вопрос: сколько потребуется времени, чтобы уже не помнить происходящего. За час до предполагаемого ужина Вирджин окончательно потеряла терпение. В очередной раз вскочив с дивана, она нервно пробежалась по гостиной, а потом остановилась возле столика с кувшином. Бесцветный ликёр на вид ничем не отличался от воды, и единственное, что его выдавало — тонкий вишнёвый аромат. Довольно привлекательный, и Вирджин не удержалась. Плеснула в стакан немного и, закрыв глаза, глотнула. Вкус, на удивление, оказался довольно приятным, даже сладким и не таким уж обжигающим. Вирджин отпила ещё немного, ощутив, как тепло приятно разливается по телу. Нервное напряжение спадало, даря желанное расслабление. Не отдавая себя отчёта, Вирджин глотнула ещё, а потом, налив себе целый стакан, расположилась на диване. Медленно потягивая сладкий напиток, она вдруг стала замечать, что в мир возвращаются краски. Гостиная больше не виделась холодной и чопорной, а вполне милой и уютной. Диван стал удобнее и как-то мягче. А ещё внезапно захотелось подвигаться, потанцевать и даже подурачиться, попрыгав на креслах и диванах, словно маленький ребёнок. Вирджин уже не могла сказать точно, какой именно глоток перевёл желание к действиям. Она только помнила, что сначала самозабвенно кружила вдоль гостиной, а затем, распотрошив попавшуюся под руки подушку, принялась подбрасывать над собой перья. Ей безумно нравилось следить за их незатейливым танцем, сдувать крохотные пёрышки с носа и ловить крупные ртом. За одной подушкой последовала вторая, за ней третья. Как-то незаметно опустел стакан с ликёром, и потому наполнился новый, а потом ещё… Гостиную к тому времени словно засыпало снегом. Даже после того, как была безжалостно разодрана последняя подушка, Вирджин, весело смеясь, принялась сгребать в охапки упавшие перья и вновь подбрасывать их в воздух. Она настолько увлеклась, что даже не расслышала стук в дверь, и потому была крайне удивлена, когда в гостиной внезапно появился Кирэй.

— Что здесь происходит? — Его жёсткий холодный голос разнёсся по комнате, нарушая безудержное веселье.

Вирджин удивлённо уставилась на него, позабыв про перья в ладонях, которые она только собиралась подбросить.

— Я спросил тебя, что случилось? — повторил ещё строже Кирэй и сделал шаг в её направлении. — Почему твоя комната в таком виде?

— Я… я… — Вирджин вдруг ощутила, что язык слушался не очень охотно, и потому слова выходили с некоторым замедлением: — Про-о-осто играла…

— Ты что, пьяна? — Кирэй вмиг оказался рядом и теперь взирал с явным негодованием.

— Ну-у да-а, — протянула Вирджин, не пытаясь отрицать очевидное. Его строгость и недовольство больше не пугали и не раздражали, а напротив, даже веселили. Как он потешно допытывался, кто дал ей алкоголь. Хмурил брови, прожигал взглядом, ну точно хищник на охоте. Высмотрел жертву и целится, чтобы совершить бросок! И как перекосило это грозное лицо, когда прозвучал ответ:

— Я сама! — всё-таки подкинув оставшиеся перья, радостно заявила Вирджин. — Просто взяла на кухне! Что-то разве не так?

— Не так?! — усмехнулся он, и тут же вновь навёл